Франциск покончит с европоцентризмом

Когда только что избранный папа Франциск вошел вместе с кардиналами в Сикстинскую капеллу, чтобы отслужить свою первую мессу в качестве епископа Рима, хор встретил его песнопением Tu es Petrus (“Ты — Петр”). Как известно, Петр означает “камень”. В случае же с папой Франциском речь идет не просто о камне, а о камне пробном. Что подчеркивает и скромная церемония интронизации, и перстень рыбака — атрибут папской власти, изготовленный из непритязательного серебра. Не стоит усматривать в этом чистый пиар. Речь скорее о поиске соответствия формы и содержания.

Понимая, что создают сенсационный прецедент, кардиналы предложили все-таки очень мягкий вариант: папа, конечно, не европеец, но итальянского происхождения. И имя выбрал итальянское — как сам подчеркнул — святого. Но именно своей “нездешней” родословной он привлек так много внимания. Именно из-за нее на папу возложено так много надежд. Именно это заставило мир, главным образом третий мир, заговорить о “новой весне” в католической церкви.

Реакция “первого мира” оказалась прогнозируемой. Папа римский ожидаемо занял первые полосы, стал звездой экрана и героем соцсетей. На первом месте в обсуждениях, как и следовало ожидать, оказалась его экзотичность. На втором — степень его консерватизма. На третьем — политическая ориентация. И, конечно, редкая публикация не обошлась без списка “насущных задач папы”. Характерно, что списки эти не блещут оригинальностью, и если и варьируются, то совсем чуть-чуть, а их длина столь внушительна, что папе Франциску уже прямо сейчас можно с полной уверенностью пророчить провал. На все то, что он, по мнению прессы и экспертов, “должен сделать”, не хватит времени. Вслед за больным сердцем папы Ратцингера, о котором знали все уже через час после его избрания, единственное легкое папы Франциска тоже стало героем публикаций. Как бы жестко это ни звучало, но сие означает только одно: никто не рассчитывает на то, что папа Франциск будет занимать Святой престол долго.

Однако реакция “первого мира” остается интересной. Можно, например, сделать вывод о том, что здесь папа — поп-звезда. Во всяком случае, пока. Эта роль за ним частично сохранится, даже когда ажиотаж спадет. Только из героя он может в любой момент превратиться в антигероя. “Компромат” уже нащупывают. А также не устают публиковать упоминавшиеся уже списки “вопросов и проблем”, большинство которых, поданные под правильным соусом, будут выглядеть как самые настоящие обвинения.

Но пока он сенсация и экзот. Не интеллектуал — как папа Ратцингер. Не дипломат — как папа Войтыла. Аргентинец — а значит, футбол и танго. Иезуит — а значит, тонкий игрок. Он “папа в простых черных ботинках” — ну когда так выглядел глава церкви?

Кроме экзотики, есть еще и детективный сюжет — говорят, папа-эмерит оставил в сейфе для своего преемника результаты расследований по “Ватиликс”. И лишь самые дотошные эксперты напоминают, что папа Франциск — всего лишь своего рода премьер-министр, которому нужно в первую очередь разобраться с проблемами собственного аппарата. Роль папы римского как властителя дум чаще всего облачена в скептические или даже откровенно насмешливые обороты. Здесь он предстает как глава пускай очень большой, но отжившей свое “секты”, отказывающийся смириться с абортами, однополой любовью и прочими вещами, которые нормальный, интеллектуально развитый человек не может не признавать. Разве способен новый папа завлечь его в свои храмы?

Однако католическая церковь и нынешние либералы, создающие образ этого идеального “цивилизованного обывателя”, существуют в параллельных реальностях. Неслучайно папа Франциск на своей первой встрече с прессой попросил журналистов постараться понять церковь и ее задачи. Увы, эта просьба останется втуне. Потому что реальность католической церкви, которую либералы предпочитают не замечать, — это общины в трущобах Латинской Америки, школы-шалаши в дебрях Африки, жизни, повседневно отдаваемые во имя веры в Азии. Людей, которых не надо “возвращать в храмы”, в мире гораздо больше, чем видится из окна среднестатистической европейской квартиры с видом на пустующий собор.

Замечать эту реальность неприятно и невыгодно. У католической церкви есть потенциал, которого все больше не хватает цивилизованном миру. Особенно Европе с ее проваленным проектом мультикультурализма. Не знающей, что делать со своим собственным упадком, обусловленным вымиранием продуктивной части населения и экономическими потрясениями. В то время как церковный проект мультикультурализма успешно реализуется уже две тысячи лет — с эпохи апостола Павла, мирившего эллинов и иудеев во Христе. Причем фигура папы-иезуита особенно символична в этом плане — именно иезуитам практический мультикультурализм удавался как никому другому.

Возвращение в храмы европейцев — дело, конечно, нужное церкви. Но такое ли уж неотложное? Европоцентризм больше не актуален, так что закат Европы создаст фон для ренессанса католицизма. У церкви немало задач и в других частях света — возможно, более насущных и перспективных. В тех странах, в которых миссии “цивилизованного мира” все чаще выглядят провально, если не преступно. Святой престол уже сказал о том, что деятельность таких надгосударственных объединений, как ООН, например, в бедных странах неудовлетворительна. Католическая церковь, имеющая собственную всемирную сеть благотворительных, медицинских и образовательных миссий и полутысячелетний опыт, может оказаться более эффективной, если причислит к приоритетным проблемы бедных. А ведь можно надеяться на то, что слова папы о “бедной церкви для бедных” — не пустой звук.

Также интересны перспективы внешней политики Святого престола. Папа Франциск не обременен европейскими историческими травмами ХХ века, как два его предшественника — поляк и немец. Его позиция в “еврейском вопросе” не будет отягчена наследственностью. А непричастность к европейской политике может обеспечить ему особые симпатии мусульман. Понтифик родом из такой же “третьей” страны, заложницы “сильных мира сего”, как и страны ислама. Они естественные союзники в том, что касается мироустройства и социальной справедливости. Будучи “папой с периферии” Франциск способен понять проблемы других “краев света” и помочь им объединиться.

Несмотря на прогноз “короткого” понтификата, перспективы папы Франциска выглядят свежо. Даже независимо от того, что именно ему удастся или не удастся. Несмотря на то что его основная задача — и это очевидно — только прокладывать дорогу следующему понтифику. Так и весна вызывает особую радость в сердце, несмотря на то что она — всего лишь пролог к лету.

Екатерина ЩЁТКИНА