“Фильтрационная процедура продолжается в городе”. Советник мэра Мариуполя о “пропусках” и депортациях жителей города

 Города Мариуполь больше не существует, об этом в интервью американскому каналу CBS ранее заявлял глава МВД Украины Дмитрий Кулеба. Накануне в Минобороны России в ультимативном тоне призвали украинских военных сложить оружие. За прошедшие сутки российские военные в очередной раз наносили удары по городу с самолетов и пытались штурмовать Мариупольский порт. Но украинские военные по-прежнему остаются в городе.

Советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко в эфире Настоящего Времени рассказал, что российские военные выдают пропуска для передвижения по городу остающимся в нем жителям. По его словам, сотни горожан должны стоять в очереди, чтобы получить пропуск, без которого на следующей неделе будет невозможно не только передвигаться между районами города, но и находиться на улицах. Российская сторона также сообщала, что начала выдавать пропуска оставшимся жителям города для учета людей и отслеживания их перемещений.

— Расскажите, что происходит в городе и что это за пропуска, которые российские оккупационные войска заставляют людей получать?

— Это специальный пропуск, который, по утверждению оккупационных войск, дает возможность перемещаться между районами, поскольку фактически город разделен на районы в зависимости не только от административных районов, но и зон боевых действий. Мы наблюдаем за этим процессом. Тысячи людей сейчас находятся в очереди, в том числе на получение этого пропуска. По нашим данным, эти пропуска будут использованы не просто как разрешение на перемещение между районами, но и в принципе как некий документ для возможной паспортизации и как разрешение для нахождения в принципе на улице. Одновременно с фильтрационной процедурой наличие этого пропуска будет означать, что человек не относится к украинским военным, не относится к проукраинскому активу внутри города. То есть, условно, он безопасен для оккупантов.

— По вашей информации, перед тем, как выдать этот пропуск, с людьми проводят какие-то процедуры, допросы, осмотры?

— По сути, фильтрационная процедура в принципе продолжается в городе. И люди до того, как пойти получить пропуск, подпадают под первичную фильтрацию. Она не такая жесткая, как внутри фильтрационных лагерей, которые находятся вокруг города. Но в принципе мы уверены, что после проведения регистрационных процедур под этими пропусками ситуация ухудшится, учитывая, что наши коллаборанты передают российским агентам базы данных: и работников бюджетной сферы, и коммунальной сферы, и правоохранительной системы и так далее. И отчасти цель получения этих пропусков — это дистанционная проверка на соотношение людей: кто они есть и, в частности, их историй в городе.

— Вы понимаете, сколько сейчас людей остается в Мариуполе, а сколько было вывезено на территорию России?

— В городе сейчас остается порядка 100 тысяч человек. В Россию вывезено порядка 40 тысяч человек — из них 33 тысячи человек нами уже верифицировано. Мы знаем, кто эти люди, когда они были вывезены. Мы продолжаем их искать, чтобы вернуть домой.

По фильтрационным лагерям можно говорить о том, что они переполнены. Их четыре. В Мангушском и Никольском находятся порядка 10 тысяч человек в каждом из них. Такое же примерно количество людей, по нашей информации, находится в фильтрационном лагере в Безыменном. В фильтрационном лагере в поселке Ялта немножко меньше людей.

— Это лагеря, которые находятся на территории Донецкой области, которая ранее была захвачена, еще восемь лет назад?

— Нет. Это только Безыменное — это ранее оккупированная Россией территория, которая находится недалеко от города Новоазовск. Мангуш, Никольское и поселок Ялта — это все свежие временно захваченные территории вокруг города Мариуполя, которые находятся на расстоянии 15-20 километров от города. В принципе, это направление эвакуации из Мариуполя в Запорожье, в частности через Бердянск. Там организованы фильтрационные лагеря, люди содержатся в абсолютно ужасных условиях. Это просто издевательство, не говоря о самой процедуре.

Мы видим полную наполненность этих лагерей. Оттуда людям пока еще дают возможность выехать в контролируемую Украиной сторону, часть людей оттуда вывозят в сторону Донецка. А дальше люди либо остаются на оккупированной территории Донецкой области, либо попадают на территорию России.

— Вы говорите, что люди содержатся в ужасных условиях. Что это за условия? Где они устраивают эти фильтрационные лагеря? Где можно разместить такое количество людей?

— По сути, это помещения школ, это спортивные актовые залы. Людям накидали маты на пол. Мест, чтобы спать, для всех не хватает. Люди стоят, сидят, их практически не кормят. Худо-бедно пытаются поить. И в таких условиях держат не по одной неделе, пока не пройдет фильтрационная процедура. Поэтому это просто ужасно: из холодных подвалов в такие фильтрационные лагеря. Покидать лагеря нельзя, пока не закончится процедура. Территории школ охраняются. Человек, попавший в фильтрационный лагерь, должен там находиться, пока с ним не будет проведена и закончена фильтрационная процедура и пока он не получит документ или разрешение покинуть лагерь. Либо если он не прошел фильтрационную процедуру, то таких людей вывозят в сторону Докучаевска и Донецка. И мы сейчас ищем лагеря, где содержатся наши люди, которые относятся к так называемым нацистам, с точки зрения оккупантов.

— То есть этим людям не позволяют уехать в Украину? Их берут в плен?

— Сложно назвать это пленом, потому что это не военнослужащие, это просто гражданские люди. Их арестовывают. Поступает информация, что некоторых людей в районе Мангуша даже расстреливают, если считают, что [они имеют отношение к так называемым нацистам]. Мы уже на полном серьезе между собой называем их “концентрационными лагерями”. Наверное, это наиболее близкое понятие к тому, что происходит с теми людьми, которые не прошли фильтрацию. Потому что те, кто относится к военнослужащим или правоохранительным органам, попадают в Донецк и содержатся там в тюрьмах. А что происходит с гражданскими людьми, не относящимися к этой категории, — их, по нашей информации, отвозят в Докучаевск. И что происходит там, к сожалению, пока неизвестно. Мы как раз в состоянии поиска и уточнения информации: где их содержат, в каких условиях. Мы прекрасно понимаем, что это точно не санаторий. В лучшем случае это банальная тюрьма.

— Кто эти люди? Это мужчины, женщины или дети?

— Это все начиная от 18 лет до бесконечности, вне зависимости от пола.

— Но вы сейчас не можете оценивать количество людей, которые находятся в этих лагерях? Вы сказали, что 33 тысячи было вывезено в Россию?

— Больше 40 тысяч уже вывезено, 33 тысячи — это те, кого мы верифицировали по данным.