Процент поддерживающих присоединение Крыма к России с марта 2014 г. и по март 2021 г. всегда составлял 86% (плюс-минус 2%, а 2% — это в зоне точности наших измерений). Нет ни одного показателя в опросах “Левада-центра” за последние семь лет, который стоял бы так недвижно. Знаменитый рейтинг Владимира Путина крымской акцией был поднят на высоту 89%, но тем, что происходит в последнее время, опущен до 63%.
Последователи Кремля
С Донбассом все было иначе. Когда там появились первые баррикады и над ними поднялся российский флаг, в России многие решили, что вслед за Крымом она забирает и Донбасс. 48% россиян в марте 2014 г. выступали за то, чтобы “юго-восток Украины стал частью Российской Федерации”.
Но, оценив свои силы и международную обстановку, в Кремле приняли другое решение. Донецким и луганским лидерам дали понять, что они должны бороться не за вхождение в Россию, а за “независимость”. Тотчас же переменилось российское общественное мнение. В мае 2014 г. главным ответом (36%) уже было: предпочитаем, “чтобы юго-восток Украины стал независимым государством”. В 2015 г. о вбирании Донбасса в состав России продолжали мечтать только 16% — появился новый умысел у Кремля, и 27% россиян его поняли: надо говорить, что мы за то, “чтобы юго-восток Украины оставался частью Украины, но получил большую независимость от Киева”.
“Независимость” ДНР и ЛНР как главную в 2015—2017 гг. продолжали поддерживать 37—39%. К 2019 г. российское массовое сознание пришло в состояние некоторой растерянности. В нем блуждали три сравнимые по популярности идеи: чтобы юго-восток Украины стал независимым государством (29%), чтобы он стал частью России (27%), чтобы он остался в составе Украины (28%). Но в последнем случае четверть имели в виду, чтобы это было на тех же условиях, что до кризиса, а три четверти — чтобы он имел “большую независимость от Киева”.
Игра в войну
Наступил март 2021 г. Так совпало, что и у президента в Москве, и у президента в Киеве настало трудное время, обоим надо как-то удержать падающую популярность. Игра вокруг вооруженного конфликта в Донбассе обеим сторонам кажется той, что может в этом помочь. Поэтому в воздухе обеих столиц появилось слово “война”. Мелькают кадры с вереницами куда-то двигающихся танков, куда-то целящихся пулеметчиков и автоматчиков. Результат: публика начинает нервничать и из испугавшихся войны людей кремлевские пиар-конструкторы рассчитывают собрать новый контингент поддержки для российской власти.
Вероятно, в Киеве есть симметричные планы.
В самом Донбассе спокойнее. Наученные опытом уже многих военных годов, там уверены, что пока на полях и дорогах весенняя распутица, войны не будет — военная техника в грязи увязнет. Будут перестрелки, но это не новость. С обеих сторон кому-то надо, чтобы перемирие не соблюдалось.
Боязнь военного конфликта повергает российское общественное мнение в состояние неуверенности — какого результата желать от противостояния в Донбассе?
Какая еще независимость
Очень относительное большинство в 28% продолжает соглашаться с мнением, что “ДНР, ЛНР должны стать независимым государством (государствами)”. Почти столько же — 26% видят их в составе Украины, и 10% считают, что они должны входить в ее состав “на общих основаниях” (т.е. согласны с тем, чего добивается украинская сторона), а 16% выбрали формулу “достаточно автономии Донецкой и Луганской областей в составе Украины”. Чуть меньшая доля — 25% выбирают вариант “ДНР, ЛНР должны войти в состав России”. В сегодняшних условиях чрезвычайно характерно, что появилась сравнимая по размеру категория опрошенных — 21%, не сумевших или не захотевших выбрать ни один из описанных выше вариантов решения “проблемы Донбасса”.
В этом году жителей России впервые спросили, а чем, скорее всего, завершится конфликт на юго-востоке Украины? Ответы показали, что сами россияне не ждут, что их политические предпочтения воплотятся в жизнь. Притом что, как говорилось, 25% желали бы вхождения этих областей в состав России, верят в то, что это произойдет на самом деле существенно меньше — 19%. В возвращение их в лоно Украины верят тоже меньше — 16%, и равный вес имеют версии: вернутся “на правах обычных регионов” или “на правах широкой автономии”. Знакомая третья опция предложена в новой формулировке: “ДНР и ЛНР будут существовать как независимые государства, подобно Приднестровью, Абхазии и Южной Осетии”. Указание на эти прецеденты не вызвало особого энтузиазма. За эту версию — 12%.
Главный ответ — “Это противостояние затянется на многие годы”. Его выбрали 32%. Обращает на себя внимание, что среди охваченных опросом руководящих работников, т. е., тех, кто лучше всего чувствуют намерения и расчеты высшей власти, эту версию принимают особенно часто (47%).
Да, Донбасс — не Крым. Похоже, что решение “донбасской проблемы” видят в том, чтобы ее не решать.
Алексей ЛЕВИНСОН, социолог
