Дмитрий Вовк: “Не все правильные решения идеальны с политической точки зрения”

С мая Национальная комиссия регулирования рынка энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) ввела новую методику расчета Оптовой рыночной цены (ОРЦ) электроэнергии.

Комиссию возглавляет Дмитрий Вовк, ранее работавший в инвесткомпании ICU, которая принадлежала нынешней главе Нацбанка Валерии Гонтаревой и в компании “Рошен” президента Петра Порошенко.

Согласно ей, цена украинского угля теперь привязана к так называемому индексу API2 — цене тонны угля в портах Амстердама Роттердама и Антверпена (АРА), обновляемой еженедельно.

Цена украинского угля теперь будет складываться из цены угля в Роттердаме и цены его доставки в Украину — согласно импортного паритета.

Этот подход значительно увеличит цену угля, которая закладывается в тариф для тепловой генерации. Более 70% мощностей в этом сегменте принадлежат компании ДТЭК Рината Ахметова.

По мнению бывшего члена комиссии Андрея Геруса, новый метод расчета ОРЦ завышает цену, как минимум, на $15 в тонне угля.

“У нас, как в профицитной стране из профицитного региона, цена угля не может быть выше Роттердама, — написал Герус в своем Facebook. — Цена может быть или ниже Роттердама, или — если мы хотим поддержать угольную отрасль с помощью завышенных тарифов на электроэнергию — на уровне Роттердама”.

По подсчетам Геруса, в целом по году переплата за уголь может составить около 9,5 млрд грн. Эти средства, в первую очередь обогатят акционера ДТЭК и “кураторов” государственной генерации “Центрэнерго”. По устоявшейся версии, за госкомпанией присматривает друг президента Игорь Кононенко, который является первым заместителем фракции БПП в парламенте.

О том, зачем была введена новая методика расчета ОРЦ, об основных принципах нового закона о Регуляторе и о том, почему до сих пор не заработал рынок газа, БизнесЦензор рассказал председатель НКРЭКУ Дмитрий Вовк.

О новой методике расчета ОРЦ

- Весь 2015 год вы вместе с министром энергетики Владимиром Демчишиным “воевали” с ДТЭК Рината Ахметова, чтобы не допустить получение холдингом сверхприбыли. Теперь Регулятор разработал новую методику расчета ОРЦ, которая позволит увеличить тариф для генерации ДТЭК. Что изменилось?

— Мы изменили философию от затраты-плюс (цена на уголь), в которых не могли найти согласия, к привязке на международные цены на уголь. Такая привязка может быть краткосрочным решением до перехода к новой модели рынка, когда Регулятор не устанавливает цены на генерацию.

При этом есть необходимость справедливого налогообложения угольной отрасли. Если угольные компании будут оптимизировать налог на прибыль, государство дополнительных налоговых поступлений не увидит. Именно поэтому мы предложили Минэнергоугля внедрить ренту на уголь, рассчитываемую как процент от цены (международных котировок). Как это делают в большинстве добывающих индустрий.

Еще одна причина. В случае роста цен на уголь, компании будут вкладывать в цену генерации (производства электроэнергии). Независимо от того, какая модель рынка будет действовать — либеральная или “затраты плюс”.

В таком случае будут расти цены и для домохозяйств. Чтобы дать компенсацию незащищенным домохозяйствам в виде субсидий, должен быть источник. В случае газа — это рента газодобывающих компаний. В случае субсидий на тарифы по электроэнергии, одним из источников компенсации будет рента угледобывающих предприятий.

Хочу заметить, что вся логика решения есть в открытом доступе и при рассмотрении транслировалась он-лайн

- Вы привязали цену угля к индексу API2 в порту Роттердама и добавили к индексу транспортировку угля в Украину, что увеличит тариф на электроэнергию для ТЭС. Почему Регулятор неожиданно решил, что тепловой генерации нужно больше денег?

— Если за базу взят 2011 год, то мировые цены на уголь с того момента падали, а у нас продолжали расти. Если посмотреть на более ранний период, то цена угля в Украине постоянно была ниже и не связана с рыночными мировыми ценами. Это не справедливо. С одной стороны, дешевле цена электроэнергии ТЭС, с другой — у нас меньше денег в сегменте угля.

Ранее устанавливалась такая планка доходности, когда мог работать только ДТЭК. Если установить рыночную цену, смогут заработать и государственные шахты.

- Они все равно не смогут работать с прибылью. На некоторых госшахтах себестоимость добычи тонны угля — более двух тысяч гривен за тонну...

— Если госшахты возглавят качественные менеджеры, они будут конкурентными.

Кроме того, решение по ОРЦ — это краткосрочная мера. Долгосрочная — это введение ренты на добычу угля в привязке к API2. По аналогии с добычей газа. Если мы идем к международным ценам, то и налогообложение нам нужно делать, как в нормальных странах.

То есть, мы берем плавающий индекс API2 и привязываем к нему ренту. В итоге прибыль угледобывающих предприятий не изменится. Зато у государства появится инструмент для взимания налога в этой сфере. Потому что сейчас налогом облагается лишь прибыль, которую ДТЭК, например, не показывает.

Мы проанализировали 22 угледобывающих страны. В 17 из них есть рента на добычу угля. В 11 случаях она привязана к выручке. Чтобы добывающие компании не игрались с ценами, логичнее всего привязаться к международному индексу.

- Какие ставки ренты рассматриваются?

— Еще идет дискуссия. Рассматриваем несколько диапазонов. Рентная ставка может быть в районе 8%. В совокупности с налогом на прибыль в 15%, это позволит государству взымать с компаний в этом сегменте около 10% от выручки.

- Почему, все-таки, Регулятор привязал цену угля к импортному паритету — цена на бирже, плюс доставка в Украину? С газом точно также, но Украина импортирует его в больших объемах. Между тем, считается, что угля в стране хватает.

— Согласно планового баланса, в этом году на ТЭС поступит около 25 млн тонн угля. Из них 60%, по данным Минэнергоугля, это марка “Г” (газовый) и 40% марки “А” (антрацит), которая на контролируемой территории Украины отсутствует…

- Но ведь, считается, что уголь, который завозится с не контролируемых территорий (НКТ) — украинский.

— Мы сделали все для того, чтобы в будущем вопрос с поставками угля не стоял. Если кто-то завозит уголь из НКТ, то они должны объяснить, как у них это получается.

- Вот, госкомпания “Центрэнерго” покупает…

— Вот они и должны ответить.

- А как быть с маркой “Г” — газовый? Она-то добывается в Украине.

— Если мы привязались к цене API2, то у нас есть дополнительный компенсатор — это рента и налог на прибыль. Выгодоприобретателем от этой ситуации будут все добывающие госпредприятия.

- Пока это видится, как дополнительные средства для ДТЭК Рината Ахметова. По подсчетам бывшего члена НКРЭКУ Андрея Геруса, это около 10 млрд грн в год.

— Не будет никаких дополнительных средств. Мы рассматриваем эту методику, как один из этапов комплекса мер. Шаг первый — это новый порядок расчета ОРЦ. Шаг второй — запуск рынка электроэнергии.

При этом, сам по себе он не станет панацей. Если у нас не будет интеграции с европейской энергосистемой и не будет модернизации ТЭС, ничего хорошего в этой сфере не будет. Если нет интеграции, сохраняется нынешняя система рынка. Если нет модернизации, наша энергетика будет не конкурентной.

Вопрос не в угле. Вопрос также в расходе единицы топлива для производства единицы электроэнергии.

- Вы считаете, что Ахметов, которому принадлежит 9 ТЭС из 14, тут же бросится их модернизировать?

— Других вариантов для долгосрочной деятельности не много.

- У его компании ДТЭК годовой убыток из-за долгов — 37 млрд грн. Где он будет брать деньги на модернизацию?

— По модернизации. Пока что использовался механизм, установленный распоряжением Кабмина №648. Он предусматривает, что до 95% стоимости реконструкции оплачивает государство. Контроль над этим отсутствовал. Глубина модернизации чаще всего напоминала косметический ремонт.

Лишь Славянская ТЭС, которая входит в “Донбассэнерго” (принадлежит Игорю Гуменюку, которого связывали с Александром Януковичем — БЦ), пыталась сделать глубокую реконструкцию. Лучше один нормальный ремонт, чем 20 косметических, потому что они не приводят к какому-либо улучшению качественных характеристик.

- Хотите изменить этот механизм?

Я предлагаю сделать новый вариант со следующей логикой:

— определяем цену модернизации ТЭС;

— читаем норму доходности проекта;

— если она ниже, например, 15%, то государство добавляет необходимые средства, закладывая их в тариф.

Мы тренировались на “просчитанном” проекте — Славянской ТЭС. Он имеет детальные сметы. Вышло, что при стоимости проекта в 15 млрд грн, государство должно компенсировать 25% инвестиций. Реконструкция будет длиться три года, соответственно — по 1,25 млрд грн в год. Такой проект государство может себе позволить, поскольку достигаются сразу несколько целей:

— новые мощности, которые заместят менее эффективные;

— 75% стоимости проекта — новый капитал, инвестированный в Украину;

— дополнительная загрузка для промышленности и строительства в Украине.

- Сейчас вы установите цену угля на уровне API2 + фрахт в Украину. “Центрэнерго” будет закупать по 1600 грн уголь с донецких “копанок” себестоимостью в 600 грн. 1000 грн — чистых сворованных денег на тонне.

— Вопрос целесообразно задать Центрэнерго. Наша роль, как Регулятора, создание правил, запуск новой модели рынка, интеграция с европейской энергосистемой ENTSO-E для создания конкурентных условий.

- В 2014 году Минэнергоугля планировало, что синхронизирует украинскую энергосистему с европейской в 2017 году. Сейчас какие сроки рассматриваются? Год 2020?

— Я бы не был так пессимистичен. При наличии воли, сделать это можно гораздо быстрее.

О новом законе “Об энергетическом Регуляторе”

- Вы уже заменили Валерия Тарасюка, который ушел из Комиссии в марте?

— Нет.

- Есть кандидатуры?

— Теоретически есть. Но, думаю правильно будет дождаться принятия нового закона “О регуляторе” и только тогда ожидать новых членов Комиссии.

- Как относитесь к идее того, чтобы все члены НКРЭКУ после вступления в силу закона прошли конкурс?

— С операционной точки зрения негативно. Даже на этапе рассмотрения закона, в НКРЭКУ начинаются волнения на уровне ниже членов Комиссии. Нужно помнить, что нынешний состав сделал много для развития сектора. А для начала полноценной работы нового состава потребуется не менее полугода.

Если будет полная ротация, то все старые сотрудники будут ожидать своего увольнения. И соответственно, ждать от них нормальной работы не придется. Именно поэтому я убежден, что принцип постепенной ротации — правильный.

В тексте законопроекта заложено, что в течении 6 месяцев после вступления в силу закона, по новой процедуре будут заменены три члена комиссии. В течении 12 месяцев — еще двое. А последние двое — в течении 18 месяцев (такие сроки были установлены после голосования парламентским комитетом для 2 чтения, ранее было 6/18/30 месяцев — БЦ).

- Как в законе прописана процедура назначения члена Комиссии?

— Предложена процедура, когда соискатели подают документ в Номинационный комитет, состоящий из 5 представителей: 2 от Президента, 2 от Верховной Рады и 1 от Кабмина. На конкурсе определяются два кандидата на каждую вакансию. Президент своим указом утверждает одного из них.

- Что, по-вашему, изменит новый закон о регуляторе?

— Меня, как главу Комиссии волнует два вопроса — операционная и финансовая независимость. Операционная нужна для того, чтобы не было нужды ходить по кругу в государственную регуляторную службу, Антимонопольный комитет, Минюст и просить у них поддержку.

Из-за этого время принятия решения занимает, если концентрировать силы — 3 месяца, если пустить на самотек — более полугода.

Второй вопрос — чтобы привлечь хороших специалистов, нужно платить им достойные зарплаты.

Также повысится политическая независимость. Члены комиссии будут назначаться через конкурс. Кроме того, в течении двух с половиной лет произойдет полная ротация.

- Как можно говорить о политической независимости, если членов НКРЭКУ и по новому закону утверждает президент своим указом?

— Везде кто-то утверждает, во всех странах. Пообщайтесь с комиссионерами из стран Балтии, Центральной и Восточной Европы. Когда их спрашиваешь: “а с вами кто-то беседовал, когда вас назначали?”, они отвечают: “просто победила партия, которая меня поддерживает”.

Этого не надо стыдиться. На этапе назначения от этого не избавиться. Главное, чтобы потом политика не вмешивалась в операционную деятельность Регулятора.

- Насколько увеличится “финансовая независимость”?

— В законе прописано, что бюджет Комиссии формируется до 0,1% от выручки сектора.

- Но, оборот этих рынков превышает 200 млрд грн.

— Исходя из этой цифры, со следующего отчетного года лимит для бюджета Комиссии составит до 200 млн грн. Это не так много (в 2016 году бюджет НКРЭКУ составляет 53,25 млн грн — БЦ) если учесть необходимость увеличения зарплат, в том числе согласно нового закона о государственной службе.

- Какие требования к кандидату в члены комиссии?

— Среди основных — гражданство Украины и не менее двух лет опыта на руководящих позициях в секторе. Некоторые депутаты за отмену и этих требований, чтобы можно было отдать все на усмотрение Номинационного комитета, либо привлечь в комиссию экспатов.

- И что плохого в экспатах?

— Будет крайне неблагоприятно, если это будет условный Питер Ванхеке (бывший руководитель госкомпании “Укрнафта”, который руководил предприятием в интересах миноритарного акционера — группы “Приват” Игоря Коломойского — БЦ).

О рынке газа

- После вступления в силу закона о рынке газа в октябре прошлого года и после выравнивания цен для населения в апреле этого года, рынок так и не заработал. Почему?

— До вступления в силу закона о рынке газа, Комиссия имела право устанавливать цену газа, как товара и цену услуг по его транспортировке. С 1 октября 2015 года, когда закон о рынке газа вступил в силу, НКРЭКУ утратила возможность устанавливать цену природного газа, как товара.

Сохранились полномочия по тарифообразованию для природных монополий — тарифы на транспортировку и сейчас устанавливает НКРЭКУ.

К 1 мая 2016 года был выбор — или рассчитать среднюю конечную цену в соответствии с предидущими подходами, что и было сделано правительством. Либо установить цену за газ, как товар, выделив из конечной стоимости транспортировку — услуги природных монополий.

- Такое решение готовилось НКРЭКУ?

— Да, мы разработали такую методику. Она является неотъемлемой частью либерализации рынка природного газа для населения:

— разделение общего счета на газ, как товар и услугу по его транспортировке;

— монетизация и своевременная оплата субсидий.

Если мы сделаем такое разделение, появляется несколько очевидных плюсов:

— повышается прозрачность — человек понимает, сколько он платит за газ и сколько он платит за услугу по его доставке;

— у облгазов отпадает желание увеличивать объемы поставок, но есть мотивация оптимизировать расходы;

— более легкая смена поставщика газа. Нет необходимости работать через сбытовые предприятия облгазов.

При выполнении указанных ранее мероприятий будут условия для конкуренции — то, ради чего увеличивались цены до рыночного уровня.

- Почему не приняли это решение?

— Из-за отсутствия закона о Регуляторе мы зависимы от Министерства юстиции. Оно, как мне кажется, по политическим мотивам отказалось регистрировать методику по мощностям, что позволило бы в Постановлении Кабмина разделить цену газа и услугу на транспортировку и соответствовать закону “О рынке природного газа”.

- И в чем может быть политический мотив?

- Правительство может опасаться недовольства части населения. Хотя опрос, проведенный под инициативой НКРЭКУ, показал что абсолютное большинство потребителей в этом заинтересовано. Нужно понимать, что не все правильные решения идеальны с политической точки зрения. Часто — наоборот.

Сергей ГОЛОВНЁВ