Сложный сектор
Трансформации, которые происходили с государственным финансовым сектором, не могут не вызывать опасения. Как объяснить тот факт, что изначально, имея в распоряжении таких лидеров рынка, как Ощадбанк (в начале 90-х аккумулировал большую часть сбережений населения и выступал основным оператором денежных переводов), “Укргосстрах” (в последующем НАСК “Оранта” — лидер страхования населения), “Укрпочта “ (лидер почтовых отправлений), спустя несколько десятков лет наша страна оказалась с набором “чемоданов без ручки”. То есть было мало эффективных госкомпаний, за исключением “Оранты”, которая была окончательно приватизирована в 2007 г., правда, без особого эффекта для государственной казны.
За последние годы, если оценивать рост государственного сегмента в банковской системе, мы получили долевое участие по активам и пассивам на уровне 60%, сконцентрированных в четырех госбанках, при этом удельный вес проблемных активов у них совокупно превышал 50%, что значительно больше, чем в частном секторе.
Одна из основных причин такой ситуации — общая дисфункциональность банковской системы и отсутствие целевой, нишевой специализации у госбанков. Причем отсутствие специализированных стратегий развития наблюдается и поныне: Ощадбанк так и не стал кредитовать ипотеку и потребительские расходы населения, продолжая выдавать “большие” кредиты, что ему явно не свойственно; Укрэксимбанк не стал кредитором экспортных операций украинских компаний и покупателей их продукции за рубежом. Укргазбанк не превратился в нишевый “зеленый” банк, хотя предпосылки для этого были, равно как и не был приватизирован, несмотря на то что как раз его и можно было продать. Не состоялась и реструктуризация Приватбанка по схеме также национализированного в свое время Parex Banka в Латвии, когда проблемные активы и юридическая история, включая судебный кейс по спорам с прежними акционерами, остаются на старой оболочке, а очищенный от токсичных вложений баланс с обязательствами перед клиентами передается на новую ребрендированную структуру.
Почему мы говорим о дисфункциональности финансового сектора? Дело в том, что с учетом специфики государственного менеджмента управление финансовыми потоками частных клиентов и сохранность этих средств в контексте посредничества государства может быть эффективным лишь в случае, когда изначально правильно определено целеполагание, то есть можно на пальцах объяснить, зачем государству, обществу и экономике это нужно.
Если говорить об “Укрпочте”, то контроль государства над ней объясняется очень просто: компания выполняет уникальную функцию социальной логистической системы. У нее 15 тыс. отделений в самых разноформатных населенных пунктах, в том числе 11 тыс. — в селах, то есть там, где частный сектор никогда не будет содержать свои точки предоставления услуг.
В небольших населенных пунктах почта еще и ключевой работодатель — она обеспечивает работой более 70 тыс. человек.
По итогам 2019 г. операционные доходы “Укрпочты” составили 8,8 млрд грн, увеличившись на 20,6% по сравнению с 2018-м, а это более 300 млн евро в эквиваленте по прошлогоднему официальному курсу. Почта заработала 600 млн операционной прибыли, хотя в предыдущие годы фиксировались убытки.
При этом “Укрпочта” продолжает выплачивать 45% пенсий и осуществляет 28% денежных переводов по стране, хотя ее доля на рынке внутренних и международных посылок сократилась с 63% в 2011 г. до 32% в 2019-м.
Но объективности ради стоит отметить, что указанный выше позитивный результат был достигнут не только за счет оптимизации деятельности компании, но и благодаря государственным дотациям на выполнение функции почтальона “последней мили”. Если на 2019-й в госбюджете было впервые заложено на эти цели 500 млн грн, то в 2020-м уже 900 млн грн, хотя получение этой суммы в свете грядущего бюджетного кризиса под большим вопросом.
То есть без помощи государства “Укрпочта” является, по сути, планово-убыточным предприятием. С точки зрения нынешней псевдолиберальной модели это “катастрофа”, такую компанию необходимо продать и избавить бюджет от лишних трат. Но в реалиях Украины с 12 млн пенсионеров и 13 млн сельских жителей такая “либертарианская” стратегия явно не применима.
“Укрпочта” должна выполнять социально значимую функцию по обеспечению логистики в интересах населения и микробизнеса. Задачи прибыльности как цели второго порядка могут решаться лишь в части, не противоречащей задаче первого уровня, то есть социальной миссии компании.
Именно поэтому целеполагание для “Укрпочты” даже более важно, чем для любого госбанка, ведь коммерческий компонент у последних несоизмеримо выше, в контексте потенциала — точно.
В таком случае любая ошибка в определении целей приведет к системному сбою базовых настроек, и для восстановления функциональности компании придется тратить значительные бюджетные ресурсы.
Новый путь. Свой
19 мая 2020 г. парламент принял в первом чтении законопроект №2788-д. В случае окончательной имплементации этого закона мы скоро увидим свой “почтовый банк” на базе “Укрпочты”.
В соответствии с законопроектом “Укрпочта” получит возможность открывать и обслуживать почтовые счета, проводить расчетные операции, выпускать и обслуживать платежные карты, проводить валютообменные операции, привлекать средства физических и юридических лиц, заниматься инкассацией.
Почтовый вклад по своим базовым характеристикам будет приравнен к обычному банковскому депозиту, а сама почта станет участником Фонда гарантирования вкладов физических лиц. Привлеченный ресурс “Укрпочта” сможет разместить в виде депозитов в других банках, планируется также передача свободных ресурсов по агентским соглашениям для кредитования через сеть банков-агентов.
Почтовые счета можно будет использовать для любых клиентских операций, в том числе получения зарплаты.
Казалось бы, с учетом сжатия рынка финансовых услуг после кризиса 2014-2015 гг. украинцы не испытывали особых проблем с открытием счетов и размещением депозитов, очередей из клиентов в банках нет и не предвидится, разве что под ударами кризиса начнется массовый отток. У нас уже есть три госбанка (Приватбанк, Ощадбанк и Укрэксимбанк), а также банк с государственным участием в капитале (Укргазбанк). Неужели этот сегмент финансовых услуг так нуждается в еще одном профессиональном участнике? Ведь запуск почты в формате банка потребует инвестиций на сотни миллионов, если не на миллиарды гривень: закупка оборудования, программного обеспечения, адаптация банковских технологий, дополнительные технические средства, перепрофилирование и обучение персонала. Своих денег для реализации подобных планов у почты явно недостаточно, а значит, уже завтра может возникнуть необходимость в ее докапитализации за счет государства. То есть нас с вами как налогоплательщиков.
Старый путь. Их
Если проанализировать международную практику, то на сегодняшний день есть три основные модели включения государственной почты в рынок финансовых услуг.
Английская модель — когда почта заключает с банком договор на обслуживание ее финансовых операций и впускает последний на свою “территорию” — в отделения.
Французская модель исключает симбиоз почты и банка, в этой системе почта сама организовывает банковское направление в виде специального структурного подразделения в рамках единого почтово-банковского холдинга.
Немецкая модель — в основных чертах абсорбирующая опыт указанных выше двух моделей: почта на паритетных началах с другим банком создает отдельный почтовый банк, который не является участником единого холдинга.
Что касается взаимодействия с клиентами по оказанию банковских услуг в почтовых отделениях, применяют несколько базовых форматов:
— формат “ноль” используется в некоторых отделениях, размещенных в малонаселенных пунктах, когда почтальон — он же и “банкир”;
— формат “один” — в отделении почты присутствует банковский операционист, при этом банк на основании отдельного соглашения использует кассу почты для своих нужд;
— формат “два” — в отделении создается отдельный банковский операционный узел, подключенный к “операционному дню банка” (ОДБ) — к операционисту банка добавляется контролер;
— формат “три” — к почтовому отделению присоединяются банковские сервисы: банкомат, терминалы самообслуживания и прочие дистанционные девайсы;
— формат “четыре” — на почте открывается полноценный банковский кассовый узел, а к операционисту и контролеру добавляются кассир и бухгалтер.
Таким образом, мы видим широкую вариативность развития банковского сервиса в рамках почтовой организации, и размер стартовых инвестиций под каждый формат здесь будет отличаться в разы.
Кстати, Россия пошла именно по немецкой модели, создав отдельный Почта Банк, который был образован совместно ВТБ и “Почтой России” на платформе так называемого “легкого банка” — ПАО “Лето Банк”. Что такое формат “легкого банка”? Это образчик финансового учреждения, не отягощенного контактными сервисами и многочисленными отделениями и филиалами. Это банк, делающий ставку на оказание онлайн-услуг через сеть электронных платформ, POS-терминалы, банкоматы, эмиссию платежных карт. В Украине тоже есть подобные примеры “легких банков”. Почему опыт РФ стоит изучать? Специфика формирования рынка почтовых услуг и исторические особенности развития почты как ответвления постсоветской системы делают этот опыт для нас интересным.
Модель, предложенная в Украине, — усеченный вариант французской.
При этом почему-то не рассматриваются три других сценария:
1) заключение агентского соглашения с одним из госбанков, например Приватбанком, на допуск его на “территорию” отделений;
2) создание нового банковского учреждения на платформе “легкого банка” на паритетных началах с частным банковским партнером;
3) объединение “Укрпочты” и Ощадбанка.
Кстати, о привлекательности третьего варианта мы неоднократно писали. Еще с советских времен территориальные сетки почты и сберегательного банка практически дублировали друг друга, и этот “феномен” сохраняется до сих пор, когда в одном здании находится отделение “Укрпочты” и Ощадбанка. Казалось бы, сама логика развития диктует вариант их объединения, что позволило бы минимизировать операционные затраты и за счет этого повысить зарплаты сотрудникам.
Зачем вкладывать дополнительные средства в модернизацию платежной инфраструктуры почты, если все это уже есть в Ощадбанке. Кроме того, поскольку отделения почты и сбербанка нередко соседствуют друг с другом даже в небольших населенных пунктах, то создают никому не нужную конкуренцию в сфере безналичных платежей и переводов. Их объединение позволило бы существенно оптимизировать штатный состав и количество отделений, которые нужно постоянно содержать. Такой холдинг мог бы включить в себя почтово-сберегательный банк (на базе Ощадбанка), почтовый сервис (на котором должна сфокусироваться “Укрпочта”) и страхование населения (лайфовое, накопительное страхование жизни). Кстати, создание в почтово-сберегательном конгломерате отдельного страхового направления увеличило бы его капитализацию на 15-20%.
Приблизительно через три-пять лет новый почтово-банковский холдинг Украины мог бы занять существенную часть рынка вкладов населения и безналичных расчетов, а также внутренних и международных посылок, а его акции стали бы надежным инструментом для размещения активов негосударственных пенсионных фондов.
Таким образом, применение той или иной модели проникновения “Укрпочты” на рынок банковских услуг возможно лишь после детального изучения и оценки всех рисков и издержек. Это к вопросу о правильном целеполагании. Тем более что в случае получения банковской лицензии “Укрпочта” станет хранителем миллиардных пенсионных платежей, и нужно четко понимать, как этот переток ликвидности отразится на всей группе государственных банков в целом.
