Борьба с коррупцией превращается в “свадьбу в Малиновке”

Огромное число, учитывая, что НАБУ призвано заниматься коррупцией на самом высшем уровне. Когда бюро создавалась 2,5 года тому назад, ему предоставили статус специального правоохранительного органа с широкими силовыми полномочиями. Тогда никто и представить не мог ту “свадьбу в Малиновке”, которая разыграется между антикоррупционными структурами и бросит тень на все их расследования.

Антикоррупционеры против антикоррупционеров

История о том, как свекровь главы Нацагентства по противодействию коррупции (НАПК) Натальи Корчак заблокировала в своей квартире детектива НАБУ, стала анекдотичной. Но в ее основе — очень серьезные вещи: руководство НАБУ подозревает в коррупции руководителей НАПК; те, в свою очередь, обвиняют самих руководителей НАБУ. Параллельно развивается конфликт вокруг пресловутых “рюкзаков Авакова” (фигурируют НАБУ и сын главы МВД). Еще один — между НАБУ и Генпрокуратурой: с одной стороны, подозрения в злоупотреблениях служебным положением, “получении неправомерной выгоды”; с другой — подозрения в разглашении конфиденциальной информации.

Отдельная сюжетная линия — разоблачения, обнародованные бывшим руководителем Департамента финконтроля и мониторинга образа жизни НАПК Анной Соломатиной. Она обвинила руководство НАПК в фальсификации результатов проверок электронных деклараций. На этом этапе к ситуации подключилась еще и Служба безопасности Украины. Как пояснил Генпрокурор Юрий Луценко, расследование по фактам, изложенным Соломатиной, забрали у НАБУ и передали в СБУ, поскольку в разоблачительном заявлении упоминался, в частности, замдиректора НАБУ Гизо Углава.

Пик скандалов пришелся на тот момент, когда в Киеве находился с очередным визитом Спецпредставитель Госдепартамента США Курт Волкер, обратил внимание политолог, директор социологической службы “Украинский барометр” Виктор Небоженко. В интервью телеканалу ZIK он предположил, что некто заинтересован в том, чтобы стравить между собой антикоррупционные органы и представить ситуацию как борьбу “за место на рынке коррупционных услуг”. Кроме того, по мнению Небоженко, может преследоваться цель продемонстрировать Западу (и отдельно Вашингтону), что в Украине “не приживаются” антикоррупционные органы. Усилий для их создания требуется много, а толку от работы получается мало.

Условия для работы есть, результатов нет

Кроме широких полномочий и свободы действий антикоррупционные органы получили достаточное финансирование для эффективной работы. И эта статья расходов госбюджета увеличивается с каждым годом. Проследить тенденцию легко по официальным данным о финансировании, например, НАБУ: в 2016г. — 488 млн.грн.; в 2017г. — 773 млн.грн.; на 2018г. правительство предлагает увеличить ассигнования еще на 83,5 млн.грн. — до 857 млн.грн. По состоянию на конец октября ведомством направлено в суд 97 уголовных производств, сообщила пресс-служба НАБУ.

Но точка не поставлена ни в одном из самых громких расследований, каждое из которых в свое время привлекало всеобщее внимание и долго было на слуху. Приведем только некоторые из них.

Дело Александра Онищенко: обвиняемый превратился в обвинителя

В марте 2016г. НАБУ провело обыск в офисе народного депутата Александра Онищенко. Искали доказательства в рамках досудебного расследования о злоупотреблениях при реализации природного газа в период с 2013 по 2016гг. Звучали обвинения в крупных махинациях (1,6 млрд.грн. прямых убытков и 1,3 млрд.грн. недополученной прибыли). Речь шла о схеме, в которой были задействованы якобы приближенные к Онищенко структуры — ООО “Надра геоцентр”, ООО “Фирма “Хас”, ООО “Карпатнадраинвест”. Они подписали договора о совместной деятельности с ПАО “Укргаздобыча”. Добытый газ, по данным антикоррупционной прокуратуры, продавался через фиктивные биржи, не по рыночным ценам. По “газовому делу” привлекались почти 3 десятка человек.

Верховная Рада летом того же года отменила депутатскую неприкосновенность Онищенко. Но он успел уехать из Украины. Из-за рубежа политик стал обвинять команду президента Порошенко в коррупции и в политических преследованиях. После чего, в мае 2017г. Интерпол отказался объявлять в розыск украинского беглеца. Но НАБУ обратилось к зарубежным партнерам Украины с просьбой о помощи по двусторонним соглашениям о сотрудничестве.

Осенью с.г. Александр Онищенко сообщил изданию “Украинская правда”, что в Испании состоялся суд, который принял решение не арестовывать и не экстрадировать в Украину политика, оказавшегося под прицелом антикоррупционных органов. “Суд выслушал позицию стороны обвинения, спросил, согласен ли я на добровольную экстрадицию. Я ответил, что не согласен и что мое дело является политическим преследованием. Суд счел наши аргументы достаточно убедительными, чтобы не применять ко мне арест”, — сказал Онищенко.

Системообразующие банки в поле зрения НАБУ

Тем временем в Украине разгорелся новый скандал, связанный с “газовыми схемами”. Между НАБУ и Генпрокуратурой возник спор о законности конфискации со счетов “Ощадбанка” арестованных в мае 2016г. средств в размере 156 млн.долл. “НАБУ не имело бы никаких возражений против конфискации этих средств в пользу государства, если бы уважаемые коллеги из ГПУ, во-первых, доказали, что они действительно имеют отношение к гражданину К., по которому Краматорским судом был вынесен приговор (который собственно и стал основанием для спецконфискации), и, во-вторых, добились отмены ареста, наложенного на эти средства ранее по “газовому делу”, — было сказано в заявлении бюро. Выяснение отношений между уважаемыми структурами может обернуться проблемами для некоторых представителей “Ощадбанка”, допускают чиновники. А речь идет об одном из системообразующих государственных банков.

При этом не закрыты вопросы относительно “ПриватБанка”, который перешел в руки государства только в декабре 2016г. Через полгода НАБУ провела обыск в центральном офисе банка. Детективы сообщили, что расследование проводится по фактам растраты имущества со стороны менеджемента и прежних владельцев, а также возможного злоупотребления служебным положением должностными лицами Нацбанка. Речь шла о 116,8 млрд.грн., направленных в конце 2016г. на докапитализацию “ПриватБанка”.

Летом директор НАБУ Артем Сытник сказал в интервью Зеркалу недели, что в ходе реструктуризации задолженность по кредитам 193 должников была закрыта новыми кредитами 36 заемщиков, которые не имели реальных залогов, а только имущественные права на будущие поставки товаров. Руководители и учредители 36 этих компаний, получивших кредиты в “ПриватБанке” в рамках реструктуризации кредитного портфеля перед национализацией, являются бывшими или нынешними сотрудниками банка, подчеркнул он.

Вообще вокруг “ПриватБанка” сплетается множество нитей расследований, отдельными направлениями занимаются НАБУ, Генпрокуратура. В июне с.г. бывший владелец Игорь Коломойский подал встречные иски против госструктур, включая Нацбанк. Он считает, что “ПриватБанк” был подвергнут не национализации, а рейдерской атаке. Эта история весьма запутана и обещает длиться долго.

Дело Романа Насирова: обещали суд в сентябре

Но обыватель, успокоившись после шока, связанного с национализацией одного из крупнейших банков, предпочитает следить за другими громкими делами. О “ПриватБанке” забыли уже весной, когда вся страна следила за задержанием руководителя Государственной фискальной службы Романа Насирова. Обыски перед телекамерами, картинные перемещения главного налоговика (в сопровождении вооруженных силовиков) на носилках между больницами, судом, следственным изолятором — все это взорвало информационное пространство Украины, а также ее партнеров и врагов в начале весны сего года. Вопросы к Насирову были прямо связаны с “делом Онищенко”: следствие пояснило, что в 2015-2016гг. глава ГФС распорядился предоставить трем упомянутым выше фирмам, сотрудничавшим с “Укргаздобычей”, право на рассрочку налогового долга на сумму в 2 млрд.грн. Следствие сочло решение о рассрочке безосновательным. Ответ на вопрос, почему претензии к Насирову возникли только весной 2017г., если о них было известно примерно за год до этого (в момент начала расследования “газовых схем”), не прозвучал.

О самом вопросе забыли, поскольку внимание было привлечено к судьбе главы ГФС. После взрывоподобного начала ситуация перешла в стадию затяжного ожидания: районный суд Киева избрал Насирову меру пресечения в виде содержания под стражей на два месяца с возможностью внесения 100 млн. грн. залога. Жена чиновника внесла залог. Летом глава НАБУ Артем Сытник сообщил изданию Insider, что адвокаты подозреваемого приступили к ознакомлению с материалами: “Если будет идти такими же темпами, как сейчас, то уже в сентябре дело передадут в суд”. Но к настоящему времени о суде над Насировым ничего не слышно.

Дело Николая Мартыненко: пришло из Швейцарии в Украину и может вернуться бумерангом

Неясны перспективы и в еще одном громком деле — бывшего депутата Николая Мартыненко, которого называют близким соратником лидера “Народного фронта” Арсения Яценюка. Обвинения в его адрес стали звучать задолго до того, как НАБУ проявила активность. Первым выступили депутаты, сообщившие в СМИ, что с 2013 года прокуратура Швейцарии расследовала факт лоббирования Николаем Мартыненко интересов компании Skoda JS на тендерах государственного “Энергоатома”. Названная в СМИ цена депутатских усилий — 30 млн.швейцарских франков. Второе направление удара — подозрения в растрате более 17 млн.долл. средств государственного Восточного горно-обогатительного комбината. Якобы ВостГОК закупал концентрат урана через австрийскую компанию Steuermann по завышенным ценам, что позволяло выводить средства в офшоры.

В ноябре 2015 г. Мартыненко добровольно сложил депутатские полномочия и предложил антикоррупционным органам провести расследование. Проверки начались в 2016г., в июле детективы НАБУ провели обыск в офисе Мартыненко. В апреле с.г., когда все внимание еще было приковано к “делу Насирова”, состоялось задержание Мартыненко. Почти сразу же районный суд Киева выпустил его на поруки: готовность выступить поручителями высказали пару десятков депутатов Верховной Рады, министры и другие высокопоставленные чиновники.

До сих пор представители НАБУ не называли сроков вероятного завершения следствия и передачи “дела Мартыненко” в суд. Сам политик заявил журналистам, что у следствия нет доказательств его вины: “Как оказалось — у них не было и нет никаких фактов. НАБУ уже дважды продолжало срок досудебного расследования, теперь — до 19 октября. А потом снова … То есть, даже через полгода после своих громких заявлений они не знают, когда передадут дело в суд. Потому что нечего передавать”. Он утверждает, что в Швейцарии началось расследование против прокурора, на которого поначалу ссылались украинские обвинители: “Он теперь сам обвиняемый. За четыре года там ничего против меня не нашли, а следователь был заангажирован и подыгрывал внтуринеукраинской политической борьбе. Он активно общался с Лещенко… а НАБУ так надеялось на получение оттуда каких-то мифических материалов”.

“Роттердам+”: под микроскопом европейских аудиторов

Похожий по траектории, но принципиально отличающийся по содержанию скандал был связан с расследованием, которое НАБУ начало по факту применения формулы “Роттердам+” в определении цены на уголь в тарифах на электроэнергию. Прошлым летом вооруженные люди провели “жесткий обыск” в здании Нацкомиссии по регулированию электроэнергетики и коммунальных услуг: выбыли дверь, не пустили в здание руководителя НКРЭКУ Дмитрия Вовка. “Меня отказались пропустить люди, которые не имели никаких отличительных знаков. Мы только догадывались, что это НАБУ”, — рассказал Вовк телеканалу “112” о культуре поведения правоохранителей.

Он отметил, что из здания не выпускали сотрудников (у некоторых отобрали мобильные телефоны), внутрь не пропускали адвокатов. Артем Сытник пояснил телеканалу “24”, что у НАБУ возникли подозрения, что формула определения цены “Роттердам+” не всегда применяется законно: “Предварительно могу сказать, что, к сожалению, эта формула не отвечает тем реалиям, которые есть в государстве”. Он заявил, что НАБУ удалось собрать достаточно доказательств: “В ближайшее время будем принимать окончательное решение”.

Публичная линия защиты НКРЭКУ заключается в том, что формула “Роттердам+” тождественна газовой формуле “Дюссельдорф+”, на которой настаивает Международный валютный фонд. За тем лишь исключением, что если формульная цена на газ касается всего населения, то “Роттердам+” распространяется только на промышленных потребителей, самыми крупными из которых являются ферросплавные заводы группы “Приват”. Как стало известно уже после обысков, на формуле “Роттердам+” Коломойский и партнеры теряют свыше миллиарда грн ежегодно. Масла в огонь подлил депутат из УКРОПа Виталий Куприй, который публично похвастал, что расследование НАБУ было начато именно по его заявлению.

Пока детективы НАБУ разбирались в тонкостях формульного ценообразования, котировках энергетической биржи API2 и хитросплетении интересов участников энергетического рынка, Вовк призвал на помощь Секретариат Европейского энергосообщества. По его инициативе европейские энергоэксперты начали независимый аудит решений НКРЭКУ. Глава Секретариата энергосообщества Янез Копач обещает обнародовать результаты к концу этого года. Маловероятно, что НАБУ сформулирует окончательную позицию по данному делу до выводов европейцев.

Дело Розенблата и Полякова: детективная история превращается в фарс

Но “Роттердам+” в информационном пространстве быстро отошел на второй план, уступив место увлекательному детективу (с участием спецагента “Катерины”, работавшего, как полагается, “под прикрытием”), в который превратилось следующее громкое расследование НАБУ — против депутатов Борислава Розенблата и Максима Полякова. Суть в том, что “Катерина” предложила взятку якобы от имени ​​​​​​​иностранной компании, желающей добывать янтарь в Украине. В июне Розенблат сообщил, что НАБУ задержало его охранника по подозрению в получении взятки в размере 200 тыс. долларов. Артем Сытник подтвердил задержание и уточнил, что взяток было две: 15 тыс. долларов за регистрацию нужного агенту законопроекта, а 200 тыс. долларов — за влияние, которое должны были оказать депутаты на органы государственной власти, чтобы под видом рекультивации земель добывать янтарь на участках в Житомирской и Ровенской областях.

Адвокаты подозреваемых указали, что “Катерина” не занимала нейтральную позицию, как полагается агенту, а провоцировала и подстрекала депутатов на нарушение закона. Защитник подозреваемых Константин Глоба сказал журналистам: “Мы говорим о том, что со стороны агента НАБУ Сивоконь нашего клиента систематически и на протяжении очень долгого периода пытались вывести на совершение каких-то действий”.

В июле Верховная Рада проголосовала за снятие с Розенблата и Полякова неприкосновенности. Суд обязал их надеть электронные браслеты в виде меры пресечения, которая действовала до 17 октября. А через 2 дня “дело Розенблата и Полякова” снова было на слуху: первого из подозреваемых представители НАБУ застукали в аэропорту при попытке вылета за границу. Розенблат пояснил, что запрета на вылет не существовало.

Это дело, как и другие, еще не доведено до конца. И может обернуться неожиданными последствиями. В начале ноября агентство “Украинские новости” обнародовало информацию о том, что Максим Поляков требует от Генпрокуратуры провести расследование по фактам, в которых упоминается глава НАБУ Артем Сытник. Поляков заявил, что недавно узнал о событиях 9-летней давности, связанных с вероятной земельной аферой на сумму в 500 млн.долл. Участок, о котором идет речь, находится в элитной зоне отдыха — в селе Козин Обуховского района Киевской обл. По его словам, в 2008 году при загадочных обстоятельствах погиб владелец участка — гражданин Рожевец. Тогда же бывший сотрудник прокуратуры Киевской области Гайсинский “увольняется и становится владельцем этой земли. После этого следствие по убийству Рожевца ведет Сытник (Артем Сытник, нынешний директор НАБУ). Завершает (следствие) тем, что это было не убийство, а самоубийство. После чего тоже увольняется и становится управляющим партнером в компании “Гайсинский и Сытник”.

О “делах” Лещенко, Пасишника, Кулика и других расследования просто забыли

Есть еще целая группа расследований, о которых практически забыли — против депутата Сергея Лещенко (о покупке элитной недвижимости), против бывшего прокурора сил АТО Константина Кулика, который ранее расследовал дела, связанные с деятельностью сбежавшего из Украины олигарха Сергея Курченко (ему инкриминировали “незаконное обогащение”). В череде громких расследований затерлось даже дело против исполнительного директора, и.о. зампредседателя правления НАК “Нафтогаз Украины” Андрея Пасишника. Хотя это дело начиналось с очень громкого скандала: бывший министр экономики Айварас Абромавичус решил уйти в отставку, хлопнув дверью: обвинил команду власти, включая Пасишника, в давлении на министерство.

У НАБУ и экспертов разное мнение о том, что именно и почему мешает антикоррупционерам

С тех пор прошло уже много времени. И возникает все больше вопросов о завершении громких дел НАБУ. Отвечая журналисту Радио Свобода, Артем Сытник сказал, с чем, на его взгляд, связана нынешняя ситуация: “Определенный саботаж со стороны судебных органов. Это действительно огромная проблема. Дела месяцами просто не слушаются в суде… Причем есть достаточно простые дела, которые просто лежат без решения”.

Известный блогер, активист Общественного люстрационного комитета Карл Волох еще весной сказал в комментарии изданию “Гордон”, что причина в другом: НАБУ перескакивает с одного громкого дела на другое. “С моей точки зрения, нет у НАБУ ни одного нормального дела… Скорее всего, задержание Мартыненко — это попытка отвлечь внимание от того, что у них ничего не получается с Насировым. Обвинение там просто никудышнее. Если уж они берутся за такие большие фигуры, то искали бы уже какие-то реально серьезные факты. Но, видимо, они на это не способны”, — сказал Волох. Активист предположил, что “НАБУ специально берется за громкие дела и фамилии, чтобы когда их прижмут, можно было сослаться на политическую месть”.

Вряд ли крайние суждения о причинах неудач НАБУ могут претендовать на истину в данном вопросе. Правда, как всегда, должно быть, где-то посредине. Вот только украинцы устали ждать конкретных результатов. И доверие к делам и заявлениям представителей новых антикоррупционных органов изо дня в день сужается как шагреневая кожа.

Дмитрий ХМЕЛЬНИЦКИЙ