Бородатая история

В июне Минфин и Минэкономразвития и торговли получили неформальные указания “сверху” внимательно изучить предложения Минэнергоугольпрома. Это собрание сочинений содержит все предложения, когда-либо звучавшие при обсуждении данной темы. Помимо давнего и базового требования — закрыть рынок от импорта нефтепродуктов посредством пошлин и квот, нефтепереработчикам предлагается дать из госбюджета ни много ни мало около 25 млрд. грн. на покрытие убытков и модернизацию производств. На что рассчитывают идеологи проекта, учитывая, что до последнего времени все предложения в этой сфере не нашли поддержки в правительстве? Оказывается, у нас вскоре может появиться новый авторитетный нефтепереработчик.

Казалось бы, все точки над “і” расставила 22 декабря 2011 года Межведомственная комиссия по международной торговле, которая в этот день опубликовала решение по итогам специального расследования, отказав владельцам украинских НПЗ в применении спецмер (пошлин или квот) в отношении импорта нефтепродуктов. Есть мнение, что проблема нефтепереработчиков заключается в их разобщенности, но самое главное — в отсутствии в данной отрасли интересов правящих бизнес-группировок. Судя по всему, ситуация меняется.

Об интересе Дмитрия Фирташа к нефтепереработке впервые стало известно в конце прошлого года, когда на рынок просочилась информация о его переговорах с владельцем Херсонского НПЗ Игорем Еремеевым о создании в составе этого предприятия нефтехимического комплекса. По имеющимся данным, разработчикам программы модернизации предприятия пришлось в срочном порядке переверстывать фактически готовый план с целью расширить профиль завода за счет нефтехимии. В мае дело приняло новый оборот. “Я надеюсь, что до конца года мы закончим договоренности. Думаю, что если все будет нормально, то мы купим нефтеперерабатывающее предприятие”, — заявил г-н Фирташ в одном из своих недавних интервью.

Однако если с Херсоном уже все понятно, то что имел в виду крупный украинский бизнесмен? По данным источников в Киеве и Москве, Фирташ близок к завершению переговоров с ТНК-ВР о приобретении Лисичанского НПЗ. “Переговоры в завершающей стадии, уже даже согласовали формулу цены на нефть”, — рассказал на условиях анонимности один из бывших сотрудников украинского офиса ТНК-ВР. Завод был остановлен в марте 2012 года из-за убытков, поэтому момент для переговоров выбран крайне удачно. В то же время возникает логичный вопрос: если заниматься ЛИНИКом не захотела одна из крупнейших нефтяных компаний России, то что может украинский бизнесмен, не имеющий нефти. “В той ситуации, в которой находимся мы, будет находиться и любой потенциальный покупатель”, — сказал исполнительный директор ТНК-ВР Герман Хан на встрече с журналистами в апреле, выражая сомнения в том, что завод может быть кому-то интересен. Хотя кому, как не ТНК, близко знакомой с Виктором Пинчуком и приватизировавшей в 2000 году мощнейший в Европе Лисичанский НПЗ по цене нескольких заправок, знать о возможностях влиятельных украинцев?

Всего и побольше

Замысел очевиден: продавливание через Кабмин льгот и субсидий для создания прибыльности приобретенных активов. Уже обозначен и путь — через близкое во многих смыслах Минэнергоугольпром, усиленное возможностями на самом верху. Именно оттуда в середине июня в Минфин и Минэкономразвития была спущена разработанная ведомством Ю.Бойко презентация о состоянии и перспективах развития украинской нефтеперерабатывающей отрасли.

Центральным пунктом ее спасения значится освобождение от НДС 10 млн. тонн импортной нефти, что при среднегодовой цене 110 долл./барр. означает потери бюджета в размере почти 13 млрд. грн. Признают это и разработчики презентации (правда, у них потери выходят на 1 млрд. грн. меньше), обозначая в ней пути использования данных средств — по 6 млрд. на покрытие убытков прошлых лет и на модернизацию производств. Почему страна и ее граждане должны покрывать убытки частных компаний, да еще и заплатить за развитие их бизнеса — об этом в презентации не говорится.

К слову, цифры и расчеты, приведенные в ней, в большинстве своем неадекватны, что понятно, если исходить из целей авторов. Например, упомянутые 12—13 млрд. грн. — это лишь видимая часть бюджетных потерь. А ведь сюда необходимо добавить исчезновение налоговых поступлений от импортных нефтепродуктов, которые сегодня есть в финансовом балансе. 10 млн. тонн нефти заменят около 6 млн. тонн светлых нефтепродуктов, с которых в ценах 2012 года (в среднем 950 долл./т по бензинам и дизтопливу) будет уплачено 9,12 млрд. грн. НДС. А со льготой по нефти это суммарно составит уже более 20 млрд. грн. Но и это еще не все. Из 10 млн. т нефти получится около 30% мазута, который весь будет отправлен на экспорт, так как внутри страны не используется. Значит, экспортеры поставят НДС на возмещение. Исходя из средней цены мазута в Средиземноморском регионе за пять месяцев 2012 года на уровне 680 долл./т, владельцы НПЗ потребуют от государства возместить 3,3 млрд. грн. Словом, 25 млрд. грн. в год — это минимум, во что обойдется госбюджету реализация несложного плана Минэнерго и его партнеров.

Есть у спасителей НПЗ планы и в отношении граждан. Помимо льгот по НДС, Минэнергоугольпром предлагает ввести пошлины и квоты на импорт нефтепродуктов. Об их размере не сообщается, но сами переработчики твердят, что барьер должен быть не ниже 100 евро/т. В более привычных величинах это ровно 1 гривня на каждом литре топлива. Поскольку цены вырастут не только на импортный, но и на украинский нефтепродукт (для этого, собственно, и вводятся пошлины в цивилизованном мире), то на 10 млн. тонн внутреннего потребления бензина и ДТ потребители переплатят нефтяным компаниям более 10 млрд. грн.

С этих позиций приведенный в презентации главный аргумент “за” — сохранение 21 тыс. рабочих мест — выглядит как-то блекло. Выходит, что содержание одного рабочего на НПЗ обойдется государству и гражданам в 1,7 млн. грн. А если учесть, что Надвирнянский, Дрогобычский и Херсонский заводы не запустятся при любых условиях, так как их продукция уже давно не отвечает действующим стандартам качества, то речь идет о трудоустройстве в лучшем случае 9 тыс. человек, т.е. содержание каждого работника будет стоить уже почти 4 млн. грн. в год. Это при том, что его зарплата за этот период составит в лучшем случае 60 тыс. грн.

Тому, кто владеет калькулятором и базовыми знаниями экономики, нетрудно будет опровергнуть и другие тезисы авторов программы спасения нефтепереработки. В частности, они пишут, что увеличение промпроизводства в нефтепереработке составит 70 млрд. грн., что послужит росту ВВП на 6,38%. Однако 70 млрд. грн. — это стоимость 10 млн. тонн нефти, а не добавленная стоимость, которая может быть создана при ее переработке. Рентабельность современных НПЗ редко превышает 5%, а украинских, как известно, находится в отрицательной области.

Аналогичная картина наблюдается и с внешнеторговым балансом: по импорту рынок покупает лишь то, что ему необходимо, тогда как вместе с нефтью фактически приобретается 30% мазута. Это как в советские времена, когда с ликвидным товаром давали “в нагрузку” что-то ненужное. По предварительным оценкам, для производства необходимого количества нефтепродуктов на украинских НПЗ государству придется потратить на импортную нефть на 1,5—2 млрд. долл. больше, чем на аналогичное количество готовых нефтепродуктов по импорту.

Меньше всего комментариев — к предложениям по введению пошлин и квот путем проведения антидемпинговых и специальных расследований. В ходе прошлогодних дебатов свою позицию по этому вопросу предельно ясно изложили представители двух ключевых поставщиков топлива в Украину — ЕС и Таможенного союза. Не исключено, что именно их резкие высказывания предопределили исход специального расследования, закончившегося 22 декабря 2011 года. Конечно, наивно рассчитывать, что Россия тихо “проглотит” санкции в отношении своих и белорусских нефтепродуктов, оставив без изменений режим поставок нефти, на которую, очевидно, рассчитывают идеологи введения пошлин.

Назад в прошлое

По имеющимся данным, упомянутые предложения Минэнергоугольпрома пока рассматриваются заинтересованными ведомствами в неформальном порядке, и это указывает на неуверенность инициаторов процесса в успешном исходе дела. С другой стороны, такое нагромождение требований по льготам и преференциям может объясняться принципом “проси много, глядишь, что-то и дадут”.

Однако в вопросе обустройства рынка нефтепродуктов по-прежнему удивляет нежелание Азарова, Бойко, а теперь уже и Фирташа учиться на своем же опыте. Эти господа уже заметно устали рассказывать всему миру о проблемах с газовыми контрактами и зависимостью от российского газа. Чтобы диверсифицировать источники поставок и снизить цену газа, покупаются вышки, проектируется недешевый перевалочный LNG-терминал, рассматриваются другие инфраструктурные проекты. А теперь констатируем следующее: современный рынок нефтепродуктов Украины вообще не зависит от поставок из России. Российской нефти с марта текущего года нет, поставки российских нефтепродуктов ограничиваются дизельным топливом, на которое в балансе 2011 года пришлось всего 14,4% и исчезновения которого в случае чего никто не заметит, так как поставки тут же будут замещены из других источников. Рынок наполняется импортными нефтепродуктами по рыночным ценам, которые сами чиновники называют низкими. То, о чем говорят и мечтают Янукович, Азаров, Бойко в отношении газового рынка, в нефтянке уже давно создано и работает! Тем не менее все это предлагается разрушить, снова вернувшись к структуре рынка с повышенной долей российских энергоресурсов. Мало того, на это движение назад еще и предлагается выделить колоссальные государственные финансы.

Безусловно, думать о выводе самых перспективных НПЗ из кризиса нужно (спасти всех, к сожалению, уже не удастся). Но, во-первых, вопрос восстановления работы НПЗ не снимает проблему импортозависимости — вместо нефтепродуктов мы будем закупать за те же деньги импортное сырье. Поэтому приоритет номер один — собственная добыча углеводородов. Во-вторых, почему государство и потребители должны финансировать частные НПЗ, собственники которых занимают верхние строчки рейтингов Forbes? Если они просят такие деньги, то, может, государству легче самому выкупить эти заводы, а может, и попросту их национализировать?

Тема борьбы с саботажем и варварским отношением нефтяных компаний к недрам и инфраструктуре приобретает популярность во всем мире. Тем более что украинские НПЗ сегодня не стоят ничего. Это тот случай, когда их нужно продавать за доллар, лишь бы кто-то взял на себя расходы на их содержание. И в разговоре Дмитрия Фирташа с ТНК-ВР вряд ли фигурируют значительные суммы, сегодня превалирует рынок покупателя. Но окончательный исход сделки во многом будет зависеть от того, удастся ли украинскому олигарху выбить деньги из государства и потребителя.

Сергей КУЮН