Будь сегодня жив Иэн Флемминг, его наверняка хватил бы кондратий от истории, рассказанной Биньямином Нетаньяху. Потому что, несмотря на сходство сюжетных линий, вся Бондиана на ее фоне выглядит такой же благоглупостью, как сказка “Колобок” на фоне “Игры Престолов”. И то сказать, похищение из Тегерана сразу сотни тысяч оригинальных документов об иранской ядерной программе — подвиг, который стал бы украшением послужного списка агента 007. А его экранизация вполне могла бы сделать весьма приличную кассу. Однако этот сюжет придумали и блестяще сыграли неизвестные парни из “Моссада”.
Увы, израильский премьер, сосредоточившись на разоблачении Ирана, лишь вскользь упомянул о том, как они совершили невозможное. Вычислить местоположение архива секретного проекта “Амад”, проникнуть в охраняемое хранилище, похитить его содержимое — полтонны документации! — и в отсутствие прямого сообщения перевезти за полторы тысячи километров (если по прямой, что, естественно, невозможно) через Ирак и Сирию либо Иорданию... Вот что такое “миссия невыполнима”, и пускай Итан Хант для успокоения укурится в сторонке.
Публике достоверных подробностей придется ждать не одно десятилетие, но об одной детали, пожалуй, можно судить наверняка уже сейчас: ключевым фактором в этом деле стало то, что подметил еще Филипп Македонский — в любой цитадели найдется калитка, через которую пройдет осел, груженный золотом. Проще говоря, успех операции обеспечил банальный подкуп. Кому в карман, кому в чемодан, кому — на счет (примерно так, к слову, возил по российским федеральным дорогам оружие и взрывчатку Шамиль Басаев).
Как и любой другой авторитарный режим, пусть и декорированный псевдодемократической лепниной, Иран оказался бессилен перед коррупцией. Более того, нынешняя республика под присмотром аятолл страдает от нее едва ли не больше, чем при шахе. Можно, конечно, кивать на многовековые традиции, которые не так легко искоренить, но все проще: ИРИ сейчас здорово смахивает на поздний СССР. Десятилетия санкций по сути были лайт-версией Железного занавеса, что, так или иначе, выливалось в советский набор формул блата и жизни: власть=дефицит, дефицит=власть, “благодарочка”, “услуга за услугу”, “не забудь поделиться”, “все это делают”, “может, договоримся?”
Этот простой набор позволяет относительно комфортно сосуществовать с государством в режиме параллельных миров — если, конечно, не привлечь его интереса. Но даже если оно заинтересуется, еще не факт, что у вас проблемы. Молодежные вечеринки с алкоголем и сексом в городах-миллионниках давно стали обычным делом, их участников привычно пакуют в “обезьянники” на сутки, и ночь за решеткой считается теперь чем-то вроде инициации.
Такое фрондерство привело к тому, что два года назад Гашт-э Эршад (”Наставнические патрули”) полиции нравов пришлось заменить агентами под прикрытием. Теперь они не вяжут поправших нормы приличий, а сообщают о них “обычным” полицейским, и уже те решают, задерживать нарушителей или нет. Но поскольку им и без того хватает работы, теперь подобные процедуры смело можно переквалифицировать в дополнительный и неформальный источник заработка.
В общем, компенсация суровости законов необязательностью их выполнения — не только российское ноу-хау. Тем более что это работает и в отношении куда более серьезных проступков. В ноябре минувшего года северные районы Ирана пострадали от самого мощного за последние годы землетрясения. Более 500 человек погибли, около 10 тысяч были травмированы, полностью разрушены 12 тысяч домов. Президент ИРИ Хасан Рухани тут же обвинил в масштабах катастрофы “папередников” — они, дескать, принимали в эксплуатацию заведомо некачественные строения. Но как раз “папередников” и не тронули, ограничившись арестом подрядчика, строившего больницу в Исламабад-е-Гарбе, сильно поврежденную землетрясением.
Впрочем, это цветочки по сравнению с контрабандными схемами. Так, только в Пакистан по-черному вывозится порядка ста тысяч тонн дизтоплива в месяц. Оно и понятно: по ту сторону топливо стоит почти вдесятеро дороже — три доллара против 34 центов. Причем ни фортификация границы, ни усиление погранзастав, ни ужесточение наказаний принципиально на этот поток не влияют — вполне убедительное доказательство масштабной коррупции в высоких кабинетах.
Снятие санкций после ядерной сделки лишь усугубило ситуацию. В девяностых дельцы-номенклатурщики и силовики из едва сконавшего СССР, включая четырежды легитимного российского президента, бросились вывозить за рубеж сырье, а также “консультировать” западных бизнесменов и “содействовать” приходу иностранных компаний на ненасытный постсоветский рынок — за достойную благодарность, разумеется. То же происходит и в нынешнем Иране. И хотя Запад борется с практикой своих компаний давать взятки в третьих странах, лазейки всегда находятся. Тем более что в отношении ИРИ это вопрос политической целесообразности, а не ценностей.
В августе 2016-го духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи по этому поводу даже устроил публичную взбучку Рухани, потребовав чистки госаппарата от чиновников, отличившихся “алчным подходом к ответственной государственной должности”, а также мер против олигархов, чьи “заоблачные доходы являются посягательством на ценности иранского общества”. Чистки, конечно, последовали: с постов сняли директоров четырех крупнейших государственных банков и главу Центральной Государственной страховой компании. Параллельно Корпус стражей исламской революции (КСИР) уполномочили расследовать дела о подкупе и взяточничестве госслужащих. И это возвращает нас к операции Моссада: ведь именно КСИР охранял документацию по “Амаду”.
Принуждение его к самоочистке вряд ли возымеет эффект. С другой стороны, прокололось и Министерство информации и нацбезопасности, в чьи функции, помимо всего прочего, входит контрразведка. Такой расклад, очевидно лишь обострит конкуренцию иранских спецслужб — и, шире, — силовиков в целом, что наверняка приведет к очередному приступу шпиономании. Как показывает история, подобные сценарии имеют схожую концовку: падение обороноспособности — и деградацию системы власти. Правительству Рухани уже достается и от консерваторов, не увидевших оздоровления экономики, и от улицы, требующей “перемен”. Так что первая страна победившей исламской революции может оказаться и первой страной победившей революции антиисламской. Но, хотя глиняные ноги колосса растрескиваются, до этого еще далеко.
Особенно если — предположим — сюжет о похищении иранских атомных секретов подсказал израильскому премьеру его младший брат-литератор Идо Нетаньяху. Сомневаться в наличии у Тегерана программы получения ядерного оружия не приходится, а его внешняя политика не дает оснований доверять заявлениям об отказе от этих амбиций. Тем не менее презентация “Биби” выглядела как адаптация мифа о герое к потребностям пиара: из логова абсолютного зла, вероломно затевающего абсолютную катастрофу, воины света похищают некий артефакт, который не только изобличает его сущность, но и открывает возможность для возмездия.
А картинки, сопутствующие выступлению, — вроде диаграмм устройства ядерного заряда, даром что сопровождавшиеся надписями на фарси, выглядели, будто взяты из интернета. То есть либо иранские ученые использовали их для презентации перед совершенно не подготовленной публикой, либо команда Нетаньяху — либо и то, и другое сразу. Круглое число 100000 само по себе эффектно, нравится публике и хорошо запоминается, и уже поэтому можно усомниться в его достоверности. То же, к слову, относится и к массе архива — 500 кг. Причем эти округления совершенно безопасны: ни подсчитать, ни взвесить никому “левому” не позволят. Но с чисто практической точки зрения разоблачение от Нетаньяху за десять дней до публикации Белым домом решения относительно дальнейшей судьбы ядерной сделки с Ираном выглядит то ли помощью Дональду Трампу, намеренному ее расторгнуть, то ли попыткой заставить его отбросить последние сомнения.
Подозреваю, что в ближайшее время эту конспирологическую теорию начнут (или уже начали) отрабатывать российские боты. И, наверное, даже сравнивать файлы Нетаньяху с пробиркой Пауэлла. Вот только стоит помнить, что пробирка была лишь ораторским приемом — демонстрируя ее, госсекретарь США сказал, что такое количество порошка с агентами сибирской язвы парализовало работу Конгресса.
Суть же заявления Пауэлла была в другом: Ирак сам признал, что произвел 8500 литров агента сибирской язвы; комиссия ООН предполагала, что его могло быть втрое больше, а главное — Ирак так и не отчитался ни за процесс производства, ни за оружие, которое снаряжалось этим препаратом.
Собственно, сокрытие производства оружия массового поражения и давало легальный повод для войны, поскольку являлось нарушением соглашения о прекращении огня по окончании “Бури в пустыне”. Так что сравнение вполне уместно — ведь сейчас Иран ведет себя точно так же. Собственно, об этом громко и заявил израильский премьер. И очень сомнительно, что он основывал бы эти заявления на блефе. Так что, виват, “Моссад”!
