“Для Прохорова это долгосрочная игра”

Политолог Михаил Виноградов уверен, что этот жест, идущий вразрез с мобилизационной стратегией путинского “Народного фронта”, — хороший тест для российской политической системы.

— Михаил, прежде всего — зачем самому Прохорову понадобилось “Правое дело”?

— Тут может быть несколько объяснений. Во-первых, Прохорову нужны определенные зоны роста, потому что в бизнесе он достиг всего, чего можно. Кроме того, это может быть и выражением гражданской позиции, потому что не секрет, что определенная депрессия присутствует у среднего класса, который все чаще говорит об экономическом и политическом тупике, в котором, по его мнению, оказалась страна. Ну и третье объяснение — политическое, согласно которому Прохорова попросили это сделать. Известно, что вокруг “Народного фронта” нет полной консолидации элиты. Впрочем, Прохоров до этого не был замечен в агитационных проектах, вряд ли его попросили исполнить какую-то короткую партию, речь, скорее, идет о долгосрочной игре.

— Так это скорее в дополнение к “народному фронту” или все-таки в оппозицию к нему?

— Ну, политический контекст выглядит неблагоприятно для “Правого дела”, потому что есть ожидание административной зачистки под “Народный фронт”, поэтому это в большей степени напоминает контрвыпад. Хотя “Единая Россия”, конечно, заинтересована в повышении явки, чтобы ходила и молодежь, которая настроена лояльно, нужно подогревать выборную интригу, но все-таки с точки зрения идеологов “Народного фронта” появление серьезного правого проекта скорее чревато рисками, чем полезными эффектами.

— Не странно ли, что Прохоров взял на себя политические риски в деле, которое едва ли сейчас может выгореть?

— Пока полной консолидации вокруг “Народного фронта” не произошло, и инициатива Прохорова — это своеобразный тест на серьезность намерений фронта в области политической мобилизации. Думаю, что Прохоров имеет какие-то гарантии, что “Правому делу” не будут мешать, а может быть, даже будут поддерживать. Другое дело — будут ли эти гарантии работать, это зависит от политических раскладов.

— Так все-таки мог ли Прохоров по своей инициативе возглавить “Правое дело”?

— Прохоров, конечно, человек амбициозный и ему было бы не слабо такой проект инициировать. Но все-таки как минимум зондирование почвы в одной из башен имело место. Хотя по-прежнему непонятно: является ли это лишь очередным обменом сигналами или выстраиванием мощной контртактики в отношении “народного фронта”. А главное — неясно, может ли “Правое дело” рассчитывать на административную поддержку.

— Может ли это быть началом внутренней борьбы между Путиным и Медведевым, каждый из которых формирует свой народный фронт в разных классах общества?

— Тактика тут несимметрична все же. Президент демонстрирует большее внимание той усталости, которая накопилась в обществе, премьерский же лагерь не склонен драматизировать социальный пессимизм. Иначе говоря, они исходят из разной оценки общественных настроений. Кроме того, “Правое дело” — это не мобилизация людей в стиле народного фронта, а скорее некий сигнал о том, что тактика образца 2007 года не является сегодня единственно возможной.

— Этот сигнал подает сам Прохоров или все же кто-то еще?

— Как я уже говорил, вряд ли Прохоров был бы мотивирован на участие в этом проекте, не заручившись административным пониманием. Он, собственно, почти открыто признает, что его “попросили”, но уходит от вопроса кто и о чем конкретно попросил. Он не хочет раскрывать интригу, и пока остается только гадать, откуда может идти инициатива: условный какой-нибудь Чубайс, или же, например, администрация президента.

— Потенциально это может привести к расколу в элите?

— Сам по себе проект “Правого дела”, наверное, нет, но он является индикатором возрастания количества тем, по которым консенсус сегодня не достигнут.

— “Правое дело” теперь может рассчитывать на места в парламенте?

— Думаю, что кандидатура Прохорова более сильная, чем кандидатура того же Шувалова. В целом электоральная база сторонников либеральной рыночной экономики сегодня 15—20%, другое дело, что не все из них в восторге от “Правого дела” и Прохорова, и не все из них считают выборы действенным инструментом влияния на власть, но база потенциальная, конечно, есть.

— У Прохорова есть шансы договориться с остальной частью либерального крыла в лице Немцова, Каспарова, Касьянова?

— Это все зависит от той политической задачи, которую ставит Прохоров. Тут же с одной стороны есть неготовность властей видеть радикальных либералов своими союзниками, а с другой стороны — конфликтность самой либеральной оппозиции, так что не думаю, что такие переговоры будут вестись. И в целом проект “Правого дела” не более, чем проект, и не думаю, что тут есть уже какая-то внятная политическая стратегия.

— Если говорить о политических амбициях либерального крыла в целом — усиление “Правого дела” пойдет во вред или на пользу?

— Я не уверен, что вообще можно говорить о каком-то “либеральном крыле”. Есть люди, которые разделяют либеральные взгляды и считающие, что существующие политические реалии в России — это надолго и нужно к ним как-то адаптироваться, а есть либералы, утверждающие, что политическая система слабее, чем кажется, и не имеет смысла этой “адаптацией” заниматься. Недавно довольно подробно об этом рассуждал, например, Дмитрий Быков. Так что “либеральное крыло”, мне кажется, такой же миф, как миф о “лагере силовиков”. Все решают свои задачи.

— Так в этой схеме “Правое дело” будет теми, кто считают, что “пытается встроиться” или теми, кто считает, что “система слабее, чем кажется”?

— Это попытка бросить камень в воду и посмотреть на круги. А там уже, как они пойдут. Но это все-таки не так мало. Такого рода индикаторов как раз и не хватало все это время. Это индикатор и отсутствия консенсуса по предвыборной стратегии, того, насколько масштабными могут быть изменения в политическом поле. Что не отменяет действующих правил игры в России, где каждый сам за себя и каждый хочет видеть какие-то бонусы для себя здесь и сейчас.

— Сам факт того, что решение о таком существенном изменении ландшафта на партийном поле с задействованием крупнейшего олигарха-миллиардера было принято явно без согласования с Путиным — не свидетельство ли это об изменении в механизме принятия решений?

— Без отмашки Путина делалось довольно много, вопрос в том, насколько конфронтационен будет этот проект. Заявку-то подать можно, как это сделали в свое время инициаторы движения “Россия, вперед!”, но жизнь такого проекта может оказаться очень короткой. Или можно оказаться в подвисшем состоянии, как какая-нибудь партия “Патриоты России”.

— Пару лет назад сложно все же было представить, чтобы какая-то существенная партийная инициатива могла пройти без согласования с Сурковым.

— Границы допустимого, конечно, возросли. Но происходит ли потом утопление этих либеральных проектов или они имеют шанс на реализацию? Пока имело место только утопление. Что будет с “Правым делом” — посмотрим.

Роман ДОБРОХОТОВ