Два кнута и полпряника. Как Тереза Мэй подавила мятеж в своей партии

В ночь на 13 декабря Великобритания прошла сквозь серьезный политический шторм — возмущенная переносом голосования по сделке с ЕС часть правящей Консервативной партии организовала бунт против премьер-министра Мэй. Процедурно для этого необходимо было найти 48 голосов членов парламента от партии, и если в ноябре, после заключения самой сделки, фракции “Группы европейского исследования” (ERG) этой задачи осилить не удалось, то в среду голоса нашлись.

Три обещания Терезы

Тереза Мэй, похоже, была готова к такому повороту событий: ранее она признала, что поддержки для соглашения с Брюсселем в парламенте нет. Против и впрямь довольно противоречивого договора (”соглашения о выходе”) выступила внутрипартийная оппозиция, лейбористы и унионисты Северной Ирландии, которые входят в специфическую коалицию с тори.

Специфический этот союз потому, что унионисты обеспечивают всего несколько мест, которым консерваторам не хватило до большинства после досрочных выборов, но в правительстве должностей не имеют. При этом эта североирландская партия выступает против любой формы отделения Ольстера от Великобритании, в том числе и форме сохранения в едином таможенном пространстве с ЕС, а соответственно и прозрачной межирландской границы на острове.

Еще в июне прошлого года по итогам досрочных выборов говорилось, что такая коалиция будет проблематичной — так оно и оказалось. Впрочем, подножка от англо-ирландцев ожидалась все-таки в будущем, но партийный мятеж оказался более актуальной угрозой.

Процедура достаточно проста — как только глава профильного комитета получает достаточное количество записок от партийных депутатов, он информирует об этом премьера, и голосование происходит как можно скорее. В данном случае — вообще в тот же день. И хотя в последний раз в настолько же опасной ситуации оказывалась в 1990 г. Маргарет Тэтчер, Тереза Мэй сумела обыграть оппозицию.

Прежде всего она пообещала, что не станет возглавлять партию на календарных выборах 2022 г. Но не исключила своего лидерства в случае новых досрочных выборов, которые могут последовать в двух случаях — провала голосования по сделке с ЕС теперь уже 21 января или вотума недоверия, инициированного теперь уже не внутрипартийной, а общей парламентской оппозицией, если она соберет для этого достаточно голосов.

В первом сценарии, надо сказать, отставка правительства не обязательна — по крайней мере, Мэй уже сказала, что в случае провала сделки не уйдет, и любопытно, как она это мотивирует. А примерно так же, как и в интимном разговоре с собственной партией: она несет, мол, ответственность за страну, а приходить на ее место никто сегодня большого желания не имеет. Для ярых брекзитеров этот аргумент не прозвучал убедительным, ведь среди них чуть ли не каждый готов уже завтра переезжать в десятый номер по Даунинг-стрит. Но конформистам в партии мысль премьера показалась вполне логичной. Отсюда и результат — 200 против 117, Мэй получила даже на один голос больше, нежели когда ее утверждали главой правительства после отставки Дэвида Кэмерона.

Третье обещание Мэй было сугубо формальным — она-де постарается добиться от ЕС еще каких-либо уступок. Притом что руководство ЕС уже заявило: больше никаких уступок тонущей Британии не будет. Однако в целом никакого прорыва не произошло. Лондон продолжает пребывать в хаосе.

Ради чего?

Вообще, зачем Мэй понадобилась эта отсрочка на месяц?

Во-первых, зная, что голосов за сделку нет, она тянет время, причем эта необходимость тянуть время настолько важна, что она рискнула своей должностью и, возможно, политическим будущим. Оппоненты считают, что перспектив у нее нет вообще, в частности потому, что за время ее премьерства утрачено 20%-ное преимущество над лейбористами. Но ведь что и как там будет через три с половиной года, никто в точности не знает. Тем более что в абсолютном тумане находится перспектива уже один-два месяца, не то что лет.

Во-вторых, Мэй надеется уломать свою партию, мелкие парламентские группы — и/или лейбористов — в пользу своей сделки, превращающей Великобританию в протекторат ЕС. Смысл соглашения — все более-менее остается как есть, пока Лондон и Брюссель не подпишут договор о свободной торговле, когда-нибудь и может быть. А может быть, и нет. ЕС получил все гарантии, которые хотел, а Великобритания — передышку. Да вот беда, при этом она по своей воле лишилась голоса в европейских делах, однако обязана подчиняться правилам и законам Европы.

Это прямо-таки мистически выверенное наказание за глупость Брекзита — ведь хотеть свободы, да еще ложно понятой, недостаточно. Неплохо было бы, чтобы ее еще кто-то признавал. Ясно, что все группы в британском политическом классе недовольны узакониванием подвешенного, возможно, на десятилетия статуса. Тем не менее со сделкой готов согласиться большой бизнес, который страшит альтернатива, чем и пользуется действующий кабинет.

Альтернатива, в-третьих, состоит в мартовском выходе из пространства ЕС без сделки. А это чревато катастрофами вплоть до закрытия воздушного пространства и потерей фунтом конвертируемости — эти и сотни других величин прямо зависимы от воли ЕС или ее отсутствия. Как и, например, отключение света в Северной Ирландии — говорят, она запитана из Республики Ирландия, с территории ЕС, с юга острова.

Такому сценарию экономического нокдауна Великобритании радовались бы только Владимир Путин и Дональд Трамп. Первый по причине крайней враждебности, второй — из идеологических побуждений, да и со слабой Британией можно было бы разговаривать с позиции силы. Но Трампу сейчас не до британцев: его зажали в капкане выплаты отступных женщинам легкого поведения, за которые, а также за многочисленные случаи лжи официальным органам отправился в тюрьму его “решала” Майкл Коэн.

Путин, в свою очередь, был явно недоволен провалом мятежа в партии тори — ведь буквально на днях Лондон нанес удар по крупнейшим российским олигархам, отправив их в черный список. Спонсоры же всей аферы Брекзита, такие как Аарон Бэнкс, имеют тесные связи с Россией. Тем не менее верующие в “борьбу с системой” готовы, по-видимому, к лишениям. Если лейбористы намерены просто проголосовать против всего, что предлагает Мэй (разве что она сумеет их основательно запугать за оставшийся месяц), то часть консерваторов работает именно на жесткий Брекзит. Они все еще верят в то, что смогут улучшить торговое положение Британии, решить проблемы занятости и инвестиций. Хотя дело, конечно, обстоит совершенно по-другому.

В-четвертых, Мэй и впрямь мечтает выторговать какие-то новые уступки у европейцев. Однако, увидев, что голосов у нее нет, а позиции в партии — несмотря на победу, гарантирующую ей от года до полутора лет иммунитета — Брюссель не станет отступать. Тем более что утверждать изменения надо будет на уровне каждой страны-члена, а это практически невозможно. И об этом Лондон известили официально. Казалось бы, ситуация неразрешимая, и победа премьер-министра является пирровой — она лишь продлит агонию этого правительства и парламента, а также британского бизнеса и общества, которое, клюнув на приманку Кремля, проглотило яд “народной демократии”.

Игра продолжается

Но на самом деле, в этом мрачном лесу появились три тропинки к свету.

Первая — разморенных праздниками депутатов премьеру все-таки удастся втянуть в свою схему. Поработают и лоббисты транснационального бизнеса, которым не улыбается месяцами и годами сидеть на гниющих товарах в портах, летать в Европу через Дублин, рыбачить под охраной французских катеров и подвергаться обыскам пограничников прямо в Евротуннеле. Лейбористам, конечно, чем хуже, тем лучше, но и там может возобладать иная конъюнктура. Многое зависит, разумеется, от прессы. Тем более что она с удовольствием будет теперь травить крайних брекзитеров, обмишурившихся с голосованием (их лидеры несколько недель делали вид, будто голоса у них в кармане, оказалось — не более трети).

Вторая тропинка — это очень вовремя появившиеся решение Европейского суда о практике использования статьи 50 Европейского договора, которого домогались шотландцы. Так, один путь — это добиться продолжения двухлетнего периода выхода, если Лондон убедит остальные страны ЕС согласиться с этим. Такой ход был бы вполне в духе Мэй. Можно было бы протянуть этот процесс под самые календарные выборы, после чего уйти с ухмылкой, выполнив обещание (как, кстати, это сделали в свое время и Дэвид Кэмерон, и Тони Блэр) не возглавлять обреченную на поражение партию. В общем, это был бы ход политика. Недостаток такого маневра — нежелание ЕС возиться с Великобританией и дальше, если она не способна обеспечить выполнение других договоренностей. Но в принципе это пожарный вариант на случай провала голосования за соглашение в январе.

Но есть и метод погрубее.

Тем же решением Европейского суда устанавливается, что правительство Великобритании может просто отозвать свое сообщение о выходе из состава ЕС. В общем, склеить чашку еще можно — тем более что Меркель намекнула, что никто не горит желанием изгонять Великобританию.

Конечно, это вызовет скандал в самом Соединенном Королевстве, ведь британцам к тому времени уже более трех лет будут морочить голову Брекзитом и якобы существующими возможностями провести его с минимальными потерями.

Отзыв сообщения — это, конечно, переворачивание всей шахматной доски, в конце концов, референдумы разных типов хотя бы имитируют уважение к воле народа (направляемой средствами массовой информации, социальными сетями и крупным капиталом к вящей славе Отечества).

Тем не менее к тому времени британцы могут перегореть, а вожди брекзитеров — утратить авторитет. Кроме того, в ближайшее время неизбежны и внутрипартийные репрессии — неудачные мятежи против премьер-министра, как и голосования против линии партии в парламенте в Соединенном Королевстве, обычно ничем хорошим не заканчиваются для их подстрекателей. Зачастую их лишают партийной крыши и финансирования к следующим выборам. Так что Мэй может уйти в обнимку с брекзитерами, а если выборы будут досрочными, то просто сбросить их с лодки, ведь аж такого самопожертвования она им не обещала.

В загашнике остаются еще оба проекта референдума — как за модель Брекзита, так и новое голосование за ЕС, а также совмещение обоих этих анкет. Но это дело сложное. И к нему больше склоняется Лейбористская партия. Которая уже почувствовала запах дичи. На вчерашней встрече с партией Мэй прямо обвинила подстрекателей бунта в том, что единственное, чего они добьются, — это правительства Джереми Корбина. Который, между прочим, не упускает возможности подтвердить, что готов выйти на работу прямо завтра.

Проблема в том, что взгляды самого Корбина на Брекзит крайне запутаны и конъюнктурны. Как партийный лидер он смотрит на эти 52% двух с половиной летней давности и размышляет, как их использовать. Несмотря на то что абсурдность Брекзита и огромные потери для экономики и социального развития Британии — безо всякого решения проблемы беженцев и иммигрантов, ведь Соединенное Королевство никогда и не было частью этих соглашений — очевидны и Корбину, и лейбористам, да и любому здравомыслящему человеку.

Таким образом, диспозиция в Великобритании только усложнилась, но бикфордов шнур от ящика с динамитом находится в руках у премьер-министра и ее поредевшей команды в кабинете и партии. А ведь в последнее время по местному телевидению зачастили фильмы про ИРА, а на севере Британии притаились шотландцы, готовые двинуться по пути нового референдума, как только появится правовая возможность.

При этом отпадения Ольстера и Шотландии правительство допустить не может — следом от охваченной безумием провинции неизбежно отползет Большой Лондон, разнообразные эксклавы Великобритании по миру и так далее, и тому подобное. Однако ради справедливости на Континенте сделали для Мэй целостности Великобритании и “выполнения воли британского народа” все, что можно. Примерно как Буш-старший в Киеве, уговаривавший украинцев не выходить из СССР.

Максим МИХАЙЛЕНКО