Чем грозит Украине деиндустриализация?

С некоторых пор термин “индустриализация” приобрел в Украине негативный оттенок. С ним связывают старую и изношенную советскую инфраструктуру, фактически державшую всю украинскую экономику с 1991 г. Но и она почти исчерпала запас прочности. Поэтому возникает простой вопрос: что будет после того, как уровень износа транспорта, сооружений и оборудования достигнет 100%?

Термин “индустриализация” не воспринимается ни среди креативных людей, являющихся сторонниками модной (тут без сарказма) дискуссии о четвертой промышленной революции, мире умных вещей, ІТ, сельском туризме или альтернативной энергетике, ни среди людей с неплохим западным образованием, обычно находящихся на позициях либертарианства. Они почему-то считают, что в контексте индустриализации речь идет о восстановлении старой инфраструктуры с градообразующими фабриками и заводами, которые загрязняют атмосферу и истощают ресурсы.

Однако на самом деле речь о совсем другом. Новая индустриализация — это процесс, который должен обеспечить структурные изменения в экономике. Под структурными изменениями понимают переход от трудоемких отраслей к научно- и технологичноемким, в основе которых лежит развитие человеческого капитала. Также в контексте Украины новую индустриализацию мы должны связывать прежде всего с развитием перерабатывающей или обрабатывающей (что одно и то же) промышленности.

Так вот, без индустриализации осуществить этот переход невозможно, поскольку только она способна обеспечить массовые рабочие места, зарплаты, квалификацию работников и, что самое важное, адаптационную способность экономики и общества в целом к технологическим внедрениям. В конце концов, только она может развить внутреннюю покупательную способность граждан, необходимую для следующего перехода к постиндустриальной фазе развития, где значительно более высокую роль играет индустрия услуг.

В Украине, однако, происходит обратный процесс. Приведем некоторые показатели, характеризующие деиндустриализацию нашего общества. Так, с 2006-го по 2014 г. доля промышленности в ВВП сократилась с 28 до 20%. Это произошло за счет перерабатывающей промышленности (с 20 до 12% ВВП). В 2014 г. уровень износа производственных фондов достиг 83,5%. По состоянию на 2014 г. из 556 млн т металла в объектах основного капитала страны около 390 млн т достигли уровня износа 100%.

Деградация энергетической и коммунально-жилищной инфраструктуры приводит к колоссальным потерям энергии. Так, потребление энергии в Украине в 2012 г. составило 323 кг в нефтяном эквиваленте (н.э.) на 1 тыс. долл. ВВП (по паритету покупательной способности в постоянных ценах 2011 г.), тогда как в ЕС — 27—95 кг н.э., Германии — 91, Польше — 113, Беларуси — 191, Казахстане — 207 кг н.э. Уникальность Украины заключается в возможности удвоения ВВП без дополнительного потребления энергоносителей при условии выполнения соответствующей программы энергоэффективности.

В структуре экспорта растут объемы и удельный вес товаров, являющихся источником природной ренты, — железной руды, стальных полуфабрикатов и зерна. Часто мы импортируем готовую продукцию, произведенную из этого сырья. То есть мы обеспечиваем создание добавленной стоимости в других странах как сырьем, так и финансами, что является наиболее проигрышной экономической позицией.

Ради объективности отметим, что тенденция уменьшения доли промышленности в ВВП характерна и для развитых стран мира. Однако это совсем другое. Достигнув зрелой индустриализации, эти страны органически перешли в фазу постиндустриального развития с развитыми секторами услуг, в частности логистики, дизайна, туризма, ІТ или индустрии заботы о пожилых людях. Но именно зрелая индустриализация сделала возможным такой переход, поскольку обеспечила значительное количество продукции и материалов для этих сервисов, покупательную способность граждан, чтобы они могли воспользоваться этими услугами, высокую адаптационную способность общества к обучению и внедрению передовых разработок.

Развитие человеческого капитала вообще следует выделить. Индустриализация без него невозможна, в конце концов, как и он без нее. Наличие передовой обрабатывающей промышленности и связанной с ней инфраструктуры позволяет раскрыться научному и производственному потенциалу граждан и, что важно, внутри страны.

Если же деиндустриализация (читай — сворачивание перерабатывающей промышленности) происходит в обществе с невысоким уровнем доходов, как наше общество, то это означает опасную стагнацию, если не тупик истории. Во-первых, тяжелый удар наносится по человеческому капиталу. Люди массово теряют работу из-за сокращения рабочих мест. Они или эмигрируют за границу, или переходят к другим видам деятельности, как правило, более низкой квалификации. Они пополняют секторы теневой экономики, такие, как частная торговля, подпольные производства табака или водки, вырубка леса, сбор металлолома, теневой пошив одежды, добыча янтаря, частные перевозки, казино или нелегальная охрана и др. Происходит всеобщая социальная деградация. Получение знаний и профессии теряет свою ценность, соответственно, снижается адаптивность общества к продуцированию или заимствованию технологий. В Украине, по данным официальной статистики, количество “вымытых” из перерабатывающей промышленности рабочих мест с 2010 г. составляет около 250 тыс. чел.

Во-вторых, падает производство и уменьшается экспорт. Недиверсифицированная экономика теряет устойчивость к внешним конъюнктурным колебаниям. Она привязывается к глобальным сырьевым циклам, что в принципе перечеркивает саму возможность устойчивого (продолжительного) роста.

Также “свое” недополучает государственный бюджет. Политики, вынужденные маскировать экономические неудачи популизмом, увеличивают социальные расходы, не имея в активе соответствующих доходов. О ценности профессии, знаний и честного труда не вспоминают, поскольку жанр популизма вынуждает к иному. Расходов бюджета недостаточно для решения вопросов образования, медицины или обороны. Государство прибегает к заимствованиям, наращивает долги и оказывается под внешним управлением. Так, в 2014 г. расходы сводного бюджета в расчете на одного жителя в Украине составляли всего лишь 1 тыс. долл., тогда как, например, в соседней Польше — 6 тыс. долл., Турции — 2,7 тыс. долл.