Глава Агентства конкуренции и госзакупок Грузии: “Абсолютно все, что касается госзакупок, должно быть открыто!”

Электронные тендеры в ушедшем году были одной из любимых пиаровских игрушек украинского правительства и депутатов-регионалов. Сия инновация должна была заработать с 1 января. Новый год наступил, а Кабмин так и не принял всех подзаконных актов, и е-аукционы оказались чемоданом без ручки. Закон требует их обязательного внедрения, но необходимость электронных тендеров в одобренном парламентом виде весьма сомнительна. Открытости госзакупкам они не добавляют. Простота участия в е-аукционах вызывает вопросы...

Между тем за хорошими примерами того, как е-тендеры должны работать, далеко ходить не нужно. Взять хотя бы опыт все той же Грузии, на который у нас нынче модно ссылаться и ориентироваться. Если в 2008 г. ее систему госзакупок Всемирный банк считал высококоррупционной, то в 2012-м она получила награду ООН United Nations Public Service Award в номинации “Предупреждение и борьба с коррупцией в государственном управлении”.

Конечно, украинские чиновники и в этом случае (как в нескольких других) вполне могут заявить, что грузинский опыт к нашей стране неприменим: другие “масштабы”, другая “специфика”. Ну что тут скажешь — у коррупции всегда суть одна, а “специфика”, как и у всех мутирующих в разных организмах заразных вирусов, действительно разная. И очевидно, что ее масштабы в Украине сейчас многократно больше грузинских…

Глава Агентства конкуренции и госзакупок Грузии Тато УРДЖУМЕЛАШВИЛИ в интервью ZN.UA подробно рассказывает о ключевых принципах электронной системы госзакупок страны и настойчиво приглашает украинский бизнес участвовать в грузинских тендерах. Ибо чем выше конкуренция, тем больше средств экономится для бюджета Грузии.

Кстати, он вообще не похож на чиновника. Открытый, дружелюбный, гостеприимный, с прекрасным чувством юмора, ни малейшего следа чиновничьей заносчивости. То ли сказывается образование (юрфак МГУ), то ли они все такие — “птенцы гнезда Кахи Бендукидзе”, то ли грузинского интеллигента госслужбой не испортишь...

“Старая система госзакупок Грузии толкала людей на безрассудные поступки...”

До начала реформирования в 2010 г. в Грузии действовала обычная для постсоветских стран система. Первый закон о госзакупках вступил в силу в 1999 г. Тендеры проводились на бумаге. Многие документы были практически недоступны. Когда в 2010-м мы провели инвентаризацию, обнаружилось около 20 млн копий документов! На них приходилось всего 20 человек штата. И очень велик был шанс, что тендерные документы никто даже не прочитает. Система была устроена так, что очень легко было обмануть, придумать схему и избежать наказания. Даже у порядочного человека мог появиться соблазн...

Тендер объявлялся в одной из республиканских газет. Бывало, что тиражи таких газет полностью скупали, чтобы не было конкуренции. Участник тендера должен был минимум трижды посетить тендерную комиссию. И все это сопровождалось огромной кипой бумаг, справок от органов власти.

“После революции роз идея реформирования госзакупок носилась в воздухе”

Как только Саакашвили пришел к власти, были предприняты неосознанные попытки реформирования, но продуманных действий не было. По моему мнению, все сразу же изменилось, когда в 2004 г. приехал Каха Бендукидзе. Мы его называли “Мистер Дерегуляция”. У него было четкое и широкое видение экономических реформ. Был взят курс на создание не слабого, а маленького, но эффективного правительства. Для этого оно должно обладать минимумом функций. Все началось с реформы налогообложения.

Идеология была проста. Когда мы писали с К.Бендукидзе закон о компаниях, он сказал: “В идеале закон о компаниях должен состоять из одной статьи. Все могут учреждать компании. Компании могут делать все, что угодно. Все остальное — это компромисс”. Он также говорил: если что-то не работает — закон или госучреждение, лучше их отменить, чем стараться модернизировать. И все реформы проводились так: изучались бизнес-процессы, и если учреждение работало только само на себя, то его ликвидировали.

Возьмем санитарную инспекцию. Что она делает? Приходит к вам в офис инспектор и говорит, что у вас в офисе грязно. Он что, больше печется о моей чистоте, чем я сам? Он просто говорит — дайте деньги, и я уйду...

В 2004—2008 гг. изменения приобрели системный характер. Все учреждения стали соревноваться в том, как лучше реформироваться. Был очень резкий скачок в развитии электронных государственных услуг, а закупки выпадали из общей тенденции.

“Никто никогда не вмешивался в то, что я делаю”

Я носился с идей создания электронных госзакупок и доставал ею всех знакомых в правительстве. Я не состоял ни в какой партии, был чистым технарем. Сыграло свою роль и то, что я был как бы прикомандирован к команде Бендукидзе от проекта USAID по экономическим реформам. Был главным юристом проекта и стал автором закона об электронной подписи, соавтором законов о компаниях, о банкротстве.

В конце концов, мне сказали: если это так легко и хорошо, то давай, делай, что считаешь нужным. Никто ничего не диктовал и не поучал. Но рамки поставили жесткие — за один год мы должны были создать и запустить новую систему.

При этом без поддержки на самом высоком государственном уровне мы не смогли бы достичь успеха. С Саакашвили я ни разу не общался по этому поводу, в основном с премьером Нико Гилаури. Ранее он был министром финансов, министром энергетики. Это он поставил на ноги энергетику Грузии.

Как мы со временем поняли, далеко не все восприняли идею электронных тендеров, скорее, наоборот. Мы столкнулись с непониманием как со стороны доноров, представителей международного сообщества, так и внутри страны со стороны закупщиков...

“Наш подход основывался на следующих ключевых принципах...”

Первый — все тендеры будут электронными, никакой бумаги.

Второй, очень важный принцип — мы открываем все документы. Наш лозунг был: “Все видят все”.

Третий — система должна быть суперпростая, интуитивная, дружественная к пользователю. В Грузии по-прежнему есть проблемы с проникновением Интернета, с готовностью людей к электронным процедурам, поэтому система е-закупок должна основываться на понятной логике. Мы взяли логику закупочного процесса и все бизнес-процессы построили вокруг нее.

Также решили использовать программное обеспечение, разработанное в Грузии. При осуществлении других проектов выявили следующую тенденцию при использовании готового софта от западных компаний. Эти программы были хороши, но их интерфейс был негибкий. Его подгонка занимала много времени.

Была еще проблема поддержки функционирования такой программы. В Грузии в то время законы постоянно менялись, дополнялись, улучшались. А с ними изменялись и наши рабочие процессы. Бывало так, что покупаем дорогой софт, потом изменяется закон, а значит, и бизнес-процесс. И чтобы изменить софт, нужно было приглашать дорогих консультантов.

Мы стали делать софт in house, благодаря сильной команде программистов из Национального агентства публичного реестра. В результате у нас есть софт, подогнанный под конкретные грузинские потребности. И самое главное — его можно легко изменять.

Впрочем, когда мы захотели сделать business intelligence для нашей системы, то агентство было вынуждено купить лицензию Oracle. За
93 тыс. долл. на десять рабочих мест, четыре ядра...

“Даже закупка мэрии Тбилиси за пять лари доступна на нашем веб-портале”

Наша система построена на том, что у нас все открыто. Почему мы это сделали? Потому что хотим искоренить любую коррупцию.

У нас в открытом бесплатном доступе на веб-портале абсолютно вся информация о тендерах: годовой план, ожидаемая цена закупки, объявление с тендерной документацией. Тендерные предложения всех участников тоже публикуются! Все решения тендерной комиссии, ее протоколы. Если была просьба о разъяснениях, то ответ тоже приводится. Результаты оценки и тендера. Полный текст контракта, все изменения к нему и т.д.

Недавно мы ввели информационный обмен с госказначейством. Если деньги по тендеру идут через казначейство (они могут проходить и через банки, если заказчик — госкомпания), то публикуется и информация по прохождению денег.

Это касается всех, включая государственные, коммунальные предприятия.

Конечно, возник вопрос о конфиденциальности информации в предложениях и контрактах. И мы сказали так: если мы выбираем между открытостью, борьбой с коррупцией и конфиденциальностью, то наш выбор полностью в пользу открытости.

Представители Всемирного банка нам говорили: не открывайте тендерные предложения, это конфиденциальная информация. Но если ты чист, что ты скрываешь? Ты имеешь дело с государством, ты будешь тратить деньги налогоплательщиков! До сих пор у нас никаких проблем с конфиденциальностью не возникало.

Одна из наших текущих целей — это электронизация и открытие закупок ниже закупочного порога (3 тыс. долл.). Мы сделали модуль Contract Management Report. Заказчики обязаны в течение десяти дней после заключения подпорогового контракта выслать нам суммарную информацию о нем, а сам контракт выгрузить в нашу систему. Если они этого не сделают, им грозит штраф. Пока эта система находится в тестовом режиме. Мы собрали информацию за 2011 г., собираем за прошлый. И скоро выложим все контракты на портале. Сейчас у нас 300 тыс. таких контрактов...

В ответ на претензии заказчиков о чрезмерной открытости я говорю: “Открытость — это не ваша головная боль, это ваша защита. Потому что мы с вас снимаем подозрения. Мы вас защищаем”.

Сейчас я хочу предоставить всем желающим доступ к расширенным инструментам мониторинга закупок. Если сотни людей каждый день будут ходить по нашей базе, анализировать, мониторить, я буду только рад!

“Наша идея — все должно быть проще, чем на Facebook”

На нашем веб-портале есть три роли для посетителей. Первая — гость. Вы можете видеть почти все, но не имеете права предпринимать какие-либо действия.

Вторая роль — поставщик. Грузинской компании, чтобы зарегистрироваться, необходимо просто ввести код государственной регистрации. Наша система интегрирована с реестром компаний. Код активизации с паролем и логином поступает на ваш электронный адрес. Зарубежному поставщику необходимо ввести свои ключевые данные.

И третья роль — закупающая организация. Кстати, надо упомянуть, что когда компания подает тендерное предложение, она подписывает аффидевит — клятвенное заверение о том, что она не находится в картельном сговоре с другими компаниями. Этот документ имеет юридическую силу. Уголовный кодекс предусматривает ответственность за картельный сговор.

За участие в торгах необходимо заплатить 30 долл., это электронный платеж.

Как работают торги? Они происходят каждые полчаса с 12.00 до 19.00. Аукцион проходит в три раунда по две минуты каждый. Кто подал наибольшую цену, тот начинает торговлю, участник с наименьшей ценой — последний. Этим мы стимулируем участников подавать невысокую начальную цену. Во время аукциона можно видеть только номера участников и их цены. После его окончания открываются названия участников и их тендерные предложения.

Система регистрирует любые действия, поэтому споры легко разрешаются. Нужно подчеркнуть, что реальные названия участников во время торгов не знают даже программисты агентства. Когда система заработала, пару раз мне звонили и спрашивали: “А кто участники?”. Я говорю: “Не знаю”. — “Как так, ты не знаешь? А как узнать?”. — “Попросите сервер, пусть вам скажет, или взломайте систему…”.

Мы специально так сделали. Я четко знал, что должен защитить и себя, и агентство от подобных поползновений. Кроме того, мы чрезвычайно упростили и процедуры, и требования к документам. При упрощенном е-тендере как участникам, так и победителям вообще не нужно предоставлять справки из госорганов. По другим аукционам справки подает только победитель.

“Мы снизили стоимость участия в тендере в десять раз и сэкономили государству 200 млн долл.”

За два года с момента внедрения электронных торгов грузинское государство сэкономило 200 млн долл. Это разница между ожидаемой стоимостью контракта и ценой победителя. Например, в Грузии есть инсулиновая программа. При бумажной системе цена контракта доходила до 14 млн лари. В 2011 г. она уменьшилась почти в два раза! Спецификация была та же, в тендере участвовали две иностранные компании. До этого тоже иностранцы участвовали...

Мы подсчитали, что при бумажных госзакупках стоимость участия для бизнеса составляла около 300 долл. и выше. Минимум пять документов от органов власти, время, затраченное на их получение. Плюс транспортные расходы, если торги проходили в другом городе. Сейчас эта стоимость снизилась в десять раз.

Перед внедрением нашей системы мы при поддержке проекта GTZ провели опрос среди компаний города Гори (население 100 тыс. чел.). И обнаружили, что в гостендерах принимали участие только десять компаний из этого города, причем всего две подавали заявки на тендеры за пределами Гори. А сейчас в нашей системе зарегистрировано 400 компаний из Гори. И они участвуют в тендерах почти во всех городах Грузии.

К сожалению, у нас нет надежной статистики по бумажным тендерам, поэтому долговременные сравнения проводить невозможно.

При бумажной системе проводилось около 3 тыс. тендеров в год. Сейчас — более 30 тыс. в год. Это произошло из-за того, что была снижена тендерная планка, порог. В случае работ порог был снижен в 40 раз. А для услуг и товаров — в 20 раз. И сейчас у нас один и тот же порог для товаров, работ, услуг — 5 тыс. лари, или 3—3,5 тыс. долл. в эквиваленте. (Для сравнения: в Украине порог для товаров и услуг — 100 тыс. грн, или 12,5 тыс. долл., для товаров и услуг в сфере строительства — 300 тыс. грн, или 37,5 тыс. долл., а для работ — 1 млн грн, или 125 тыс. долл.; кроме того, для монополистов пороги еще выше — 5 или 10 млн грн, то есть 625 тыс. или 1,25 млн долл. —А.М.)

Сейчас в нашей системе зарегистрировано более 10 тыс. поставщиков. Но для Грузии это очень мало. Там должно быть зарегистрировано в пять раз больше. Это одна из наших больных тем. И это — наш резерв.

Сейчас среднее количество участников тендера — чуть больше двух. Это мало. И я точно не знаю, как это было при бумажной системе...

Агентство: полномочия и перспективы развития

Агентство конкуренции и госзакупок Грузии появилось в 1999 г. с созданием системы госзакупок. С тех пор оно подчинялось разным ведомствам — министерству экономики, президенту Грузии, потом опять министерству. Сейчас наше агентство является отдельной структурой, юридическим лицом публичного права. Оно подотчетно премьер-министру, который назначает и увольняет главу ведомства.

Агентство выполняет несколько функций. Первая — так как наш закон является рамочным, оно разрабатывает и утверждает все необходимые нормативные акты в виде приказа его председателя.

Вторая функция — это мониторинг за тем, чтобы действия заказчиков отвечали требованиям закона. Мы имеем право обращаться в суд, если выявили нарушение. На нарушителей налагаются административные штрафы, средняя сумма — около 900 долл. При этом нарушители платят из своего кармана, а не из бюджета заказчика. За последние два года мы оштрафовали более 150 официальных лиц. Таким образом, мы одновременно и правообразующая, и правоприменительная структура.

Еще одна важная функция — это тренинги и образование. Мы издаем рекомендации, интерпретирующие закон. Отвечаем на письма и объясняем, как надо применять закон.

2013-й должен стать годом обучения заказчиков. Последние три года были временем развития и построения системы. Сейчас переходим к распространению знаний. Мы обнаружили, что уровень подготовки недостаточный как среди заказчиков, так и среди участников. Планируем повысить количество и уровень тренингов. А к концу года введем обязательную сертификацию специалистов по госзакупкам. Они обязаны будут пройти тренинги, сдать экзамены.

“Оценка тендерных предложений — это не конкурс красоты”

Обычно на оценку тендерных предложений влияли такие факторы, как близость поставщика к заказчику, школьный товарищ, друг, сосед соседа, взятка... Мы хотели избавиться от этого, чтобы не было никаких соблазнов, чтобы не было кумовства, чтобы члены комиссии подходили к оценке как к простому и жесткому процессу выбора наилучшего предложения. Если решение об оценке автоматизировать, то тогда решение самой комиссии не так важно. И мы решили создать такую систему.

При бумажных тендерах произошел анекдотический случай. Закупались столбы для линии электропередачи из райцентра в село. Одним из ключевых критериев была не менее чем 10-летняя гарантия на столбы. Этот критерий “весил” много. Один участник торгов поставил наибольшую цену и гарантию в... 60 лет! Другие давали по 10—15 лет. По совокупности всех критериев оценки он выигрывал. Гарантия выглядела такой смешной, что комиссия вызвала этого участника. Он оказался индивидуальным предпринимателем, причем в возрасте. Его спросили: “Дорогой, ты даешь 60 лет гарантии, но если с тобой что-то случится,. дай бог тебе здоровья, конечно, то что будет?”. Он: “Мой сын ответит!”.

Мы отказались от “весов”, от “веса” цены или других критериев. Сразу же после завершения торгов наша электронная система автоматически проводит первичное ранжирование по цене. Например, самое дешевое предложение имеет компания “А”. Тогда заказчик смотрит, соответствует ли ее предложение каждому техническому требованию. За соответствие ставится просто плюс или галочка. И если компания предложила наименьшую цену и соответствует всем техническим требованиям, то предложения других участников даже не рассматриваются.

При таком подходе проблемы возникают при подготовке тендерной документации. Если ты говоришь участникам, принесите мне то, не знаю что, то победитель тебе и принесет “не знаю что”. Если четко прописываешь требования, то и получаешь то, что хочешь...

По каким процедурам осуществляются закупки в Грузии?

До единого для всех порога заказчик использует так называемый прямой контракт, то есть покупает, у кого хочет. От 3 до 130 тыс. долл. работает упрощенный электронный тендер. Со 130 тыс. долл. — электронный тендер. Разница между первым и вторым — в затратах времени и в простоте. При упрощенном е-тендере заказчик должен дать участникам минимум три дня на подготовку. А при обычном электронном тендере дается 20 дней. Обе процедуры работают по принципу реверсивного аукциона.

Есть еще конкурс. Он проводится при закупке проектов, когда трудно точно определить то, что вы закупаете (ИТ-система, дизайн и т.п.). Только во время конкурса для оценки предложений вводятся весовые критерии (цене столько-то баллов, опыту столько-то и т.п.). Конкурс объявляется через сайт агентства, а не через электронную систему госзакупок.

Есть еще консолидированный тендер, или рамочные соглашения. Мы провели уже восемь таких тендеров.

Кроме того, у нас работает процедура, основанная на принципе закупки однородных товаров. Мы приняли международный CPV классификатор, состоящий из девяти цифр. Если у предмета закупки совпадают первые три цифры классификатора, то товар считается однородным. И тогда порог в 5 тыс. лари действует не для одноразовой закупки, а для годовых закупок однородного товара. Эта норма направлена против искусственного дробления предмета закупки.

В нашем законе нет требования об обязательном количестве участников. То есть, если будет один участник, тендер все равно состоится. И у нас нет процедуры закупки у одного участника.

В Грузии все тендеры международные. Нет никаких преференций для отечественных участников. Во многих странах четко записано, что участник должен быть локализован в этой стране. У нас этого нет — может участвовать любой желающий. У нас даже две компании из Танзании участвовали, поставляли животных для зоопарка.

“Директор ИТ-департамента агентства получает больше, чем министр”

Структуру агентства, зарплату и прочее устанавливает контролирующий орган, то есть правительство. Мою зарплату утверждает каждый министр, член кабмина. Это довольно сложная процедура. Я получаю 5 тыс. лари (около 3,5 тыс. долл.) в месяц, это больше, чем зарплата премьер-министра или министра. Как глава Агентства конкуренции и госзакупок, я вхожу в двадцатку самых высокооплачиваемых чиновников Грузии. В конце концов, мы же 200 млн долл. для государства сэкономили!

В агентстве госзакупками занимаются менее 30 человек, 19 человек — в отделе мониторинга, два — в отделе аналитики. Директор ИТ-департамента получает 3800 лари (больше, чем министр). Директор департамента (всего у нас шесть департаментов) — 2800 лари (уровень заместителя министра). Старший специалист — 1800 лари (чуть больше тысячи долларов). Сотрудник самого низкого ранга — 900—1200 лари (800 долл.).

Я все время думаю, как им повысить зарплаты...

На чем и сколько зарабатывает Агентство конкуренции и госзакупок Грузии?

Закон предписывает, что одна из задач агентства — способствовать развитию конкуренции на госторгах. Это моя прямая обязанность. С другой стороны, закон говорит, что агентство может получать 30 долл. от компании, которая хочет участвовать в тендерах. То есть я обязан способствовать конкуренции и мне же это финансово интересно, потому что я на этом зарабатываю. Поэтому мы из кожи вон лезем, чтоб сделать комфортной жизнь участникам торгов.

Сейчас мы зарабатываем в основном на взносах участников тендеров. Кроме того, небольшая часть поступает за счет процентов от гарантий тендерного предложения, находящихся на наших транзитных счетах.

Обеспечение тендерного предложения требуется в Грузии всегда. Оно предоставляется двумя путями. С помощью банковской карточки его можно перечислить на транзитный счет агентства. Как только тендер заканчивается, эти деньги автоматически отправляются обратно. Второй вариант — банк выдает гарантию на бумаге вместе с PIN-кодом.

Все грузинские банки и страховые компании заключили с нами договор по этому поводу. Они являются членами системы Georgian Register of Electronic Guarantees (GREG), которую мы разработали вместе с Национальным агентством публичного реестра. Оно эту систему использует для своих целей.

Когда обеспечение тендерного предложения находится на счету, на него начисляются проценты. Чтобы участники не платили за банковские услуги, у нас открыты транзитные счета в каждом банке, подключенном к системе.

В 2010 г. агентство получило из государственного бюджета 800 тыс. лари (около 500 тыс. долл.), в 2011-м — столько же. На 2012 г. нам урезали расходы на 300 тыс. лари. Но потом к нашему агентству присоединили антимонопольное агентство с его бюджетными деньгами. И объединенный бюджет опять получился в размере около 800 тыс. лари. Этих денег хватает только на зарплату по сентябрь-октябрь. А затем я плачу из денег, заработанных самим агентством.

В 2013 г. планирую отказаться от бюджетной поддержки. В 2011-м агентство заработало 1,5 млн лари, в 2012-м — больше. Причем исключительно за счет того, что больше компаний участвовало в тендерах. Чем больше участников, тем выше наш доход.

В текущем году планируем зарабатывать и на тренингах. Сейчас мы находимся в старом здании еще советской постройки и возводим новое здание (переедем к марту). В нем мы уже сделаем тренинговый центр. Сейчас же нам физически не хватает места. Мой кабинет — самый большой. В нем и тренинги проводим, и заседания совета по урегулированию споров.

“Не может мэр Кутаиси быть мастером спорта полковником Чингачгуком!”

Тендерная комиссия должна быть профессиональной. Даже если объявляется тендер на автопокрышки, то нет гарантии, что члены комиссии будут разбираться во всех важных деталях. А если речь идет о таких сложных проектах, как, например, строительство дамбы? По этому поводу есть хороший анекдот. Едет грузин в поезде с тремя женщинами. Лежит на верхней полке. Одна женщина говорит: “Я бы отдалась офицеру, они такие мужественные”. Другая: “А я спортсмену, они такие сильные”. Третья: “А я индейцу, они такие знойные”. Грузин соскакивает с полки: “Позвольте представиться — я мастер спорта полковник Чингачгук!”.

Я пока точно не знаю, как правильно начать преобразования, чтобы наши комиссии были действительно профессиональными. Конечно, и у нас сторонние эксперты подключаются. Но необходимо обеспечить профессионализм на системной основе...

“Волшебная кнопка обжалования”

Я считаю, что возможность обжалования является самым главным регулятором всей нашей системы. Делается это просто — путем нажатия кнопки...

Закон говорит, что любое заинтересованное лицо может обжаловать решение тендерной комиссии до заключения контракта. Любой зарегистрированный в нашей системе пользователь в состоянии это сделать. Есть перечень оснований для обжалования. В целом речь идет о любом действии тендерной комиссии, нарушающем закон или ваши права. Например, если тендерная документация дискриминационная, то не нужно подробно обосновывать свою жалобу, ссылаться на статьи законов и т.п. Достаточно указать пункт в документации.

Жалобу рассматривает совет по урегулированию споров, состоящий из шести членов. Трое представляют агентство, а еще трое — неправительственный сектор. Сейчас в совет входят представители Transparency Georgia, ассоциации импортеров нефтепродуктов, ассоциации бизнеса Грузии.

На заседаниях совета имеет право присутствовать любой человек.

Существуют правила отбора членов совета по урегулированию споров. Каждый год происходит ротация представителей негосударственных организаций (НГО). Новых членов выбирают сами общественные организации. У их представителей не должно быть конфликта интересов, и у них должен быть некоторый опыт в сфере госзакупок. Сейчас можно говорить о приблизительно 30 НГО, которые действительно активны в сфере экономики и т.п.

В 2010 г., при бумажной системе, было девять жалоб, в 2012-м — около 80. Но и количество тендеров тоже увеличилось в десять раз.

“Черный” и “белый” списки поставщиков

В список недобросовестных поставщиков компанию заносят на основе следующих критериев. Если выиграла тендер, но не подписала контракт. Если провалила выполнение контракта. Если контракт был расторгнут заказчиком из-за того, что компания не выполнила те или иные условия договора. Есть еще недобросовестный поступок. Например, одна компания подделала сертификат.

Компания в “черном” списке автоматически блокируется системой. Она не может участвовать в тендерах в течение одного года. Сейчас в этом списке около 200 компаний.

“Белый” список мы начали вести три месяца назад. В нем более десятка компаний. Каковы критерии включения в него? Компания должна принести рекомендацию от заказчика, что он за нее ручается; она должна иметь определенный оборот, срок участия в тендерах, руководители не должны иметь судимости за экономические преступления и т.п.

Компания в “белом” списке получает ряд преимуществ. Например, в случае крупных инфраструктурных проектов компании нужна предоплата. Чтобы ее получить от заказчика, она должна принести банковскую гарантию на стоимость этой предоплаты. Но если речь идет о тендере на
10 млн долл., то эта гарантия обойдется ей в приличную сумму. Естественно, компания заложит ее в стоимость своего тендерного предложения.

Требование гарантии — это наши страхи. В прошлом году наши страхи стоили 16 млн лари (столько банки получили за выдачу гарантий). Да, случаи срыва были, они обошлись в 1 млн лари. Так что в целом наши страхи оказались преувеличены.

Поэтому если компания находится в “белом” списке, она получает 50-процентную скидку на размер гарантии при предоплате.

“В сфере электронизации госзакупок мы впереди Европейского Союза...”

Я являюсь одним из переговорщиков от Грузии с Евросоюзом по зоне свободной торговли. Недавно ЕС принял “электронные поправки” к ключевым Директивам по госзакупкам. Они вступают в силу в 2014 г., а полностью заработают только в 2016-м. Такие сроки в ЕС оправдывают тем, что у них сложная система согласования.

При этом до 2014 г. они нам советуют соответствовать старым директивам. Но вы же сами реформируетесь! Почему вы требуете от Грузии соответствовать старому? У нас уже все электронное! Согласно нынешним директивам ЕС заказчик сам выбирает, будет он проводить е-аукцион или бумажный тендер. Нам тоже советуют — сделайте этот выбор добровольным.

Мы также являемся наблюдателями при Government Procurement Agreement Всемирной торговой организации (Соглашения по госзакупкам). Я сторонник того, чтобы мы его подписали, и надеюсь, что скоро начнем переговоры. Мы уже соответствуем их требованиям, ведь в наших торгах могут участвовать все, включая компании-нерезидентов.

“Добро пожаловать на государственные торги Грузии!”

Приглашаю украинские компании участвовать в наших государственных тендерах. Как я рассказал, участие очень простое. Сейчас наш веб-портал доступен на грузинском и английском языках, русскоязычный вариант находится в тестовом режиме. Мы также планируем в скором времени осуществлять перевод предмета закупки.

В этой сфере мы готовы к любому сотрудничеству как с органами власти, так и с частными компаниями Украины. Например, мы можем интегрировать наш портал с веб-порталом по госзакупкам Украины, чтобы наши объявления появлялись на вашем портале.

Сегодня в нашей системе зарегистрировались около 30 украинских компаний. За прошлый год они выиграли пять тендеров. Например, полиграфический комбинат “Зоря” выиграл тендеры на общую сумму более 3 млн. лари.

Андрей МАРУСОВ