Битва мовами

Во всем мире знают об открытии Америки в 1492 году Христофором Колумбом/Кристобалем Колоном/Америго Веспуччи — кем именно, уже не существенно. Важно то, откуда он прибыл. А это был Иберийский полуостров.

И сегодня день, который во всем мире именуют днем открытия Америки, сами латиноамериканцы называют Днем языка, El dia del Idioma.

Они отмечают не тот день, когда на их континент привезли оспу, сифилис и водку. Они праздную день, когда европейцы привезли им Lengua Espanol.

Болезни проходят, штаммы оспы отмирают вместе с народами...

Так и украинцы: могут исчезнуть как нация, а останется мертвый язык.

Найдутся схоласты, которые будут изучать его семантику и синонимические ряды, приходить в восторг и умиление. Скорее всего, это будут британцы украинского происхождения, занимающиеся исследованиями на деньги диаспоры в Канаде, работающие к тому моменту на предприятиях, контролируемых из Пекина.

Но это слишком отдаленная перспектива. Поговорим о том, что происходит сейчас.

День языка. Чудесный праздник. Особенно, когда его есть кому отмечать.

Испанская империя давно распалась. Сейчас вызывает недоумение само словосочетание “испанская империя”.

Тем не менее, тысячи людей со всех уголков планеты едут в Испанию учить язык — второй по распространенности европейский язык мира. Эти люди приносят деньги, создают рабочие места и повышают посещаемость сайта газеты “El Pais”.

Украина — не империя. А если бы и была ею, и захотела привезти куда-то вместе со святой инквизицией, туберкулезом и горилкой свой язык, — мир стал бы яростно защищаться. Как защищались воины Монтесумы и другие, кто уже не празднует день своего языка...

Правда, с той разницей, что воины Монтесумы сопротивлялись превосходящему интеллектуально и технологически народу, и до момента, пока не увидели кровь своих врагов, думали, что имеют дело с богами.

Кого же может поразить Украина, как некогда сумела Испания?

Скинхеды, Сокыра Перуна, приготовьтесь! На старт, внимание, марш!

Ваш путь лежит на африканский континент. Вы можете привезти туда самогонный аппарат и читанку.

Вы так ненавидите негров и москалей? С москалями не выйдет. Они такие же, как вы, может даже чуточку глупее и ленивее, менее идейно сознательны и патриотичны — но зато у них есть нефть.

Так что в ближайшие 47,5 лет, или насколько хватит разведанных запасов РФ, вам не удастся украсить ненавистными скальпами и языками “типично русский пейзаж”.

Итак, путь агрессии и завоевания отбросим.

Что же остается? Вернемся к истокам.

Плохо это или хорошо, когда нет родины?

Вопрос абсурден, поскольку человек, родившись, уже получил родину — нравится она ему или нет, согласен ли он жить в ней, или предпочитает новое пристанище.

Но есть нюанс. Родина появляется у тех людей, которые рождаются.

В словаре Даля для слова “родина” нет отдельной статьи. Автор отсылает нас к словам “рождать” и “рождаться” — и там уже дает расшифровку такого, очевидно, второстепенного понятия, как “родина”.

По прогнозу ООН население Украины сократится к 2050 году на 15 миллионов человек.

Кто же будет отмечать “день языка” в Украине в 2100 году? Риторический вопрос...

Часть современной украинской интеллигенции, как истеричная женщина, сваливает ответственность на свою головную боль на мужа и соседей. Это самая бездарная и бессмысленная позиция из всех, какую можно занять: обвинять в своих проблемах кого-то, кроме себя самого.

Пример из жизни.

Грузинское правительство, решившее сделать вторым языком английский, пошло другим путем. Со всего мира — США, Британия, Австралия — в Грузию приезжают волонтеры, увлеченные и очарованные маленькой кавказской страной и готовые работать за гроши, обучая грузин своему “mother tongue”. Миссионерство без агрессии — для них, приезжих, и достаточно жесткая государственная политика англофикации — для местного населения. Плохо это или хорошо?

Это выбор и воля. И как минимум — это дает плоды. Большинство юного населения учит английский и некоторые из них даже начинают говорить...

У государства Украина были потенциальные ресурсы для того, чтоб отправить носителей своего языка в проблемные территории, и на протяжении десятилетий незаметно и мягко сделать то, чего нельзя достичь с помощью голодовок и митингов. А именно — вернуть в свое лоно изуродованные в эпоху СССР регионы.

У Украины были возможности, но она их упустила.

Кто-то скажет: Украина никогда не имела этого шанса. Мол, восточные провинции, этнически выхолощенные Сталиным и заселенные чуждым контингентом, сделали государственное образование под названием Украина беспомощным и разобщенным.

Ответ на вопрос “кто виноват?” очевиден.

Что дальше? Если отбросить вариант немедленного разделения страны по национально-культурному признаку, остается не так уж много путей выхода из этого кризиса.

Единственно реальный из них — экономический.

Школа украинской/советской/ российской журналистики по умолчанию разделяет культурную и деловую сферу, считая, что процентые ставки и колебания курсов никак не влияют на колебания языка. Это заблуждение, доставшееся нам с советских времен, продолжает процветать во многих редакциях.

Стоит ли говорить, что такой подход безнадежно глубоко въелся в сознание представителей всех других гуманитарных профессий...

Когда-то, будучи юным и несмышленым репортером, приняв ценности “либеральной экономики” и “свободного рынка” как Заповеди и Катехизис, я писал об экономике Украины под диктовку Мирового банка и МВФ. Я впитывал как губка правила поведения на свободном рынке, принятые в западных демократиях.

Тогда я разделял понятия “язык”, “деньги”, “культура” — и “сальдо платежного баланса”. Мухи отдельно, котлеты отдельно. На тот момент я считал, что сфера культуры в Украине настолько мала, что журналистам в ней делать нечего.

Но только спустя годы я, как никогда, осознал зависимость мух от котлет...

Образовательная система, система “агитпропа” и языковая политика, как и любая другая система, не могут существовать отдельно от базовых активов, измеряемых, увы, исключительно деньгами и валютными запасами.

Создание последних в Украине невозможно из-за чрезвычайно либеральной политики украинского правительства по отношению к ... самим себе.

Сегодня те, кто отстаивают принципы так называемого “открытого общества”, из одного кармана финансируют культурные проекты, а из другого — лоббируют принципы колеблющихся курсов и свободной приватизации.

Точно так же, как в Украине, правящая партия финансирует политиканов, вопящих о незащищенности русского языка и, из того же кармана — маргиналов по другую сторону баррикад, призывающих “бить ляхов и жидов”, спасая украинский язык.

В этом кажущемся, а на самом деле очень упорядоченном хаосе, одним из немногих вменяемых людей был банкир Сергей Яременко, по прозвищу “Мистер Курс”. Человек, почти десятилетие отвечавший за валютную политику страны, предложил идею, увы, давно канувшую в Лету.

Ее реализацию, с одной стороны, не допустили местные олигархи, с другой — МВФ и остальные сторонники “открытого рынка”.

Идея состояла в том, чтобы запретить масштабный отток капиталов из Украины, не позволив репатриацию дивидендов крупным корпорациям.

Попросту говоря, всю прибыль, которую зарабатывают ахметовы-пинчуки-коломойские — они должны были бы оставлять в стране.

По оценкам экспертов, только в 2012 году отток капитала из Украины составит от 4 до 8 миллиардов долларов — рекордная с 2008 года сумма. Львиная доля — дивиденды предприятий, выведенных посткриминальными группировками из-под правительственного контроля.

Результат того, что вышеописанный запрет не введен в действие — пресловутая британская недвижимость Ахметова.

Welcome to the club, gentlemen!..

Найдутся те, кто снова, как в 1917 году, начнут кричать “грабь награбленное”. Но откуда у людей деньги на эти лозунги? Это, как и нынешняя “битва языками” — не более чем политический проект. Только, в отличие от проекта Колумба, он не подразумевает завоевание новых рынков и территорий, а лишь отвлекает внимание избирателей от главного — государственных финансов!

Идея запрета репатриации капитала с сохранением активов нынешних собственников — на мой взгляд, самое мягкое из возможных на сегодняшний день решений. Но даже оно чрезвычайно сложно реализуемо.

Тем не менее, такой путь — один из немногих, дающих шанс революции без крови.

Нынешняя украинская элита — труслива и слаба. Это показали выборы-2004, когда, после прихода к власти Ющенко, олигархическая верхушка бежала из страны.

Помимо бесхарактерности и неоправданных личных амбиций, у людей, пришедших тогда к власти, не хватило собственного ума и опыта, чтобы понять: не все то, что говорят советчики из демократического лагеря, — применимо в период становления страны.

Теперь, спустя почти десятилетие, я понял: только построив сильное закрытое общество, способное финансировать культуру и образование, вкладывая деньги в мощный национальный “агитпроп”, можно сделать украинский язык интересным для тех, для кого он, по умолчанию, не является основным.

Под закрытым обществом я подразумеваю государство, менее либерально настроенное по отношению к рынкам капитала и аккумулирующее валютные ресурсы внутри страны, с обязательством для олигархов инвестировать в проекты на территории собственного государства.

Давайте оставим разговоры о больших идеях и жертвах во имя патриотизма. Их времена прошли, и, спрятавшись на горе с ружьем, ни один “абрек” не изменит ход истории.

Партизанская война, которую затеяла украиноязычная часть страны, не имея на эту войну достаточных средств — обречена на неудачу.

Другими словами: корабли Кристобаля Колона были финансовым проектом испанской короны, — а не просто авантюрным желанием одного человека “во что бы то ни стало доплыть”.

Вот так появился “El dia del Idioma”.

И только так, спустя сотни лет, украинское слово может иметь хоть какое-то значение в мире, где моральные и этические принципы, увы, давно потеряли вес.

Для многих патриотизм — абсолютная ценность, требующая жертв. Однако практика доказывает обратное: “день языка” празднуют в странах, сумевших технологически и экономически достичь вершин цивилизации. И даже их завоевания приносят плоды лишь спустя столетия.

Битва за страну не ведется языками

Как доказано социологами и практиками национальных движений вроде Ганди, только привлекая на свою сторону “чужаков”, а не навязывая им свою идею, можно добиться успеха в борьбе.

Агрессия в навязывании собственного мнения вызывает у людей состоявшихся — отторжение, у более слабых — страх. Но подчинение, вызванное страхом, продолжается лишь тот период времени, пока действует стимул страха.

Это — прописные истины, давно доказанные психологами и социологами. Но многие украинцы не слышат их, продолжая дуть в свою дуду, покрикивая “геть!”

А ведь лишь апеллируя не к различиям, а к сходствам в подходах и целях, украинские патриоты смогут создать критическую массу, способную воплотить в жизнь их идею...

И тогда русские, евреи, поляки и татары, населяющие Украину и другие страны, спустя столетия будут праздновать “День мови” — так же, как празднуют его сегодня на далеком континенте, открытом когда-то нищим генуэзцем, на грант, полученный от испанского престола.

Алексей БОБРОВНИКОВ,

журналист, главный редактор “Чтиво.орг”