Бывший следователь по делу Щербаня: Доказательств вины Тимошенко у меня не было

О смерти Евгения Щербаня сотрудник СБУ Юрий Круть знает гораздо больше, чем о его жизни. Хотя с бизнесменом он встречался не раз. Впервые — в студенческие годы: они вместе учились на горном факультете Донецкого политехнического института. Спустя годы Круть, который в конце 80-х перешел на работу в КГБ, а затем — в СБУ, вошел в состав следственной группы по расследованию убийства Щербаня, и занимался этим делом до 1998 года.

Много лет работы в спецслужбах не прошли для Крутя даром. Он говорит сложными протокольными фразами, старательно уходит от прямых вопросов о заказчиках убийства Щербаня и соглашается общаться с одним условием — не публиковать его фото.

Причина, по которой силовик согласился говорить — процесс над Юлией Тимошенко он считает “лакмусовой бумажкой” в практике украинского судопроизводства. Она должна показать степень его независимости. Хотя на последнее Круть, похоже, рассчитывает слабо. Он уверен: в Украине право смешали с политикой еще в 2005 году, когда в стране прошел неконституционный третий тур президентских выборов. 

В интервью Forbes силовик рассказал о мотивах убийства Щербаня, ложном “русском следе” в деле и об отсутствии доказательств вины Тимошенко. 

Дело темное

— Как вы познакомились с Евгением Щербанем?

— Мы с Евгением однокурсники. Вместе учились в Донецком политехническом институте c 1972 по 1976 год. Он был немного старше, поскольку пришел в институт уже с производства, но поток у нас был дружный. После окончания института Евгений вернулся на свою шахту, а я был распределен на другую. С тех пор встречались не очень часто. В частности, близко общались на совещании начальников участков в объединении “Донецкуголь”. Позже я был призван на службу в КГБ, а он занял должность заместителя директора шахты “Кировская”.

В 1988 году Евгений решил заняться бизнесом, мы практически не виделись. Встречи носили “мимолетный” характер, но на дружеской основе. В 1995-1996 годах, когда Евгений уже был публичным человеком и о нем начала появляться противоречивая информация бизнес- и политического характера, в том числе о якобы возникших конфликтах на газовом рынке и личных взаимоотношениях с Павлом Лазаренко, нами было принято решение разобраться в проблеме вместе. Мы договорились, что, как только он освободится от производственных и депутатских дел, встретимся и предметно поговорим обо всем. К сожалению, встретиться нам не удалось.

Уже после его убийства я вошел в следственную группу ГПУ. Возглавил ее зам генерального прокурора Николай Обиход. 

— Какие версии относительно заказчиков убийства отрабатывались в ходе расследования?

— Как уже заявлял Обиход, разрабатывалось восемь версий. Упреждая ваш вопрос, сразу отмечу: информация о том, что “концы” нужно искать на территории Донецкой области, среди бизнес-партнеров Евгения, не имеет никаких оснований. На этот вопрос мы ответили буквально за пару дней. У Евгения не было таких конфликтов с партнерами в регионе, из-за которых люди начали бы хвататься за автоматы. 

— Существует альтернативная версия, согласно которой заказчиков убийства нужно искать среди московских криминальных структур…

— Через день после событий в Донецком аэропорту я был командирован в Москву с конкретным заданием. О нем я не могу говорить по этическим и правовым соображениям. Могу только сообщить, что состоялось много встреч и бесед, в том числе и с Иосифом Кобзоном, в гостях у которого накануне убийства был Евгений. Кстати, Кобзон, узнав о необходимости такой встречи, “раздвинул” свой напряженный график работы и сразу нашел время для встречи. Я также посетил компанию “Итера”, общался с руководством, представителями ее службы безопасности и с другими людьми. 

По итогам того визита могу сказать, что таких конфликтов, которые бы переросли в антагонизм, из-за которого нужно убивать человека, у Евгения Щербаня с представителями российского бизнеса не было.

— Александра Кужель утверждает, что у Щербаня был конфликт с руководством “Итеры”, и в частности — с ее президентом Игорем Макаровым.

— Могу только повторить: в любом бизнесе есть свои проблемы и шероховатости. Но ситуаций, которые бы привели к заказу убийства, не было. Насколько владею информацией, компания “Итера”, может быть, на тот период времени не “скрупулезно” и “четко” соблюдала рамки закона в экономическом плане, как-то уплата налогов, использование различных схем минимизации, попытки монополизировать рынок, но руководство этой компании такой арсенал взаимоотношений, как убийство, да еще народного депутата другой страны, не использовало в своей деятельности. 

— Существуют ли доказательства, что члены банды Евгения Кушнира, которые официально признаны виновными в убийстве Евгения Щербаня, выполняли именно заказное убийство? У них ведь могли быть свои мотивы?

— Опять же, не стану раскрывать всю оперативную информацию — не позволяет закон. Но эта версия была. Она приобрела реальные черты на процессе в Луганске. Но когда была озвучена официальная версия, по решению суда в отдельное производство было выделено уголовное дело об организаторах убийства.

— Еще одна версия, которая озвучивалась — убийство по политическим мотивам. Насколько она обоснована?

— Если верить напечатанному в СМИ, официальная версия следствия — это убийство по экономическим мотивам на почве перераспределения сфер влияния на рынке поставок природного газа между компаниями ЕЭСУ и ИСД. Но думаю, что это только надводная часть айсберга. Реальные мотивы намного глубже и носят другой характер. К моменту убийства Евгения рынок газа в основном уже был структурирован.

Юлин след

— Во время расследования убийства Щербаня были доказательства причастности к его организации Тимошенко?

— На тот период времени, когда шло расследование, лично у меня не было данных о том, что Тимошенко выступала заказчиком убийства Щербаня. Хочу особо подчеркнуть, что я не выступаю ни в роли обвинителя, ни, тем более, адвоката Тимошенко. Дело, которое рассматривается сейчас, в основном и состоит из ранее приостановленного дела, материалы которого были добыты на этапе следствия тех лет.

Возможно, сейчас и появились новые доказательства, но об этом мне не известно. А Тимошенко и Лазаренко, я, не как сотрудник спецслужбы, соприкоснувшийся с их деятельностью, а просто как гражданин Украины задал бы обыкновенные вопросы. Например: как премьер-министр, который убеждал общество, что коррупция разъедает устои государственности, мог открывать в зарубежных банках личные валютные счета, которые пополнялись, в том числе, со счетов ЕЭСУ?

— Но вердикт Луганского апелляционного суда от 17 апреля 2003 года по делу банды Кушнира содержит показания свидетелей о причастности к делу Лазаренко.

— Да, фамилия Лазаренко была озвучена, в том числе в показаниях свидетелей. Однако в юриспруденции есть такое понятие: субъект права. Тимошенко и Лазаренко — это два разных субъекта права.

— Практически все свидетели обвинения, в том числе Владимир Щербань, на допросах в суде заявляют, что Лазаренко и Тимошенко тогда представляли “одно и то же”.

— Лазаренко и Тимошенко “по жизни”, может быть, и “одно и то же”, но для суда это не “одно и то же”. В правовом государстве, а Украина таковой себя пытается позиционировать, людей не осуждают “оптом” или “скопом”. И если даже предположить, что они планировали убийство вместе, то вина каждого из них доказывается отдельно, согласно роли каждого в этом деле.

Вина в организации заказного убийства не доказывается на основании показаний, в том числе третьих лиц, которые содержат формулировки “возможно”, “я думаю…, я считаю…”, “это одно и то же” и т.д. Таким образом строить версии можно в разговорах на кухне, а не в суде. Такого рода преступления рассматриваются при наличии реальных доказательств, а не суждений.

Следствие озвучило картину примерно по следующей схеме: есть заказчик, несколько посредников и исполнители. Исполнители установлены. Посредников нет в живых. Заказчик пока предполагаем. Поэтому доказательства должны быть такими, которые, даже при отсутствии одного звена, восполнят всю цепочку. 

Я много знаю о Тимошенко, хотя лично мы не знакомы. Человек она властный. Для достижения своих целей она использовала большой арсенал мер экономического, политического и психологического характера, в том числе и довольно жесткие. Но идти на убийство — это совсем другое. Поэтому важно понять и объяснить, что такого могло произойти в голове, чтобы было принято решение о заказном убийстве.

— Юрий Дедух, бизнес-партнер Щербаня, утверждает, что к организации его убийства причастны спецслужбы.

— Интервью Юрия Дедуха читал. С ним знаком заочно. Поэтому сложно судить, на чем основывается его версия. Могу сказать, что информацией о событиях в целом, которые происходили в то время в Донецком регионе по этому делу, владели в СБУ области не более трех человек. Насколько мне известно, никто из них с Дедухом на доверительной основе не общался. Готов с ним встретиться, если он пожелает, и толерантно обсудить эти вопросы.

Максим КАМЕНЕВ