Энергетическое напряжение: куда заведет тарифная гонка?

Называется это действо на чиновничьем языке “доведением тарифов для бытовых потребителей до экономически обоснованного уровня”. (Повышение тарифов на газ тоже начиналось с “экономического обоснования”…)

Сказав “а”, правительству придется сказать “б”. А именно: ответить на вопрос, насколько эффективно энергетики будут тратить деньги из этого самого “экономически обоснованного уровня” и что потребители получат взамен? В противном случае при нынешних отощавших кошельках украинцев и до энерготарифного майдана недалеко.

Итак, с 1 сентября цена киловатт-часа для украинцев возросла на очередные 25%. Теперь электроэнергия, потребляемая до 100 кВт∙ч в месяц, обойдется потребителям в 45,6 коп. за киловатт, от 100 до 600 киловатт — 78,9 коп. На потребление свыше 600 кВТ∙ч тариф установлен на уровне 147,9 коп. — у богатых свои расценки на жизнь, которая в данном случае мало кого интересует.

Установленные с 1 сентября тарифные ставки, предполагает НКРЭКУ, просуществуют до
1 марта 2016 г. В марте произойдет (запланировано!) очередное 25-процентное повышение цен на электричество, соответственно, до 57 и 99 коп. Финальный аккорд пятиэтапного повышения цен в соответствии с планом НКРЭКУ прозвучит 1 марта 2017 г., когда цена киловатт-часа для большинства потребителей электроэнергии составит, соответственно, 90 и 168 коп.

Однако далеко не факт, что именно на этих отметках цена киловатт-часа для населения остановится. Более того, еще в марте 2015-го экс-член НКРЭКУ Андрей Герус заявлял, что уже в нынешнем или следующем году регуляторам, “возможно, придется принимать решение о втором этапе повышения с целью полного выравнивания цен в 2017—2018 гг.”. То есть Нацкомиссия будет повышать тарифы на электроэнергию для населения на столько, на сколько понадобится. Дорога открыта.

Правда, в июне 2015 г. господин Герус свою должность в НКРЭКУ оставил, но “дело его живет”, а “экономически обоснованный тариф” в расчетах комиссии растет. Если на начало 2015 г. он составлял для населения 122,8 коп., то уже в апреле в презентациях Нацкомисии фигурировала цифра в 138,5 коп.

Цифра, следует заметить, еще достаточно скромная — существуют заключения USAID, согласно которым “экономически обоснованный” тариф в Украине с учетом инфляционной составляющей может превышать для бытовых потребителей и 3 грн. То есть диапазон широкий, правда, смотря как считать. Поэтому спрогнозировать размеры и величину энерготарифов на ближайшие два-три года вряд ли возможно. Особенно если учесть, что наиболее распространенным ценовым диапазоном для населения в странах Евросоюза является тариф 15—20 евроцентов за киловатт-час. Так что нам и отечественным энерготарифам есть к чему стремиться и куда расти.

“А как быть с разницей в доходах?” — спросит читатель. Вместо четкого понятного ответа энергетики переадресуют его с этим вопросом к премьеру Арсению Яценюку, а также расскажут о том, что энергетическая отрасль является стратегической, системообразующей и жизнеобеспечивающей. Энергетика будет жить до появления доступных современных технологий. Это значит, что для ближайших поколений — “всегда”. А для этого ей необходимо удовлетворять свои инвестиционные потребности, которые бесконечны.

Спросите у любого представителя “Энергоатома”, ДТЭК или облэнерго, согласен ли он, чтобы для его компании повысили тариф на производство или передачу электроэнергии, к примеру, в полтора раза? В ответ обязательно услышите: “Да”. При этом и атомщики, и тепловики, и поставщики с удовольствием и легко обоснуют экономически такое повышение. Причем в полуторакратный рост тарифов вряд ли уложатся. И будут недалеки от истины.

Украинская энергетика за 24 года независимости действительно порядком поизносилась. В девяностые отрасль служила удобной питательной средой для становления класса олигархов и подолигархов, которые вымывали из нее ресурсы через бартерные и финансово-суррогатные схемы. В нулевые и после наступила эпоха социальных энерготарифов, вследствие которой население, которое сейчас использует 31% электричества в стране, на начало 2015 г. оплачивало 21% ее фактической себестоимости. Основные отраслевые фонды за описываемый период, естественно, не помолодели.

Морально устаревшие угольные энергоблоки, работающие на пределе физического износа, обветшалые распределительные сети, которые проектировались еще под устаревшие советские стандарты энергопотребления, а также намерения властей развивать дорогие возобновляемые источники электроэнергии — все эти факторы требуют миллиардных инвестиционных вложений. А еще нужно сооружать новые атомные энергоблоки и достраивать гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС).

Размер необходимых инвестиционных ресурсов впечатляет. К примеру, только на установку оборудования для сокращения выбросов загрязняющих веществ на ТЭС устаревшая Энергетическая стратегия Украины предусматривала выделить 100—110 млрд грн (в ценах 2006 г.), причем не за один год. Тогда эта сумма приблизительно составляла 20—21 млрд долл.

Для сравнения: общая стоимость электроэнергии, реализованной в оптовом рынке электроэнергии в первом полугодии 2015 г., составила 60,3 млрд грн, что эквивалентно примерно
2,7 млрд долл.

Еще можно вспомнить, что энергостратегия от 2006 г. предполагала вложение в электроэнергетический сектор до 2030 г. порядка 100 млрд долл. инвестиций — около 5 млрд в год.

Правда, стратегия та базировалась на явно нереалистичном базовом сценарии ежегодного пятипроцентного роста ВВП страны и приказала долго жить. Тем не менее в августе 2015-го нынешний Кабмин озвучил прогнозные цифры: трехпроцентный рост ВВП в Украине, начиная с 2017 г. Сбудутся “предсказания” нынешнего правительства или нет, но энергетика к вероятностному экономическому скачку должна быть готова. И энергетическая отрасль должна быть готова так, чтобы предполагаемый экономический рост обеспечить, но не затормозить.

Сколько бы энергетики ни рассказывали о своих миллиардных потребностях, однако их аппетиты имеют пороговую черту, определяемую эластичностью спроса на электричество, включая уровень платежеспособного спроса потребителей, то есть нас с вами. С начала 2015 г. энергорынок демонстрирует падение платежей на фоне 11-процентного сокращения потребления электроэнергии. Так, по результатам первого полугодия 2015 г., уровень расчетов с энергогенерирующими компаниями снизился на 7,6% — до 86,7%. Конечно, основными неплательщиками являются небытовые потребители на фоне общеэкономического спада, и пока сложно предсказать, как отреагирует на перманентный рост цены киловатт-часа само население, но то ли еще будет.

Точно так же, как потребители не могут существовать без энергетики, сама энергетика теряет свой смысл без потребителей. Об этой аксиоме следует помнить правительству, которое, помимо повышения энерготарифов, должно обеспечить эффективное использование средств от реализации электричества в самой отрасли. Речь идет об обеспечении ценосдерживающих механизмов в конкурентных сегментах энергокомплекса и налаживании эффективного государственного регулирования (а не запретов и разрешений) в неконкурентных сферах, об обеспечении прозрачных тендерных процедур и ликвидации коррупционной составляющей, об эффективной реструктуризации государственных энергомонополий и разрешении проблемы монопольного положения со стороны частных энергокомпаний.

О перечисленных задачах много говорят и пишут, но существует некоторое различие между лозунговщиной и практическим ведением дел. Достаточно лишь посмотреть на общие производственные и ценовые параметры в структуре энергорынка, чтобы понять, что Украину на пути создания того же так называемого конкурентного рынка электроэнергии ожидают определенные проблемы.

Конкретно: закупочный тариф на электроэнергию АЭС, входящих в НАЭК “Энергоатом”, которая производит в настоящее время 56% электроэнергии в Украине, составляет 42,6 коп., а средняя цена тепловой генерации (35,5% выработки) в августе находилась на уровне 97,5 коп. При этом тепловики жалуются, что “сидят” в убытках, и утверждают, что реальная себестоимость киловатт-часа, произведенного на ТЭС, превышает 1 грн.

Нет, господа и товарищи, вы еще не сидите — пока только рекламируете и пытаетесь оправдать дороговизну электроэнергии, произведенной ТЭС…

А теперь вопрос на засыпку: что будет со среднерыночной ценой электроэнергии, если завтра тепловики и атомщики начнут работать в условиях свободного конкурентного рынка и самостоятельно устанавливать потребителям цены на свою продукцию? Особенно если учесть, что объем перекрестного субсидирования в энергорынке, который правительство Януковича намеревалось возложить на “Энергоатом” и “Укргидроэнерго”, будет по мере роста тарифов для населения снижаться? Не впору ли задаться вопросом о вероятности возникновения сверхприбылей у монополистов? Как и спросить о том, что эти сверхприбыли могут в будущем фактически конфисковываться государством в бюджет?

Проблематика создания конкурентного энергорынка, как и будущего подключения потребителей к электросетям в условиях экономического роста, конечно же, заслуживает отдельного рассмотрения. Пока же можно констатировать тот факт, что в 2015 г. правительство под давлением международных финансовых организаций действительно пошло на революционный шаг, разморозив так называемые социальные энерготарифы для населения, которые многие годы служили в энергоотрасли базой для оправдания коррупции и ничегонеделания.

Дело за малым — не допустить резких ценовых скачков для потребителей и обеспечить конкурентоспособность экономики вместе с платежеспособностью украинских домохозяйств. Иначе электроэнергия для украинцев может оказаться слишком дорогим удовольствием, а энерготарифные бунты в Болгарии и Армении, которые большинство из сограждан наблюдали в Интернете и по ТВ, в Киеве и других населенных пунктах рискуют состояться по гораздо более жесткому сценарию.

Олег КИЛЬНИЦКИЙ