Брейн-хантеры

Только в прошлом году профессиональная эмиграция в США составила 48 000 человек, в Израиль — около 12 000, в Австралию — 10 000, в Германию — 9000 и в Канаду — 7000 человек.

Главная проблема связана не с количеством отъезжающих, хотя это число тоже немаленькое, а с их качеством. Ведь научная среда является весьма неоднородной. Есть ученые, которые способны выполнять стандартную исследовательскую работу, и таких 80%. А есть ученые, способные совершать революционные открытия и создавать новые прорывные технологии. Именно их работа является основой научного развития и технического прогресса. Так вот сегодня эмигрируют в основном представители креативной части российской науки, и с этой точки зрения число отъезжающих становится просто пугающим.

Проблема утечки мозгов в России существовала практически всегда. По данным Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА), с 1992 г. из России эмигрировало более 3 млн специалистов. Но если раньше это объяснялось низким уровнем жизни российских ученых, то сегодня причиной становится агрессивная политика ведущих западных государств и стран Юго-Восточного региона по привлечению наиболее талантливых и перспективных ученых из других стран мира к работе в своих научных и высокотехнологических секторах. В этих странах, к числу которых относятся США, ведущие государства Европейского союза, Канада, Япония, Израиль, Южная Корея, Австралия, Китай, Малайзия, принимаются и реализуются специальные правительственные программы, нацеленные на стимулирование научной иммиграции. Это включает в себя создание большого числа высокооплачиваемых рабочих мест именно для иностранных научных специалистов, предоставление им упрощенного порядка ассимиляции и получения гражданства, помощь в обеспечении жильем и решении социальных проблем. В рамках государственной политики по привлечению иностранных научных кадров утверждаются квоты на общее число специалистов, которых необходимо привлечь. Сейчас для США этот показатель составляет 300 000 человек, для стран Европейского союза — 500 000 человек, для Японии — свыше 220 000 человек. Непосредственным привлечением научных специалистов занимаются ведущие научные центры и исследовательские институты этих стран, которые сегодня усилиями своих правительств работают фактически в рыночных условиях жесткой конкуренции и четкой ориентации на результат. Уровень их финансирования напрямую зависит от качества и количества опубликованных научных работ, зарегистрированных патентов и представленных технологических решений. Сегодня по характеру кадровой политики западные научные центры похожи на футбольные команды, на которые возлагаются суровые требования стать первыми с одновременным предоставлением права привлекать лучших профессионалов со всего мира. В итоге талантливых иностранных ученых не просто приглашают — их ищут и даже охотятся на них. Ведется постоянный мониторинг научных публикаций и докладов для поиска наиболее перспективных и революционных идей, и если эти идеи вызывают интерес, то их авторов готовы пригласить на работу на самых выгодных условиях.

Ценность иностранных научных специалистов сегодня настолько высока, что многие научные центры для их привлечения готовы мириться с серьезными организационными трудностями. В большинстве ведущих исследовательских институтов Японии и других стран Юго-Восточного региона все работы уже ведутся исключительно на английском языке.

В основе такой политики лежат чисто экономические причины. Прямая выгода от привлечения одного квалифицированного специалиста в области точных наук и технологий составляет от $250 000 до $350 000, которые требовалось бы потратить на его обучение. Талантливый ученый и разработчик способен создавать добавочную стоимость, в три-четыре раза превышающую уровень расходов на оплату его труда.

Результатом реализации данных программ стало то, что сейчас более 900 000 российских ученых и научных специалистов на постоянной основе работают в США, 150 000 — в Израиле, 100 000 — в Канаде, 80 000 — в Германии, 35 000 — в Великобритании, около 3000 — в Японии и около 25 000 — в Китае.

Такая политика “научной интервенции” приносит странам, ее реализующим, очень серьезные дивиденды. На сегодняшний день именно иностранные научные специалисты составляют основу технологического могущества этих стран. В США, по подсчетам Института американского предпринимательства, на долю научных иммигрантов приходится 41% от общего числа зарегистрированных патентов на изобретения, при этом в крупнейших высокотехнологических компаниях — Qualcomm, Merck, General Electric — этот показатель составляет от 60 до 75%. По данным Университета Дьюка, иностранцы являются создателями четверти успешных американских технологических и инжиниринговых компаний с доходом более $50 млрд и числом занятых свыше 450 000 человек. Значительный вклад в эти показатели внесли выходцы из России. Бывшие граждане нашей страны являются основателями 3% высокотехнологичных компаний в Массачусетсе и 6% — в Нью-Йорке. Россияне создают около 28% от общего числа технологических новинок. В целом, согласно исследованиям американского Института миграционной политики, 82% иммигрантов из “интеллектуальных” стран выполняют работу, требующую высокой научной или технической квалификации, в то время как для коренных американцев этот показатель равен 60%.

Для России, являющейся одним из основных поставщиков интеллектуальных ресурсов, такая политика оборачивается серьезными потерями. Интеллектуальный уровень страны определяется не общим количеством, а количеством качества. Известный французский математик Блез Паскаль говорил: “Достаточно уехать 300 интеллектуалам, и Франция превратится в страну идиотов”. Сегодня мы находимся в такой же ситуации. Если из России уедут креативно мыслящие ученые, количество которых тоже не очень велико, то мы станем абсолютно беспомощной в технологическом отношении страной и ни о какой политике инновационного развития нельзя будет вести и речи.

Сейчас российское Министерство образования начало масштабную и дорогостоящую программу по возвращению в страну российских ученых, уехавших работать за границу. На мой взгляд, эта программа малоперспективна. Подобные программы уже реализовывались в Китае, Индии, ряде других стран и особо ни к чему не привели. Их основной принцип — создать на родине такие же условия для работы, которые ученые имеют в зарубежных научных центрах. Но проблема в том, что именно на такие же условия в основном никто не возвращается. За рубежом у людей уже налаженная жизнь, работа, собственность, не говоря уже о более широких возможностях для научной самореализации. Вот так все ломать и переезжать на новое место решаются единицы. А платить в два раза больше экономического смысла нет.

К тому же вообще встает вопрос: а стоит ли возвращать уехавших ученых? Те, кто уехал, скорее всего, потеряны для страны окончательно. Они уже навсегда останутся “гражданами мира”, которым все равно, в какой стране работать — лишь бы для этого предоставлялись лучшие условия. К тому же ученые, на которых рассчитана данная программа, в основном люди в возрасте. Это означает, что основную часть научных идей, которые они могли предложить, они уже предложили. А инновационные технологии — это по определению нечто принципиально новое. Для развития национального инновационного сектора нам нужны революционные идеи, которые еще нигде никогда не звучали и которые способны дать в основном молодые мозги. По статистике, 85% величайших научных открытий было сделано в возрасте до 35 лет.

То есть, возможно, больший смысл имеет обратить внимание на наших молодых ученых, которые продолжают жить и работать у нас в стране. У них блестящие мозги, исключительную способность которых они демонстрируют на различных международных научных конкурсах и соревнованиях. У них огромное количество идей, большинство из которых весьма многообещающие.

Необходимо создать условия, которые позволили бы в полной мере раскрыться имеющемуся у ребят потенциалу. Необходимо создать национальный фонд научных талантов, целью которого станет составление и ведение реестра наиболее талантливых и одаренных российских молодых ученых с предоставлением им особых условий для ведения научной деятельности. Участники реестра будут обладать рядом серьезных привилегий и особым статусом в обществе, который они не получат ни в одной другой стране. И это стало бы серьезным стимулом побудить их остаться работать в России.

Ольга УСКОВА, президент Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ)