Евразийская дуга Дугина

Ныне эксперты по обе стороны океана пытаются понять причины и предугадать последствия этих вовсе не тривиальных событий для Турции, региона и большой геополитики. Однако на фоне телерепортажей о танках в Стамбуле, стрельбе в Мармарисе и боевых самолетах над Анкарой практически незамеченным остался один крайне любопытный факт. 14—16 июля Турцию посетил Александр Дугин, по выражению Эдуарда Лимонова, — “Кирилл и Мефодий фашизма”, главный идеолог российской версии евразийства и неофициальный советник Кремля по вопросам геополитики. В Украине этого проповедника идей Муссолини и крайне ортодоксального православия знают как одного из идейных вдохновителей многих экспансионистских и авантюрных кампаний Путина — от войны в Грузии 2008 г. до аннексии Крыма, “Новороссии” и публичных призывов “убивать, убивать и еще раз убивать” украинцев. В 2014 г. эти призывы даже стоили ему должности профессора социологии МГУ. Теперь же, по версии турецких СМИ, Дугин приехал в Турцию не только как политолог, но и как “специальный представитель президента РФ” и человек, сыгравший одну из ключевых ролей в стремительной нормализации отношений между Москвой и Анкарой. 

О тесных связях Дугина с турецкими политиками известно давно. Еще в 2004 г. он сопровождал В.Путина во время его официального визита в Турцию по приглашению С.Демиреля. Очевидно, тот визит прошел для Дугина более чем успешно. Идеи “великого Турана” и единения “евразийцев”, в противовес “диктату” США, трансатлантизму и либеральному Западу, не только отчетливо прозвучали на конференции в одном из ведущих университетов Анкары, в прессе и во время официальных встреч, но и получили дальнейшее развитие в книге “Ось Москва—Анкара”, опубликованной вскоре после этого на турецком языке. 

Учитывая столь длительные “особые отношения” с Турцией, очередной вояж Дугина в Стамбул и Анкару ни для кого не стал неожиданностью. Сюрпризом оказались обстоятельства, сопровождающие в этот раз пребывание в стране “иностранного консультанта”. Ночь неудавшегося переворота российский политолог провел с мэром Анкары М.Гёкчеком — фигурой, мягко говоря, неоднозначной и известной своей любовью к конспирологическим теориям. 

Предварительно Дугин успел побывать в гостях у нескольких депутатов от правящей Партии справедливости и развития (ПСР) и выступить с докладом на конференции по российско-турецким отношениям, столь своевременно организованной неким “Евразийским союзом местных властей”. Кроме того, в организации визита и официальных встреч А.Дугина значительную роль сыграли и его партнеры из партии “Ватан” (бывшей Рабочей партии Турции во главе с Догу Перинчеком — маргинальной политической силы, набравшей на последних парламентских выборах 0,2% голосов). 

Упомянутый “Евразийский союз местных властей” — структура сама по себе весьма любопытная. В его идеологической основе лежит некая смесь идей пантюркизма и турецкого варианта евразийства. Собственного сайта у этой организации нет. Судить о ее публичной деятельности можно исключительно по коротким постам в социальных сетях и косвенным упоминаниям на сайтах идеологически близких движений. Официально целью “союза” декларируется “популяризация турецкой культуры и развитие социальных связей между тюркскими обществами”. По словам ее лидера, Хасана Дженгиза, первые проекты в этой сфере были реализованы еще в 1990-е годы. Однако, судя по всему, в своем нынешнем виде эта организация возникла в начале 2014 г., что удивительным образом совпадает по времени с расцветом идей агрессивного неоевразийства в России. Характерно и то, что в феврале-марте 2014 г. делегация от “Евразийского союза местных властей” побывала в Крыму. Тогда же была создана и официальная страница организации в Фейсбуке, большая часть которой была посвящена отслеживанию хода парламентского голосования и “референдума” по вопросу о дальнейшем статусе Крыма. Позднее новости с полуострова разбавили публикации несколько иного характера — от традиционных уже призывов к созданию единого тюркского государства “Великого Турана” на территориях “от Великой китайской стены до Адриатического моря” и до более современных идей “Евразийского союза” — проекта, некогда предложенного В.Путиным в качестве альтернативы евроатлантической интеграции. Например, в публикации от 4 марта 2014 г. Хасан Дженгиз советует Турции “повнимательнее присмотреться” к Евразийскому союзу, который якобы должен быть создан уже в начале 2015-го. “Если Франция и Германия являются двумя лидерами в ЕС, то почему бы Турции и России не стать такими же сверхдержавами в Евразийском союзе?” — вопрошает Дженгиз, отмечая при этом, что “попытка захвата Крыма Российской Федерацией непосредственно связана с идеей создания Евразийского союза”. Оккупация Крыма не находит у него ни малейшего осуждения, а скорее воспринимается с пониманием императивов современной геополитики. 

Таким образом, неудивительно, что именно эти политические силы и общественные движения стали главными “ретрансляторами” идей Дугина в Турции. На фоне недавней попытки переворота как нельзя более кстати пришлись и озвученные Дугиным, а позже подхваченные турецкими государственными медиаресурсами версии о “заговоре западных сил в попытке поссорить и ослабить две великие региональные державы”. Более того, именно из уст Дугина впервые прозвучала версия о коварных турецких пилотах, якобы сбивших российский самолет в ноябре 2015 г. без ведома Р.Т.Эрдогана и действовавших по инструкции Фетхуллаха Гюлена и при поддержке США. 

Внутренняя политика Турции — предмет, не приемлющий поверхностного анализа. К примеру, на первый взгляд невозможно объяснить, почему с Дугиным встречаются депутаты от правящей партии, если известно, что лидер упомянутой выше партии “Ватан” и яростный сторонник учений А.Дугина Догу Перинчек является непримиримым критиком нынешней власти. Еще в 2014 г. в прямом эфире своего телеканала “Улусал” Д.Перинчек обещал в течение нескольких лет “смести режим Эрдогана вместе со структурами Гюлена”, поскольку все они являются “не более чем пособниками Запада”. Примерно в то же время “евразийский советник” В.Путина призывал Москву “поддержать народное восстание в Турции”, которое будет направлено против правительства Эрдогана. “Интеллектуальным центром” такого восстания, по мнению Дугина, должны были стать “евразийские левые из Рабочей партии Турции, их [печатные] издания и телеканал “Улусал”. Из стана “врагов” президента Эрдогана в лагерь его “единомышленников” Д.Перинчек перешел относительно недавно — после того, как предыдущее дело о попытке государственного переворота, известное в Турции как “Эргенекон”, было закрыто, а сам он выпущен на свободу после осуждения к 117 годам заключения. Сегодня практически все обвиняемые по этому делу освобождены, а их места в заключении заняли судьи, якобы несправедливо осудившие некоторых оппозиционеров и высший генералитет армии по инструкции все того же Ф.Гюлена. Таким образом, буквально за несколько последних лет и сам Д.Перинчек, и сочувствующие “евразийству” турецкие крайне левые силы с явно антиамериканскими настроениями перешли из глубокой оппозиции в положение приближенных к власти. 

Похоже, что в нынешней непростой ситуации политики на обоих концах оси “Москва—Анкара” предпочитают занимать максимально осторожную, выжидательную позицию, используя для “разведки боем” маргинальные силы наподобие адептов неоевразийства в лице А.Дугина или сторонников Догу Перинчека, давно дискредитировавшего себя в Турции. С одной стороны, их заявления ни к чему не обязывают и в любой момент могут быть “резко осуждены” официальной властью. С другой — именно их риторика, не ограниченная формальными рамками государственной политики, позволяет озвучить важные месседжи и понять, где проходят “красные линии” по наиболее чувствительным для обеих сторон вопросам. Так, например, тезис А.Дугина о “готовности России оказать поддержку Турции по курдскому вопросу в случае, если Анкара согласится пересмотреть свою позицию по Сирии”, вскользь озвученный им на неприметной конференции, уже на следующий день был процитирован несколькими государственными СМИ Турции как “предложение специального представителя президента РФ В.Путина о возможностях дальнейшего развития стратегического сотрудничества между странами”. А о том, что В.Путин активно использует дугинский цитатник, давно пишут не только на Западе, но даже в России. 

Все эти кажущиеся на первый взгляд несостоятельными и не заслуживающими серьезного внимания теории “империалистического сговора” и “евразийского единства” могут сигнализировать о возникновении новых, глубинных процессов переформатирования существующего регионального порядка, которые в среднесрочной перспективе способны привести к распаду традиционных союзов и возникновению новых, часто неожиданных геополитических альянсов.

Стремление турецкого руководства найти альтернативные пути для реализации региональных амбиций Анкары вполне естественно. Эксперты практически единогласно соглашаются с тем, что ближневосточная политика Турции в силу разных объективных и субъективных причин потерпела неудачу. Многолетний дипломатический кризис с Израилем, резкое ухудшение отношений с Египтом, война в Сирии, непрекращающийся конфликт в Ливии — только часть проблем вблизи турецких границ. 

Антиамериканизм — основа всей дугинской “философии” — имеет значительное число сторонников как в России, так и в Турции. Отношения Анкары с Вашингтоном, и без того непростые из-за существенных разногласий по сирийскому вопросу, после неудавшейся попытки переворота столкнулись с новым испытанием в связи требованиями Турции задержать и выдать без суда и следствия Фетхуллаха Гюлена — исламского проповедника и главу религиозного движения “Хизмет”, проживающего в последние годы в Пенсильвании и обвиняемого в Турции в подготовке переворота и создании террористической организации. В Евросоюзе, в свою очередь, всерьез обеспокоены массовыми увольнениями госслужащих и масштабами арестов, прокатившихся по стране после подавления попытки переворота. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и лидеры ряда стран ЕС заявили о возможности полного приостановления переговорного процесса с Анкарой в случае ухудшения ситуации с правами человека и восстановления смертной казни. Учитывая рост популистских настроений и исламофобии в западных обществах, можно с уверенностью предположить, что в дальнейшем усталость официальной Анкары от “несговорчивости” Европы и “двойных стандартов” США будет только нарастать. В этой ситуации Россия вполне может выступить тем “стабильным партнером”, который предложит турецкому руководству эффективную модель нового геополитического устройства мира. Согласно этой модели, стратегический союз Москвы и Анкары будет противостоять на просторах Евразии “американскому империализму” и “находящейся в состоянии развала” Европе. На кону — и набившие оскомину трансчерноморские энергетические проекты, и свобода прохода через Босфор, и устранение реальной для России угрозы появления флота НАТО в Черном море.

Учитывая и другие факторы экономического, военного, политического и социального характера, ныне Москва имеет все шансы занять место пусть и ситуативного, но все же стратегического партнера Анкары. В этом случае Евразия будет “поделена”, по-дугински, между двумя евразийскими — в буквальном смысле слова — государствами. Тем самым амбиции Турции стать региональным лидером будут реализованы, но под контролем Кремля. Евразийство, в данной ситуации, выступает той общей идеологической платформой, которая позволит найти точки соприкосновения с Россией и при этом даст возможности Анкаре частично реализовать свои лидерские амбиции. 

Дискуссии о возможности присоединения Турции к ШОС и Евразийскому экономическому союзу не новы. Недавно вновь озвученные Дугиным призывы “забыть о Европейском Союзе и вступить в Шанхайскую пятерку” уже звучали в 2013 г., в период очередных отсрочек в переговорном процессе Турции с ЕС. Сегодня турецкое руководство официально не говорит о подобных перспективах. Вместе с тем очевидны попытки обновить внешнеполитическую концепцию, признанную частично ошибочной после отставки правительства А.Давутоглу. В этом контексте следует рассматривать, к примеру, и восстановление дипломатических отношений с Израилем, и обновление контактов с Ираном, и неожиданное появление на Стамбульском саммите Организации исламского сотрудничества весной с.г. президента Беларуси А.Лукашенко, ставшее возможным только благодаря личному приглашению турецкого президента. Именно Беларусь стала основным реэкспортером турецких овощей и фруктов после введения Россией санкций на турецкую продукцию, и ныне стороны обсуждают планы по торжественному совместному открытию главной соборной мечети в Минске с участием первых лиц обеих стран. 

Очевидно, Анкара активно ищет новых союзников и для решения ключевых проблем региональной безопасности. Во время недавнего телефонного разговора со своим иранским коллегой Х.Роухани президент Турции заявил о готовности “рука об руку с Ираном и Россией решать региональные проблемы и в тесном сотрудничестве активизировать усилия по возвращению в регион мира и стабильности”. Сегодня в сирийском вопросе — ключевом для региональной безопасности — стороны поддерживают противоборствующие силы. Однако нормализация российско-турецких отношений, равно как и активизация диалога с Тегераном, открывает новые возможности для сотрудничества. В частности, Москва уже сейчас недвусмысленно намекает Анкаре на общие интересы не только в вопросе борьбы с ИГИЛ, но и в сдерживании курдских группировок, активно действующих вдоль турецко-сирийской границы. В Турции сохранение территориальной целостности и унитарного устройства сирийского государства считается не менее важной задачей национальной безопасности, чем борьба с курдскими боевиками внутри страны. Именно поддержка Вашингтоном союзов сирийских курдов, признанных в Турции террористическими организациями, остается сегодня одной из главных нерешенных проблем в турецко-американских отношениях. 

Накануне встречи турецкого и российского президентов
9 августа и саммита G-20 в сентябре с.г. в Ханьчжоу привлекает внимание и китайский фактор. Активизация турецко-китайских контактов наблюдается в совершенно разных сферах — от установления партнерских отношений между исследовательскими центрами двух стран до масштабных культурно-экономических проектов типа “Шелкового пути”, участия китайских компаний в тендерах на поставку вооружений и строительство АЭС на территории Турции. Китай и Турция конкурируют в Африке, и для Поднебесной турецкий “мостик” в исламский мир Африки может оказаться вовсе не лишним. Особо следует отметить и оптимистичные прогнозы экспертов относительно перспектив совместного освоения новых рынков, в частности латиноамериканского. 

Несмотря на существование реальных предпосылок к формированию новых региональных альянсов, важно понимать, что их возможное возникновение будет обусловлено, скорее, геополитической целесообразностью, чем идеологической близостью. При более детальном изучении национальных особенностей евразийства становится очевидным, что в них гораздо больше конкурирующих, чем консолидирующих элементов. Неясно, например, что общего может быть у турецкого евразийства, в значительной степени основанного на идеях пантюркизма и традиционного ислама, с евразийством российским, представляющим крайне ортодоксальный православный мир с русским этносом во главе. Сам Дугин, кстати, ныне занимает должность главного редактора ультраконсервативного православного канала со звучным названием “Царьград-ТВ”, входящего в состав медиа-холдинга РПЦ и недвусмысленно обозначающего предполагаемые границы влияния православного мира во главе с Москвой. Фактически единственным общим фундаментом идеологии Дугина и политических сил Турции (как правого, так и левого спектра) сегодня выступает их явная антизападная направленность.

Прямые подтверждения этому содержатся в работах самого А.Дугина. Например, в своей книге “Ось Анкара—Москва” он отмечал: “Показательно, что антиамериканизм объединил морально три различные, подчас антагонистические силы турецкого общества: левых, националистов и представителей религиозных кругов. Такой широкий спектр показывает, что у евразийства в Турции огромные перспективы, далеко выходящие за уровень какой-то одной политической силы или партии”. В более поздней статье “Евразийская стратегия Турции” он уточняет список потенциальных партнеров: “К евразийству [в Турции] проявили интерес совершенно противоположные силы — правые националисты, центристы, некоторые религиозные круги, определенный сегмент военного руководства, интеллектуальные фонды, такие как Фонд Ясави, движение “Платформа Диалог Евразия”, экономические структуры, такие как “Евразийский Форум” Аркана Сувера, евразийский департамент Торгово-промышленной палаты Турции, организация евразийского сотрудничества России и Турции РУТАМ, нонконформистский журнал “Ярын” и т.д.”. Интересно, кстати, что в этой статье, опубликованной летом 2013 г. (т.е. незадолго до начала активной борьбы правительства Эрдогана со структурами Ф.Гюлена), Дугин называет гюленовскую “Платформу Диалог Евразия” одним из потенциальных партнеров для российских евразийцев. 

Даже беглый анализ работ российского “геополитика” четко показывает контекст, в котором он видит развитие идей евразийства в Турции. Говоря его же словами, “в каждом случае обрамление [турецкого] евразийства своеобразно, но основной вектор ясен: Анкара активно ищет ответ на вызовы новой геополитической системы, отказывается от однозначного атлантистского выбора, сворачивает прежние антироссийские сценарии, ищет нового понимания своего места в региональном раскладе сил и смотрит на новую Евразию новыми глазами”. Неудивительно поэтому, что все основные публикации А.Дугина, посвященные проблематике российско-турецкого сотрудничества через призму идей евразийства, приходятся на пики антиамериканских настроений в Турции — 2003—2004 гг. (война в Ираке и отказ турецкого руководства предоставить базу Инджирлик в пользование ВВС США); 2013 г. (протесты Гези и всплеск антизападных настроений среди сторонников правительства, утверждающих, что попытка дестабилизировать страну — дело рук США, Израиля и Германии), наконец, 2016 г. (рост евроскептицизма и обострение турецко-американских отношений на фоне разногласий по курдскому вопросу, войны в Сирии, экстрадиции Гюлена).

Таким образом, главными идеологическими предпосылками для оформления некоего “Евразийского союза” между РФ и ТР могут стать антиамериканизм, “евразийство” как альтернатива “евроатлантизму”, и призывы к переформатированию “изжившего себя мирового порядка” во главе с США на основе принципов многополярности, с учетом интересов региональных держав и под лозунгом сохранения некой их “самобытности”. Безусловно, преувеличивать перспективы возникновения подобных союзов не стоит. Несмотря ни на что, Турция остается членом НАТО, и ее выход из альянса сейчас даже не обсуждается. Именно НАТО сегодня остается главным “якорем”, удерживающим Анкару в западном цивилизационном поле и евроатлантических структурах безопасности, даже когда раздраженность турецкого руководства политикой ЕС и США достигает исторических максимумов. С другой стороны, вполне возможно постепенное оформление коалиции “экономического” формата в составе трех ключевых евразийских держав — России, Турции и Китая. В перспективе предложенная Дугиным “ось Москва—Анкара” имеет все шансы превратиться в “дугу” — при активном участии Пекина. По мнению экспертов, по результатам саммита Большой двадцатки вполне могут прозвучать весьма любопытные заявления. 

Для Украины же наметившиеся тенденции по сближению ключевых геополитических игроков означают возникновение нового регионального окружения. Главным вопросом в этом контексте остается будущее Крымского полуострова, который, по замыслу Дугина, как раз и должен был бы занять место одного из краеугольных камней в структуре формирующейся сегодня “Евразийской дуги”. Безусловно, Турция никогда не признает Крым российским, однако А.Дугина — сына генерала ГРУ Генштаба ВС СССР, советника В.Суркова и С.Нарышкина и члена всевозможных консультативных советов Кремля — это вряд ли остановит. Проповедник панславянского фашизма будет продолжать строить свою “дугу” даже если ради этого надо будет “убивать, убивать и еще раз убивать”. 

Сергей КОРСУНСКИЙ, доктор физико-математических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Турецкой Республике