Формула из наперстка: как донецкий уголь стал роттердамским

14 июня парламентский комитет по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности собрал круглый стол, чтобы выслушать все “за” и “против” относительно нового Порядка формирования прогнозной оптовой рыночной цены электрической энергии. Нацкомиссия по вопросам регулирования энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) утвердила его еще 3 марта 2016 года, но пока не применяла.

Цены на электроэнергию в Украине — фиксированные и формируются госрегулятором. И если для населения они устанавливаются на более-менее длительный период, то для промышленности пересматриваются ежеквартально — как правило, в бóльшую сторону — и зависят от целого ряда факторов. График прогнозного увеличения цен важен для общего регулирования экономики. Новый документ НКРЭКУ интересен тем, что в расчет впервые введена формула стоимости угля с привязкой к мировому рыночному индикатору — API2+, который означает: биржевая цена в порту Роттердама за последние 12 месяцев, плюс — стоимость доставки из Роттердама в Украину, плюс — стоимость разгрузки в порту Украины.

Глава НКРЭКУ Дмитрий Вовк долго отказывался публично комментировать появление столь странной привязки, поясняя это тем, что она еще не утверждена. 28 апреля нынешнего года Минюст наконец-то утвердил новый порядок формирования с “роттердамской” привязкой. И с мая НКРЭКУ уже могла бы применять ее для расчетов оптовой рыночной цены электроэнергии, но пока ведет расчеты, исходя из цены 1250 гривен за тонну угля, а при нынешнем индикаторе API2+ она должна составлять не менее 1600 гривен за тонну.

У игроков энергетического рынка и профильных экспертов возник закономерный вопрос: неужели расстояние от донецких шахт к отечественным ТЭС сопоставимо с расстоянием от Роттердама к границе Украины? А главное — в каком порту надо перегружать донецкий уголь, чтобы доставить его, например, на Луганскую ТЭС? В ходе круглого стола экс-член НКРЭКУ Андрей Герус обратил внимание присутствующих и на то, что на сегодня компания ДТЭК Рината Ахметова контролирует 80% добычи угля и 70% производства электроэнергии на ТЭС: “Одна компания сама добывает и сама себе продает”.

Красочная презентация

Интересную новость перед своим выступлением сообщил глава НКРЭКУ Дмитрий Вовк. Оказывается, с 1 июня на отечественные ТЭС перестал поступать уголь с оккупированных районов Донбасса, якобы, по причине забастовки шахтеров. Возникли серьезные проблемы с антрацитом, “хотя ситуация не такая критическая, как в прошлом году”, уточнил чиновник. Интересно, что две недели об этой ситуации молчали и в Минэнергоугля, и ГП “Укрэнерго”, которые ведут ежедневную статистику поставок и остатков запасов угля на складах ТЭС. Да и “Укрзализниця” ничего не сообщала об остановке курсирования грузовых поездов из районов ОРДЛО.

По данным Всеукраинской Энергетической Ассамблеи (ВЭА), на сегодня для тепловой генерации Украины госшахты поставляют 15% угля, частные шахты ДТЭК — 85%. Причем практически весь антрацит на оккупированных территориях тоже добывают шахты, подконтрольные ДТЭК.

Но Дмитрий Вовк в такую статистику не углублялся, он развернул красочную презентацию аргументов в пользу методологии с привязкой к Роттердаму. Оказывается, раньше в Украине чиновники цену угля в стоимости кВ-ч электроэнергии, производимого на ТЭС, ставили “с потолка”, и коррелировали в ручном режиме. Из-за этого невозможно было регулировать порядок определения цены на э/э для ТЭС, что приводило к отсутствию возможности прогнозировать ее изменения в дальнейшем.

А вот привязка к мировому рыночному индикатору API2+ позволяет уйти от ручного режима. Более того, в случае начала боевых действий на Донбассе наши генерирующие компании будут иметь деньги для закупки антрацита за рубежом. А еще повышение цены угля для госшахт будет способствовать снижению их убыточности.

Помнится, в феврале 2015 года, в разгар противостояния министра Демчишина с ДТЭК по поводу себестоимости тонны угля на отечественных шахтах, тот же Вовк на заседании комитета ВР по вопросам ТЭК развернул отличную презентацию, где наглядно доказал, что стоимость угля составляет 1100 гривен за тонну, а не 1400 гривен, как требовал ДТЭК.

Прошло чуть больше года, и теперь Вовк с легкостью доказал, что только “роттердамская” цена спасет отечественную генерацию от коллапса. И это при том, что импортный уголь в производстве э/э составляет 5-7%. Зато процент повышения цены на электроэнергию при “роттердамской привязке” исчисляется десятками процентов, а угольно-электрический монополист получает сразу два профита — сначала за уголь, потом за электроэнергию.

Топливные наперсточники

В Украине формулу ценообразования с привязкой к мировым индикаторам на топливный ресурс начали применять в 2008 году, когда ОАО “Укрнафта” обязали продавать нефть только через биржу. “В формуле в качестве базы используется цена российской нефти сорта urals, причем берутся котировки по северному и южному Platts, где учитываются особенности логистики. Поскольку украинская нефть по качеству лучше российской, и выход продукции от нее больше, делаются соответствующие корректировки. В целом можно сказать, что формула объективна”, — констатирует Сергей Куюн, директор консалтинговой группы “А-95”.

Нефть собственной добычи в Украине обеспечивает всего порядка 20% потребления нефтепродуктов, а на 80% страна зависит от их импорта. Не было бы нефтепродуктов, мы бы импортировали нефть, так что в любом случае были бы привязаны к мировым котировкам, считает эксперт.

Второй раз похожая формула “засветилась” в российско-украинском газовом контракте от 2009 года. И там уже использовалось ноу-хау. Среди базовых индикаторов появилась позиция “топочный мазут”, хотя в Украине на ТЭС и ТЭЦ преимущественно используют уголь, а мазут держат для подстраховки на случай форс-мажора. Но угля в формуле не было. Стоимость мазута в любом случае выше, чем угля, а значит, и конечная цена газа будет выше. Кто и в каком ведомстве отвечал за эту формулу? Министром экономики на тот момент был Богдан Данилишин, а министром финансов — Виктор Пинзеник. Последний покинул должность в феврале 2009 года, ровно через месяц после подписания злополучного контракта.

Третий раз опять “отличилась” формула цены на газ, теперь уже для внутренних потребителей. Поскольку украинская промышленность давно покупает газ по рыночным ценам, власти решили навести коммерческий порядок в сегменте бытовых потребителей и теплокоммунэнерго (ТКЭ). С 1 мая 2016 года цена газа для них поднялась почти в два раза и стала единой — 6879 гривен за 1000 “кубов”. В качестве базового индикатора была взята спотовая цена на крупнейшем европейском газовом хабе — Баумгартен (Австрия), плюс — доставка до границы Украины.

“Такой принцип формирования цены на газ мог бы иметь место, если бы мы были на 100% зависимы от импорта. Я не говорю, что тарифообразование должно быть как-то разделено по газу собственной добычи и по импорту, но это должен быть микс, — поясняет Валентин Землянский, газовый эксперт. — По данным НАКа, в прошлом году население потребило 11,3 млрд “кубов”, а ТКЭ — 5,9 млрд, то есть всего 17,2 млрд “кубов”. “Укргаздобыча” по прошлому году дала 14,5 млрд кубометров. Нужен запас всего 4 млрд куб. м импортного газа. Соответственно, и формирование цены должно идти совершенно другое”.

Столь резкое повышение цены привело к еще большим проблемам: во-первых, у юридических лиц вымывается “оборотка” и идет рост себестоимости, который ложится на потребителей. Во-вторых, отсутствие привязки новых тарифов к реальному уровню доходов населения. Правительство пыталось уйти от масштабного субсидирования НАК “Нафтогаз Украины”, а вместо этого попало в другую ловушку — рост субсидий для населения. При этом даже прошедшая зима — без повышенных тарифов — показала просчеты политики адресных субсидий.

В министерствах отсутствует коммуникация, поэтому одни выставили нормативы потребления “с потолка”, другие в порыве популизма, с рассказами о социальной защите населения, их быстро профинансировали. В итоге, субсидий выдали больше, чем люди потребили газа. Поступление “живых денег” за газ резко сократилось. Часть граждан либо платят из последних сил, либо отказываются от газа в пользу других энергоносителей. И есть категория малоимущих, кто потреблял его без особых ограничений, и теперь они же получили возможность и дальше не экономить, а жить за счет субсидий. А те, кто потреблял разумно, ожидают, что сэкономленную субсидию им выдадут деньгами.

Но “Нафтогаз” отказывается принимать от облгазов протоколы социальных служб с перечнем и объемами субсидий — по той причине, что денег там заложено больше, чем они продали газа.

Кто считает себестоимость угля

И вот теперь — донецкий уголь по цене роттердамской биржи. И уже не в качестве одного из индикаторов или коэффициента на процент использования, а на весь объем угля, который идет на украинские ТЭС. Аргумент, что это повышение тарифа только для промышленности, — просто софистический трюк. Для населения это повышение скажется ростом цен на товары, продукты и тарифы; потерей и сокращением рабочих мест, когда предприятие не сможет покрывать все затраты на свою деятельность, или вообще закроется из-за потери конкурентоспособности. Это также ускоряет инфляцию и замедляет экономический рост страны.

Какова вообще себестоимость добычи угля на украинских шахтах? Этот вопрос остается тайной за семью печатями вот уже 20 лет. Да, шахты разные, и уголь в них разный, и экономика каждой шахты уникальна, поэтому к каждой из них должен быть индивидуальный подход. Однако нигде никогда не были показаны сведенные таблицы с данными по каждой шахте. Хотя дотации на них исчислялись десятками миллиардов гривен в год.

Сейчас подсчеты себестоимости представляют разные организации. Например, существует доклад Антимонопольного комитета по исследованию рынков угля и электроэнергии. Вот и Всеукраинская Энергетическая Ассамблея заявила, что в настоящее время средняя себестоимость угля государственных шахт составляет 2100 гривен за тонну. При этом перечень специалистов, как и методология произведенных ими расчетов — чтобы оценить уровень их компетентности — отсутствует.

На круглом столе нардепы Лев Пидлисецкий и Виктория Войцицкая в очередной раз напомнили, что ДТЭК, несмотря на неоднократные обращения комитета ВР, не предоставил данных о себестоимости угля из собственных шахт. В ответ на это гендиректор ДТЭК Максим Тимченко начал угрожать, что, если цена останется на нынешнем уровне — 1250 гривен за тонну — то у тепловой генерации в случае форс-мажора с АТО не останется средств на закупку угля в ЮАР и Австралии. По его данным, законтрактованная цена угля из ЮАР с поставкой в Украину в августе этого года составляет $75 за тонну, из Австралии с поставкой в начале сентября — $86. И это выше, чем предлагаемая формула API2+ — $50 за тонну угля плюс $15 за доставку ($65, или 1625 гривен за тонну).

К сожалению, Тимченко не назвал стороны заключения этих контрактов, что весьма досадно — особенно на фоне последних скандалов о покупке “африканского” угля у гонконгских и кипрских фирм с российско-украинскими корнями. Потому что, по данным Forbes, Австралия предлагает уголь по $ 49,9; Россия на Тихом океане по $52,1; даже Колумбия — по $44. А украинские госшахты сейчас продают на ТЭС по $44,2. Не состоявшийся замминистра Минэнергоугля, экс-глава “Макеевугля” Станислав Толчин в заявлении, разосланном информагентствам, также возмутился новой формулой с привязкой к Роттердаму. По его словам, Украина полностью обеспечена собственным углем и должна исходить из внутренних реалий.

Зависло все

Уже больше года на том же сайте Минэнергоугля размещен проект Закона о рынке угля, один из разделов которого посвящен формированию и функционированию угольной биржи. “Ну, вы же не покупаете хлеб в Украине по цене хлеба во Франции, 3 евро за батон, почему вы хотите, чтобы вам платили за уголь по европейской цене? Был разговор с представителями ДТЭК, они говорят, что здесь нет ценового индикатора. Основной задачей биржи и было создание внутреннего ценового индикатора на угольную продукцию, который бы рассчитывался, исходя из цен всех коммерческих контрактов — как внутренних, так и внешних, а также цен биржевых сделок. Это реальные контракты, которые заключают наши участники рынка. К сожалению, интереса это предложение не вызвало”, — подчеркивает Алексей Ластовец, замглавы Биржевого комитета Украинской энергетической биржи.

Сегодня средняя рыночная цена донбасского угля — 600-700 гривен за тонну, ДТЭК при поддержке НКРЭКУ будет покупать его на своих шахтах по этой цене, а заводить на свои ТЭС по документам по 1500 гривен, привязывая цену к API2+ — маржа 900 гривен на тонне. Как же так удалось уговорить непримиримого борца с ДТЭК министра Демчишина, ведь именно при нем была утверждена новая формула? ДТЭК покрывает 80% рынка, а остальные 20% приходятся на “Центрэнерго”, который третий год не могут продать, и на “Донбассэнерго”, выставленный на продажу, который связывают с Александром Януковичем.

“К тому же не надо забывать, что формула API2+ связана с валютой, и если вырастет цена валюты, это потянет и цену электроэнергии. То есть если у нас доллар станет не 25, а 35, то и цена угля автоматически станет не 1500, а 2300 гривен. И поскольку уголь — сырье для электроэнергии, у нас автоматически вырастут тарифы”, — подсчитывает Ластовец.

На прошедшем заседании Дмитрий Вовк отказался представить график прогнозного расчета повышения оптовой цены на электроэнергию. Он пообещал сделать это на следующем заседании. Но когда оно состоится — пока неизвестно.

Инна КОВАЛЬ, Олег КИЛЬНИЦКИЙ