Галина Климович: Нынешняя команда сделает все, чтобы опровергнуть факт отравления Виктора Ющенко

За шесть лет расследования в деле накопилось более 320 томов с показаниями двух с половиной тысяч свидетелей, среди которых — президенты, спикеры, министры, лидеры политических сил, олигархи, их любовницы, секретари, охранники и помощники. Все эти показания зафиксированы на бумаге и подписаны самими свидетелями. Начиная от Леонида Кучмы, Бориса Березовского, Юлии Тимошенко, Виктора Пинчука и заканчивая директором российского Издательского дома КоммерсантЪ Демьяна Кудрявцева.

И сегодня в руках предприимчивого следователя даже небольшая часть дела может стать ящиком Пандоры украинской политики. Различие лишь в том, что, по преданию, на дне ящика Пандоры лежала Надежда. А вот как раз надежды на то, что дело об отравлении Виктора Ющенко когда-нибудь будет передано в суд, остается все меньше. Потому что ценность расследования этого дела с каждым годом только растет.

Пять лет Виктор Янукович и его команда обвиняли своих предшественников в излишней политизации расследования дела об отравлении. Но с момента инаугурации нового главы государства ажиотаж вокруг этой темы только увеличивается.

Последние три года “серым кардиналом” и “злым гением” дела об отравлении Ющенко называли руководителя следствия Галину Климович. Одним из последних, кого она успела вызвать на допрос в Генеральную прокуратуру, был Виктор Янукович.

А через два месяца после инаугурации Галина Климович подала рапорт об отставке, где в подробностях описала, кто и как препятствовал расследованию дела об отравлении Виктора Ющенко.

“Украинской правде” нелегко было уговорить следователя дать интервью о деталях расследования. Чаще всего в ответ на вопросы звучало: “Я не могу об этом говорить из этических и процессуальных соображений”. Тем не менее, это самое подробное интервью о расследования дела об отравлении Виктора Ющенко за все шесть лет следствия.

- Галина Ивановна, почему вы уволились?

— Не могла больше всё это терпеть. Мне надо было либо стать на колени и подчиниться незаконным требованиям Виталия Щёткина (заместитель генерального прокурора — УП), либо сохранить своё лицо...

Начну с того, что Щеткин стал курировать расследование дела через несколько дней после инаугурации Януковича, и внес большую нервозность в работу группы. Он никак не мог определиться, что ему делать со мной и как надзирать за делом, давал противоречивые указания и вел себя непоследовательно.

Ознакомившись с выдвинутыми версиями и выяснив у меня сложившийся порядок взаимодействия следственной группы с предыдущим надзирающим прокурором, Щеткин сначала заявил, что все останется как прежде, но тут же начал ломать сложившийся формат работы, а дальше — просто блокировать работу нашей группы.

- У нас была информация о том, что у вас требовали список вопросов на допросы членов Партии регионов...

— Буквально через несколько дней он потребовал у меня письменное обоснование необходимости допросов Януковича, Клюева, Сивковича и других. Он просил перечень вопросов, которые мы собирались выяснить, сказав, что Медведько хочет с этой информацией пойти к Януковичу и согласовать с ним возможность таких допросов. Представляете глубину цинизма?

Я заявила, что это требование не соответствует закону, на что Щеткин парировал тем, что речь идет не о простых людях, а о членах Кабмина и первых лицах государства. Я огрызнулась, что мы и раньше не простых людей допрашивали, а таких же членов правительства, только “оранжевого”, но у нас никто не требовал письменных обоснований этих допросов. Щеткин откровенно психовал, и когда я сказала, что перед законом все равны, и я не делю людей на “простых” и “важных”, а Кабмины — по цветам, он очень бурно отреагировал, дав команду готовить дело к передаче другому следователю.

- Когда это было по времени?

— Это случилось примерно в середине марта. В СМИ поднялся шум, и Щеткин сделал вид, что ничего не произошло, но я прекрасно понимала, что работать дальше мне не дадут. Перенеся несколько тяжелых сердечных приступов, я ушла в отпуск на две недели, а мою группу в это время начали систематически “дергать”, требуя у них планы допросов конкретных лиц.

Когда следователи отказались дать такую информацию, Щеткин письменно запретил вызывать кого-либо на допросы и проводить другие следственные действия, мотивируя это необходимостью изучения прокурором материалов уголовного дела. Такой порядок и основание приостановления следствия не предусмотрены законом, но Виталия Ивановича, да и Генерального прокурора такие мелочи не беспокоили.

Я подумала: или мне от безысходности упасть от инсульта на руки своим родным и близким, став инвалидом, или предать все то, во что раньше свято верила, или же уйти из системы, оставаться в которой я уже просто не видела смысла. Я выбрала последнее.

- Насколько правда, что списки вопросов членам Партии регионов требовал лично Виктор Янукович?

— Судя по действиям моего руководства, это правда. Хотя не исключаю, что Медведько или Щеткин могли сами проявить такую инициативу. Повторяю, что Щеткин, требуя у меня такую письменную информацию, говорил, что она нужна Медведько для визита к Януковичу. Сам Медведько у меня такого не требовал. Один раз лишь попросил, чтобы я оставила ему папку с планами расследования, но когда я отказалась и изложила ему аргументы, он согласился и вернул мне документы.

- Вы виделись с Виктором Ющенко после увольнения?

— Нет. Наши с ним отношения всегда носили исключительно процессуальный характер. И что касается сообщений Нестора Шуфрича в СМИ о моих неформальных встречах с Ющенко и его семьей — это дешевые инсинуации. Кстати, Шуфрич обещал публично передо мной извиниться, если окажется, что это неправда, но так и не сделал этого, хотя прекрасно знает, что он меня оболгал.

Что касается Ющенко, меня обескуражила его реакция, а вернее ее отсутствие, на мое увольнение и расформирование следственной группы. В средствах массовой информации появилось достаточно спокойное заявление пресс-секретаря Ющенко — Ирины Ванниковой, о том, что Виктор Андреевич надеется, что смена следователя не повлияет на объективность и ход расследования. Вот и все...

И не важны сломанные судьбы следователей и оперативников, многих из которых просто повыбрасывали с работы, дискредитировали, а сейчас еще и пытаются “посадить”. Создается впечатление, что Ющенко так и не понял, что сделала наша следственная группа за эти два года.

Да Бог с ним! По большому счету, у меня нет к нему претензий, потому что он не вмешивался в процесс расследования этого дела. Мы хотели независимости от него, мы ее получили, поэтому никто никому ничем не обязан.

- Я правильно понимаю, что Виктор Ющенко хотел, но не мог вмешиваться в ход следствия?

— Наоборот, мог, но не хотел. Мы так договорились с ним изначально, с первой нашей встречи. Это было одно из моих условий — процессуальная самостоятельность и независимость. И Виктор Андреевич с этим согласился.

- Он вас лично пригласил в эту следственную группу?

— Нет. В августе 2007 года меня вызвал генеральный прокурор Медведько и осторожно спросил: “Как вы смотрите на то, чтобы принять к производству дело об отравлении президента?”

Кстати, это была наша первая с ним встреча после того, как за год до этого он отстранил меня от расследования уголовного дела, по которому я задержала на трое суток близкого друга заместителя генпрокурора Сергея Винокурова. Я тогда очень остро выступила в СМИ, и Медведько пытался меня либо “посадить”, либо уволить.

Но тогда расправиться со мной ему не дали политики, и конфликт потихоньку утих, уйдя вглубь. Думаю, что Медведько затаил зло и просто ждал случая отомстить. Случай подвернулся, он дал дело по отравлению Виктора Ющенко, рассчитывая, что я сломаю себе репутацию.

Но тогда я об этом не задумывалась. Я просто сказала Медведько: “Александр Иванович, вы со мной уже один раз обожглись, поэтому очень хорошо подумайте, стоит ли рисковать опять, потому что если отравления не было, я молчать не стану”. Медведько ничего не ответил, только покраснел и улыбнулся. Он дал мне возможность уйти на пару недель в отпуск, а потом меня вызвали и сказали: “Принимайте дело”.

Для меня это была лакмусовая бумажка, потому что если бы не было отравления, со мной не рискнули бы связываться. Мне бы просто не дали это дело! Но мы все равно начали следствие с недоверия. Помню, ко мне в группу пришел крымский следователь, ярый поклонник “регионалов” и говорит: “Я не верю, что было отравление”. Я ему сказала: “ И не верьте. Проверяйте. Садитесь на отработку версий пищевого и косметического отравления, проверяйте тему стволовых клеток, изучайте свойства диоксина, допрашивайте учёных, специалистов и экспертов. Работайте, а потом будем верить или не верить фактам”.

- В прессе была информация, что вас на эту должность лоббировал Петр Порошенко...

— Это неправда. Порошенко я видела один-единственный раз в своей жизни, когда он приходил на допрос к следователю следственной группы. По моей просьбе после допроса он зашел ко мне в кабинет на несколько минут.

Дело в том, что получив повестку, Порошенко выступил с не очень лестным комментарием в адрес следственной группы, и меня это задело. Я тогда еще реагировала на такие вещи. Я спросила, какие у него есть претензии к следователям, и почему он обругал нас в своем интервью, но Порошенко заверил, что это какое-то недоразумение, и он с глубоким уважением относится к группе. На этом мы и расстались.

- А вы не допускаете, что и вас могли использовать?

— Каким образом?

- Виктору Ющенко могло быть выгодно подогревать к себе интерес расследованием дела об отравлении...

— Я не думаю. Мне кажется, он строил надежды, что мы успеем раскрыть преступление до выборов, а когда этого не произошло, остался недоволен. Но мы никогда не ориентировались на выборы или какие-то политические события в стране. Мы просто работали, сужая круг версий и подозреваемых.

ВИКТОР ЮЩЕНКО МОЖЕТ ПОВТОРНО СДАТЬ АНАЛИЗЫ И ДОКАЗАТЬ ОТРАВЛЕНИЕ

- Вы как следователь можете сказать: был Виктор Ющенко отравлен или нет?

— Да был, это достоверно установленный факт, доказанный материалами уголовного дела.

- А вам удалось выяснить, как вообще возникла версия об отравлении? Ведь на момент, когда штаб об этом заявил, никакой экспертизы еще не было. Кто выдвинул версию первым — Роман Безсмертный, Александр Зинченко?..

— Мы отрабатывали этот вопрос, но я не могу говорить о подробностях. Могу сказать одно: Роман Безсмертный был против объявления вообще какой-либо информации — о том, что Ющенко болен, отравлен или что-то еще. Безсмертный считал, что на этом нельзя делать пиар.

- Доказательство какого именно факта есть в деле — самого отравления либо умышленного отравления?

— Умышленного токсического отравления. Нами допрошено порядка 85 ученых, в том числе с мировым именем, из разных сфер науки и медицины, следствием проведены экспертные исследования образцов крови Ющенко в трех международных лабораториях, изучены его медицинские документы по состоянию на 2008 год включительно, среди которых — протоколы систематических клинических исследований биологических образцов Ющенко с постоянным измерением уровня диоксина.

Диоксин, обнаруженный в организме Виктора Ющенко, слишком чист, чтобы существовать в природе. Он изготовлен в лабораторных условиях. Его концентрация слишком велика и в таком объеме не скапливается в природной среде. Поражение всех внутренних органов потерпевшего свидетельствует о том, что яд попал в его организм перрорально, то есть через рот.

Кроме того, мы нашли аналогичный случай отравления двух женщин за рубежом, которые согласились не только рассказать о симптомах своего заболевания, но и выдали нам фотоснимки кожных поражений их тел. Вы знаете, можно много говорить и убеждать, но в данном случае достаточно положить фотоснимки тела Ющенко с фотоснимками тел этих женщин. Они идентичны.

Но мы и на этом не остановились. Имея в своем распоряжении результаты экспертных исследований биологических образцов Ющенко и этих двух женщин, его и их медицинскую документацию, сравнительные фототаблицы и другие материалы дела, мы все это в ходе допросов официально предъявляли нашим отечественным ученым. В первую очередь тем, кто в прямой или завуалированной форме подвергали сомнению факт отравления Ющенко.

Мы спрашивали, достаточно ли в деле доказательств и насколько убедительны они в том, что имело место умышленное токсическое отравление. Надо было видеть глаза этих ученых. Они завидовали наличию такого колоссального материала. Они говорили, что в деле есть фактаж на несколько докторских диссертаций. И никто из них не выразил и тени сомнения в том, что Ющенко отравлен диоксином.

- Но нынешняя команда следователей Генеральной прокуратуры утверждают, что в деле нет доказательств отравления Виктора Ющенко. Экспертизу анализов иностранными клиниками они не рассматривают как доказательство, поскольку ее проводили люди, которые не несут уголовной ответственности за ошибку...

— Я не знаю, о какой такой команде следователей идет речь, потому что организацией проведения экспертных исследований в иностранных лабораториях занимался как раз Владимир Проскурник, у которого сейчас это дело в производстве.

Если же речь идет о следователях Калифицком и Грищенко, то у меня есть более чем достаточные основания критически оценивать их профессиональные, а тем более моральные качества, поскольку эти двое по команде руководства будут делать и утверждать что угодно. Это они в свое время сфабриковали дело в отношении следователя Генпрокуратуры Виктора Сандыги, обвинив его в краже мобильного телефона, который сам Сандыга изъял во время обыска и отразил изъятие в протоколе.

Естественно, что дело развалилось! Человек, которого “нравственные” прокурорские заставили оболгать следователя, во всем сознался, но никто так и не понес никакой ответственности за то, что была сломана жизнь человека и обгажена его репутация.

Так вот, прежде чем провести экспертизу в специально аккредитованных лабораториях трёх стран — Бельгии, Германии и Великобритании — в эти страны на основании Европейской конвенции 1959 года и международных договоров Генеральной прокуратурой Украины были направлены ходатайства об оказании правовой помощи.

Специалисты, которые проводили экспертизы, выдвигали ряд требований: как должны отбираться образцы, как транспортироваться, как сохраняться. Позже, в рамках следствия эти специалисты допрашивались местными судами, где они предупреждались об уголовной ответственности.

Полученные результаты были легализованы украинской комиссионной комплексной судебной медицинской экспертизой, в которую вошли как украинские, так и международные специалисты. Они тоже предупреждались об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение.

- Сейчас у руководства Генеральной прокуратуры возникли подозрения в том, что при отборе анализов могло быть внешнее вмешательство. Например, один из следователей якобы показал, что при транспортировке анализов у него не было визуального контакта с контейнером...

— Такую информацию может распространять только лицо, заинтересованное в дискредитации указанных экспертных исследований и факта отравления Ющенко. Я и моя группа не проводили указанную экспертизу, но мы прошлись по всей цепочке — от отбирания образцов крови до их передачи в международные лаборатории.

Мы установили и допросили всех лиц, имевших к этому отношение. Процедура отбора образцов происходила в присутствии многих лиц, фиксировалась на фото и протокол. Отобранные образцы опечатывались в пробирки, которые фотографировались, скреплялись подписями понятых и укладывались в соответствующие контейнеры.

Эти контейнеры опечатывались, скреплялись подписями понятых, фотографировались, после чего помещались в дипломатические сумки, которые опечатывались дипкурьерами. Были сформированы три группы, в каждую из которых входили по одному эксперту-токсикологу, сотруднику прокуратуры, сотруднику управления госохраны и дипкуръеру. Каждая из этих групп с разрывом в несколько часов увезла самолетом упакованный контейнер с образцами в конкретную международную лабораторию.

- Контейнеры опечатывались печатями СБУ или Генпрокуратуры?

— Я уже не помню этот нюанс, но склонна считать, что прокуратуры.

- А во время прохождения границы анализы были в поле зрения сотрудников прокуратуры?

— На короткое время дипкурьер с контейнером отлучался, проходя через границу по своему коридору, а потом присоединялся с грузом к остальной группе... Но случаев срыва или нарушения печатей на дипломатических сумках не было. В аэропортах, по прибытию, эти группы встречали и везли в лабораторию, где в первую очередь осматривалась целостность печатей и упаковок, о чем составлялись соответствующие акты. Далее, контейнеры и пробирки снова фотографировались. Таким образом, круг замыкался.

- А в лабораториях?..

— Оставался один-единственный вопрос: что происходило в самих лабораториях. Но там во время исследований присутствовали наши отечественные токсикологи, которых мы тоже допросили. Эти люди, владея предметом, уверенно исключали возможность подмены образцов.

Допрашивая различных ученых, в том числе зарубежных, мы выясняли возможность подмены образцов в зарубежных лабораториях за очень большие деньги, что вызывало необычную реакцию. На нас смотрели как на не совсем адекватных людей, пытаясь объяснить, что репутацию учреждения нельзя измерять деньгами. Тем более что диоксин в организме человека находится много лет, и обман может обнаружиться в любое время.

- Еще одно обвинение, которое сейчас выдвигается следствию, состоит в том, что после окончания экспертизы следственная группа уничтожила остатки образцов крови Виктора Ющенко. Это правда?

— Нет. На самом деле кровь не уничтожалась вообще. Уничтожались пробирки. Но самое главное, что они были уничтожены специалистами после исследований, и произошло это 24 ноября 2005 года. А я, напомню, приняла дело к своему производству только 7 сентября 2007 года.

Но самое интересное, что на тот момент надзор за этим делом осуществлял Кузьмин! Он был надзирающим прокурором по этому делу со второй половины 2006 года по 15 июня 2007 года — как раз, когда уничтожались пробирки. Однако в то время у него не возникало вопросов по поводу образцов, пробирок и вещдоков. Вопросы у него возникли сейчас и то не в тему. Как это объяснить, если не профанацией подчиненных или же умышленным искажением фактов самим Кузьминым?

- Вы обсуждали с Виктором Ющенко возможность проведения еще одной экспертизы?

— Да. Я обговаривала с ним проведение такой экспертизы, но уже в Украине, надеясь максимально точно установить время поступления яда в его организм, и он абсолютно спокойно отнесся к этому. Спросил, что для этого нужно. Я ответила: “Деньги из бюджета на аккредитацию отечественной лаборатории”, на что он только горько вздохнул, отметив, что это — в ведении Кабмина, но обещал помочь.

Я вела длительную переписку с минздравом и институтом имени Медведя по вопросу возможного проведения дополнительной экспертизы, но вопрос об аккредитации украинской лаборатории не решался.

Разрешился он только после того, как я встретилась с Юлией Тимошенко, которая очень оперативно отреагировала и смогла посодействовать в выделении Кабмином денег. Но сама аккредитация длилась очень долго, почти до конца 2009 года.

- Правильно ли я понимаю, что если сейчас в крови Ющенко есть диоксин, подтверждающий умышленное отравление, он может повторно сдать анализы и подтвердить факт отравления именно в тот период?

— Может.

- Допрашивался ли в рамках дела руководитель группы врачей Виктора Ющенко — Жан Сора?

— Да. В 2009-м году мы смогли это сделать. Он прилетел в Киев на плановое обследование Ющенко со всей документацией, и мы его пригласили к себе. Угощали чаем, налаживали контакт. В результате, он не только дал очень подробные и аргументированные показания, но и согласился выдать нам историю болезни Ющенко за период с января 2005 по июнь 2008 годов.

В этом деле кроме всего прочего содержались также протоколы систематических измерений уровня диоксина. Его показания и саму историю болезни мы тоже подвергли критической оценке нашими отечественными учеными, которые очень высоко оценили эти доказательства.

- Во время вашей работы группу следователей часто обвиняли в незаконном прослушивании. В материалах дела в принципе есть распечатки телефонных разговоров?

— Нет, и быть не могло. Объясняю для особо одаренных политиков и ныне надзирающих за делом прокуроров. Следователь имеет право обращаться в суд за разрешением на “прослушку” только в том случае, когда в деле есть подозреваемый или обвиняемый, которые могут обмениваться с кем-то информацией, имеющей значение для дела. Точка.

В “фактовом” деле следователь такого права не имеет. У нас — “фактовое” дело. Обидно, что некоторые “заслуженные юристы” не могут отличить факт прослушивания абонента от факта истребования сведений о времени и количестве его соединений, то есть трафиков.

Сейчас господин Кузьмин и его “стервятники” муссируют тему о возбуждении в отношении меня дела за истребование вот таких трафиков, мотивируя это наличием постановления пленума Верховного Суда Украины, считающего, что в этом случае нужно брать санкцию суда. Но постановление пленума ВСУ не является законом, а всего лишь актом рекомендательного характера для судов. Тем более, оно противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства.

Истребование трафиков — это тоже самое, что истребование сведений о пересечении границы человеком, о состоянии на учете и т.д. Все эти сведения истребуются в рамках уголовного дела в порядке 66-ой статьи УПК Украины.

К слову будет сказано, я систематически не давала покоя по этому вопросу своему руководству, в том числе генеральному прокурору, который, заручившись заключением управления правового обеспечения и других структурных подразделений ГПУ, поддержал нас в этом вопросе.

Более того, когда господин Сивкович требовал возбуждения дела в связи с истребованием нами трафиков, Медведько как лично, так и через пресс-службу неоднократно защищал нас, заявляя, что наша группа действует в рамках закона.

МЫ ДОПРОСИЛИ ПРИМЕРНО 2,5 ТЫСЯЧИ СВИДЕТЕЛЕЙ

- А сейчас вы обладаете информацией о том, что происходит со следствием после вашего ухода?

— Нет. Со мной не контактирует ни следователь, у которого дело в производстве, ни прокурор. Думаю, из страха, что будут проблемы.

- Какие версии расследования могут стать приоритетными для новой команды?

— Нынешняя команда будет все делать для того, чтобы опровергнуть факт отравления, и именно это направление будет для нее приоритетным. Но, поверьте, сегодня опорочить отравление невозможно. Мы настолько глубоко копали, что если бы что-то было не то, оно бы обязательно выстрелило. Да и, в конце концов, не могут же все вокруг быть негодяями и прохиндеями — врачи, ученые, эксперты!

- Вы действительно верите, что следствие может выдвинуть версию, что Виктор Ющенко не был отравлен?

— Да. Вот только не знаю, как будет себя чувствовать в этой ситуации Александр Иванович Медведько... Он ведь неоднократно, 14 или 15 раз только в 2008-2009 годах публично выступал и убеждал общество в том, что умышленное токсическое отравление Виктора Ющенко — это доказанный факт.

Конечно, для того, чтобы дискредитировать факт отравления, необходимо дискредитировать следственную группу, которая собирала доказательства отравления. Вот этим и будет заниматься Ринат Кузьмин, иначе я никак не могу объяснить причину, по которой ему захотелось трогать меня, давно ушедшую в никуда.

Несколько лет назад я общалась с одесским старцем Ионой, который пытался меня убедить в том, что Янукович — настоящий христианин. Как же может настоящий христианин позволять так глумиться над человеческой жизнью, позволяя виновным избежать наказания, а алчным и властолюбивым — наживаться на крови?

- Сколько человек в принципе обладают всей полнотой информации по делу?

— Немного — я, заместитель генпрокурора Николай Голомша и следователь Алексей Донской.

- Давайте по порядку: как вы думаете, что будет с Алексеем Донским?

— Думаю, что Алексея ожидают репрессии, потому что у него с Кузьминым очень давний личный конфликт. Донской уже был однажды незаконно уволен с подачи Кузьмина, и всегда открыто выступал против него. Скорее всего, Кузьмин либо сейчас с помощью этого дела попытается свести счеты с Донским, либо сделает это как только в его подчинение передадут управление криминалистики. Но убеждена, что Кузьмин обломает зубы об Донского, потому что у Алексея очень крепкий стержень внутри.

- Но его могут и перевести куда-то как Николая Голомшу...

— Не могу комментировать этот факт из этических соображений, но думаю, что Николай Ярославович тоже пострадал из-за этого дела.

- А нынешний руководитель следствия — Владимир Проскурник... Он ведь работал с вами?

— Он не работал со мной никогда, но ему не простят экспертизу, которую действительно очень сложно опорочить. Скорее всего, его вынудят уволиться, как и меня, а там, глядишь, и дело потихоньку похоронят. Хотя возможны и громкие ходы, с возбуждениями дел и скандалами, поскольку Ринат Кузьмин очень любит иногда эффектно выступить на публику, демонстрируя себя как пламенного борца за закон и справедливость.

Кстати, в деле судьи Зварыча он был не последним человеком и как-то очень даже пламенно по телевизору выступал, а в результате крайним оказался руководитель следственной группы Владимир Жербицкий, что, в принципе, в стиле Кузьмина.

- На какой стадии вы оставили дело?

— Мы однозначно закрепили сам факт отравления и отработали очень много мест, где это теоретически могло произойти. Мы не зацикливались только на даче Сацюка и не считали эту версию главной, а отрабатывали ее наравне с другими версиями.

Мы взяли для отработки достаточной большой период времени, проверяя возможность отравления не только 5 сентября 2004-го, но и в другое время. Особенно уделили внимание изучению периода после регистрации Ющенко в качестве кандидата в президенты Украины. На момент моего ухода мы активно отрабатывали на причастность к этому преступлению тех или иных лиц.

- Какие вообще версии выдвигались во время следствия?

— Их было много. Только планов расследования было составлено мною пять. Они были очень объемными — по 40-50 страниц, составлялись по мере отработки конкретных версий с примерным интервалом в каждые 5-6 месяцев.

Мы работали по 14-16 часов, допросили примерно 2,5 тысячи свидетелей. И сейчас у меня вызывают улыбку сообщения в СМИ о том, что Кузьмин дал команду “раскручивать” все сначала, передопрашивать свидетелей. Ну что это, как не дешевая самореклама?!

Нет у Кузьмина людей, способных работать за идею и на износ! Нет! Его ошибка в том, что он окружает себя податливыми и услужливыми людьми, неспособными говорить “нет”.

Он ведь не может физически сам все прочитать, изучить, вникнуть, и получает информацию от подчиненных, которые докладывают ему то, что он хочет услышать. Но так ведь могут и “подставить”, что, по-моему, и происходит сейчас.

Например, на всю страну объявляется, что в деле в 2010 году появился “вьетнамский” след, а этот “след” в деле был еще в 2005 году! И, на самом деле, он не вьетнамский, а российский, поскольку речь идет о совместном российско-вьетнамском центре, о деятельности которого вьетнамцы без согласия России ничего не хотят сообщать.

В следующей части читайте о допросах Юлии Тимошенко, Бориса Березовского, Игоря Шувалова, о поддельном паспорте Давида Жвании и несостоявшихся допросах Сергея Левочкина и Виктора Януковича.

Мустафа НАЙЕМ