Главная европейская ценность. Почему шеф дипломатии ЕС готов говорить с талибами

И хотя талибы сегодня не способны выполнять какие-либо договоренности в принципе, что вытекает из самой сути Талибана, это не имеет в данном случае никакого значения. История знала и худших дикарей, которых успешно перевоспитывали методом кнута и пряника, прививая им хотя бы минимальные правила приличия. Либо давали возможность вымереть, если они очень уж упорствовали. Это, при должной последовательности, всегда срабатывало, способствуя установлению приемлемого мирового порядка. Так что категорический отказ в любой помощи, плюс признание Гани и Ко единственной законной властью в Афганистане, было бы самой мягкой из возможных мер. Можно сказать, всего лишь выражением недовольства и предупредительным жестом: “не надо так”.

Некоторые ценности ценнее других

В самом деле, если во имя европейских ценностей Лукашенко можно было загнать в пожизненный евробан, то отчего в него нельзя загнать и талибов? Что мешает этому?

Мешает другая европейская ценность. Главная. Куда более важная, чем всякие там права человека и прочая гуманитарная муть, которую гонят больше на экспорт, а тем, что не ушло на экспорт, промывают мозги евроизбирателей. Имя этой ценности — прагматизм.

Как выглядит ситуация в Афганистане с точки зрения европейского прагматизма? Да очень просто! Она укладывается всего в три пункта.

Пункт первый: Очередной миграционный кризис накроет именно ЕС, поскольку США пустят к себе ровно столько афганцев, сколько захотят, и именно тех, кого захотят. Конечно, после кризиса 2015 года в ЕС научились справляться с миграционными потоками, но очередной кризис — это все равно неприятно. А договорившись с талибами, то есть, сделав их стороной переговоров, можно просто закрыть вопрос в принципе, и спокойно отправлять беженцев назад в Афганистан, под талибские гарантии. В ЕС и сами были не прочь уйти из Афганистана, от безнадежной патовой ситуации, а такая договоренность позволит европейцам логически завершить афганскую проблему и отойти в сторону, соблюдя формальные приличия. И европейские избиратели охотно примут на веру, что в Афганистане дела пошли лучше — ну, пусть, чуток лучше, и проблема закрыта за столом переговоров. Естественно, переговоров с талибами — а с кем же еще?

Пункт второй: прагматично решать вопросы с талибами, обменивая, к примеру, сдерживание миграционных потоков на поставки продовольствия, лучше всего напрямую. Конечно, выстроить долгосрочные соглашения с ними сейчас невозможно, но простые логические связки: “будете выпускать беженцев, которые добегают до Европы — не привезем вам еды” поймут все, в том числе и талибы. И это важно, поскольку последствия прошлых миграционных кризисов, и именно исламских, стали крайне острой европейской проблемой.

Пункт третий: Афганистан как проблема, а, точнее, способность влиять на эту проблему, разворачивая ее в ту или иную сторону, может быть козырем на многих переговорах, по множеству вопросов, на первый взгляд с Афганистаном вообще никак не связанных.

Естественно, что ЕС в такой ситуации торопится выстроить контакты с талибами, поскольку за эти контакты уже идет конкуренция. И все остальные европейские ценности при этом оказываются маловажными. В крайнем случае, Брюссель сможет выразить глубокую озабоченность — и спокойно умыть руки.

Хуже талибов лучше нет?

Кроме того, разбежавшееся афганское правительство, формально прозападное, причинило Западу, и, прежде всего, США, ущерб заведомо худший, чем талибы. Большая часть американской помощи была попросту разворована. Реальная численность афганской армии, оказавшейся в массе своей небоеспособной и разбежавшейся перед талибами, не превышала 120 тыс., при списочной в 300 тыс., на которую, собственно, и выделялись деньги. Зато когда Ашраф Гани спешно бежал из Афганистана, он не смог впихнуть всю свою наличность в выделенные ему четыре машины и вертолет и был вынужден просто бросить большую ее часть. Что, наверное, было Гани очень обидно. А кадры сплошь покрытого изнутри золотом дворца вице-президента Дустума уже вовсю гуляют по сети.

Иными словами, демократические и прозападные афганские силы, в которые была вбухана куча денег, ни в чем, кроме воровства, не преуспели. А ведь Гани вовсе не дикарь, спустившийся с гор, наскоро отмытый и усаженный на место президента. Он гражданин США, выпускник Колумбийского университета в Беркли, доктор философии, юрист, антрополог, менеджер, преподававший, помимо своей альма-матер еще и в университетах Джонса Хопкинса в Мэриленде, Гарвардском и Стенфордском, автор книги по реконструкции faіled states, бывший руководитель Управления ООН по координации гуманитарной помощи Афганистану и высокопоставленный чиновник Всемирного банка, много лет участвовавший в роли менеджера высшего звена в проектах ВБ по всему миру. И, как оказалось, еще и банальный коррупционер, которому заносили деньги мешками, последние из которых он не успел перевести в удобную для транспортировки форму.

Так что еще неизвестно, с кем лучше иметь дело. Вполне возможно, что, хотя Гани — это хорошо, и Дустум — хорошо, но талибы — лучше. И дешевле. В чисто практическом плане. Точно так же, как в определенных случаях самолет — хорошо, пароход — хорошо и паровоз — хорошо. А олени — лучше, хотя это архаично и некомфортно.

И еще один штрих. Официальные реакции в России пока очень осторожны, но разного рода говорящие кошельки Россотрудничества в бывших советских республиках, топящие за Россию и против Запада, уже в открытую пишут о том, что Талибан — это совсем неплохо. Более того, это нужное дело, которое не грех и перенять! Ибо Талибан — это дешево, надежно и практично! Вот что, к примеру, пишет молдавский политолог Виктор Жосу из пророссийской Партии Социалистов: “Нам бы не по поводу американцев злорадствовать, а понять, что проблема наша не в них, а в Талибане. Точнее, в отсутствии у нас своего молдавского “Талибана”. Не в виде радикального движения, состоящего из бородатых мужиков в чалмах и с автоматами, нам подобное ни к чему, — а в отсутствии в нас настоящей веры”.

Ну, а что, нормальный такой заход для начала. Автоматы, конечно, тоже нужны, но тут главное — вера, а автоматы верующим можно будет раздать и потом. Не все сразу, тут нельзя торопиться.

И, главное, спорить с этим трудно. Сначала кажется, что легко — а потом посмотришь на груду налички, брошенной Гани при бегстве, и уже как-то трудно. Гани, кстати, успел поработать и в России: в 1997-2001 годах был спецпредставителем миссии ВБ, курируя кредитную программу по модернизации угольных шахт. Интересно, сколько машин и вертолетов для вывоза нала понадобилось ему тогда?

И в Китае тоже уже пытаются найти в талибах… ну, не то чтобы вот прямо совсем хорошие, но хоть сколь-нибудь симпатичные черты. Газета Жэньминь Жибао (人民日报) на своем профиле в соцсети Weibo опубликовала разъяснительный пост под названием “Что это за организация — Талибан”, в котором так описала его происхождение и развитие: “Талибан возник как движение, состоящее из студентов в лагерях беженцев. Талибан начинался как группа из примерно 800 человек, но затем вырос благодаря поддержке населения. Из-за того, что Талибан получил поддержку бедняков, его сила резко возросла”.

Правда, такое видение талибов тут же раскритиковали комментаторы, и пост сейчас недоступен. А жаль. Интересный был пост. Между прочим, страницы “Талибан” на китайском в Википедии пока нет — но что-то мне подсказывает, что она скоро появится. И тоже будет очень интересной.

Неприличные аналогии

И, вот, когда все это суммируешь, позиция Борреля становится понятной. Не он такой — жизнь такая, и нельзя его в этом винить. Обрушение афганского режима выставило на всеобщее обозрение множество других аварийных и уже почти обрушившихся построек. И “западные гуманитарные ценности” оказались в их числе.

А теперь спроецируем ситуацию на Украину. Представим себе, что лидер Русского Православного Талибана, сменивший Путина в Кремле — а это, если честно оценивать ситуацию, вполне вероятная замена, отдал войскам приказ перейти украинскую границу на всем ее протяжении. Насколько реальная численность украинской армии при таком повороте событий совпадет со списочной в итоге всех нынешних потуг реформаторства и перемещений больших звезд? Каковы будут масштабы военной помощи со стороны США и НАТО — вот, именно тогда, в горячей фазе? Будет ли выделено достаточно транспортников для эвакуации, если она понадобится? Может ли быть применен на западной границе Украины литовский опыт борьбы с миграционным кризисом, отработанный на границе с Белоруссией?

И жгучий вопрос: влезет ли в вертолеты и автомобили, предоставленные для эвакуации сотрудникам ОП, членам правительства и депутатам ВР вся принадлежащая им наличность? Нехорошо, если ее придется бросить. Зрелище брошенной наличности окажет пагубное влияние на умы, внеся в них сомнения в европейских гуманитарных ценностях.

И, наконец, самое главное: как скоро к такому Русскому Православному Талибану выстроится очередь желающих его понять, оправдать, поддержать морально, выгодно с ним сотрудничать, а, в дальнейшем, и дружить? Нервная, злая очередь, с доносящимися из нее криками “вас тут не стояло” и “не толкайся, подлец!”. 

Говорите, Путин (или набор его двойников, не суть) пока жив, и никакого православного Талибана в России нет? Но ведь это лишь вопрос времени. И все говорит о том, что совсем небольшого времени, так что если Владимир Зеленский пройдет на второй срок, то у него есть хорошие шансы встретить эти события в должности президента.

Конечно, личная судьба Зеленского даже в этом случае никакого беспокойства не вызывает. У него отличные контакты в Омане, если что.

Беспокойство вызывает только судьба Украины. И тут определенно есть над чем подумать. Вот и думай. Те.