Без пол-Кипра не разберешься

Планов громадье

На случай, если проваливается план А, всегда полезно иметь план В. Но если пресловутые планы надо проводить через парламент, да еще и согласовывать с многочисленными кредиторами по всему миру, может статься, что для новых планов потребуются и остальные буквы латинского алфавита. А когда наконец удастся остановиться, выяснится, что ситуация изменилась радикально, нужны другие буквы, а лучше — другая планета. Пиявки и припарки уже не помогают, нужна ампутация или трансплантация.

16 марта Кипр шокировал весь мир намерением ввести “однократный налог” на вклады в банки. Речь шла о том, что с каждого банковского счета, и частного, и корпоративного, размер которого превышает €100 тыс., будет единовременно списано 9,9%. С вкладов меньше — 6,75%. Нижней планки не предусматривалось. Президент Кипра Никос Анастасиадис сказал, что киприотов вынудили к этому шагу, и сравнил ситуацию с турецким вторжением 1974 года.

19 марта парламент назвал частичную конфискацию вкладов неприемлемой и отверг этот план. При этом конкретных предложений, как спасти кипрскую банковскую систему от краха, а страну — от дефолта, не появилось. Банковские каникулы были продлены сначала на день, а затем до 26 марта.

Последующие дни власти Кипра потратили на лихорадочную разработку плана В. Во-первых, в него входило введение минимальной планки вклада, к которым применима конфискация,— то ли €100 тыс. (европейская норма гарантирования депозитов), то ли €20 тыс. Во-вторых, дифференциация ставки в зависимости от размера вклада: вариантов было несколько, вплоть до того, чтобы ничего не брать с относительно небольших счетов, зато обложить сбором в размере 25% большие вклады (почему-то конкретно российские). В-третьих, создание “плохого банка” — известная в мировой практике мера: почти безнадежные активы выносятся на баланс отдельной структуры, которая затем ликвидируется. В-четвертых, создание “фонда солидарности”: в него должны быть внесены различные госактивы — от денег пенсионного фонда до недвижимости и прав разрабатывать газ на средиземноморском шельфе. Этот фонд должен стать то ли гарантией по международным кредитам, то ли обеспечением для выпуска облигаций. Ну и наконец, введение ограничений на движение капитала “до стабилизации ситуации в экономике” (как это может сочетаться с сохранением статуса Кипра как центра международных расчетов, никто так и не смог объяснить).

21 марта стало ясно, что план В явно не жилец. “Правительство Кипра отказалось от идеи налога на депозиты”,— заявил председатель парламента Яннаки Омиру после совещания у президента Никоса Анастасиадиса.

Между тем у властей острова очень мало времени для того, чтобы найти какое-то решение. Банковские каникулы, напомним, продлены до 26 марта. Каждый день заморозки счетов и операций банков — это не только убытки кипрских и международных компаний, но и все уменьшающиеся шансы на то, что бизнес решит остаться на острове.

Более того, ЕЦБ пригрозил с 25 марта отрезать Кипр от финансирования в рамках программы экстренного кредитования ЕЦБ Emergency Liquidity Assistance (ELA), что будет означать де-факто выход из еврозоны и, возможно, дефолт Кипра.

Параллельно киприоты попытались договориться о помощи с Россией. Судя по тому, что было известно на момент подписания номера журнала в печать,— безуспешно. В Москву был отправлен министр финансов Михалис Саррис. Он провел встречи с несколькими членами правительства — министром финансов Антоном Силуановым, первым вице-премьером Игорем Шуваловым и министром энергетики Александром Новаком. Известно, что речь шла о пролонгации российского кредита Кипру (€2,5 млрд), участии российских компаний в приватизации, а также возможном приобретении кипрских банков и прав на разработку шельфового газа. Проблема в том, что кипрские банки сейчас вряд ли стоят хоть каких-то денег, а шельф — в случае дефолта страны — можно будет купить и подешевле.

Как Кипр дошел до жизни такой

Корни кипрских проблем — в Греции. После дефолта Греции в марте 2012-го ее банки решено было спасать. Тройка кредиторов — МВФ, ЕЦБ и ЕС — влили в банковскую систему Греции €18 млрд. Кипрские банки оказались в состоянии банкротства по той же причине, что и греческие: на их балансе оказалось слишком много мусора — греческих облигаций и плохих кредитов. Только прямые потери от дефолта по греческим облигациям, по данным ЦБ Кипра, составили 25% ВВП. При этом основные потери пришлись на два крупнейших банка — Cyprus Popular Bank (Laiki) и Bank of Cyprus.

Кипрская ситуация — зеркальное отражение греческой. В Греции пострадали держатели гособлигаций, но банки и вкладчиков спасли. На Кипре, наоборот, планировали ограбить вкладчиков. Банковские активы Кипра типично высоки для страны, играющей роль финансового центра, и превышают объем ВВП в восемь раз. Коллапс столь большого банковского сектора означает, что государство не в состоянии оказать ему необходимую помощь без того, чтобы не залезть в карман вкладчиков. Госдолг Кипра близок к 100% ВВП, так что решить проблему дополнительными заимствованиями на внешнем рынке тоже не удастся, тем более что ВВП островного государства с 900-тысячным населением — всего €18 млрд.

Переговоры о спасении Кипра с участием ЕС и России тянутся еще с осени 2011-го. Тогда Кипр уже получил кредит от России €2,5 млрд на 4,5 года под 4,5% годовых. А 16 марта наступил критический момент: Еврогруппа согласилась предоставить финансовую помощь в размере €10 млрд, но потребовала, чтобы остальные необходимые €5,8 млрд были собраны за счет вкладчиков.

Главный офшор России

Реакция Кремля и Белого дома была демонстративно резкой. Президент Владимир Путин назвал возможное решение несправедливым, непрофессиональным и опасным, а премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил, что намерение киприотов “выглядит просто как конфискация чужих денег”. Чиновники и политики помельче, а также крупные бизнесмены, включая, например, Михаила Прохорова, хором возмущались “опасным прецедентом”.

Причину можно было бы искать в том, что на Кипре огромное количество “русских” денег. Один из самых популярных мифов, и в России, и в иностранных СМИ: именно там прячут от народа свои миллионы десятки тысяч коррумпированных чиновников, а уже от них — не слишком законопослушные бизнесмены.

По оценкам агентства Moody's, объем средств российских банков, размещенных в кипрских банках, составляет $12 млрд, а объем депозитов российских компаний на Кипре — $19 млрд. Назывались и значительно большие суммы якобы русского происхождения — вплоть до €40 млрд. Заметим, что эти оценки довольно сомнительны (см. график 1): на Кипре живут и работают отнюдь не только российские граждане и компании. Глава ЦБ Кипра Паникос Димитриадес в интервью газете “Ведомости” привел значительно меньшую оценку — €4,9-10,2 млрд. При этом из его слов следует, что верхняя планка — оценка “сверху”.

Официальное объяснение явно гипертрофированной реакции дал премьер Медведев: “У нас большое количество открытых публичных структур работает через Кипр, у них сейчас заблокированы деньги по непонятным причинам... Это государственные структуры”.

Многие крупные российские компании, в том числе “Роснефть”, “Норникель”, “Мечел”, “Базовый элемент” и НЛМК, имеют в числе владельцев или партнеров структуры, зарегистрированные на Кипре, и проводят трансакции через кипрские банки. Среди кипрских банков есть и “дочки” российских, среди которых крупнейшая — Russian Commercial Bank, “дочка” второго по величине госбанка РФ — ВТБ с активами $13,8 млрд и капиталом в $374 млн на конец 2011 года. Первый зампред ВТБ Василий Титов, впрочем, драматизировать ситуацию не стал: “Нас, безусловно, беспокоит ситуация, но мы сейчас чувствуем себя уверенно”.

Неудивительно, что, когда Медведев на съезде РСПП сообщил, что “пока мы здесь сидели, Кипр окончательно отказался вводить налог на депозиты”, зал ответил аплодисментами.

Ordnung uber alles

Зачем евротройка спровоцировала банковский кризис на Кипре? А возможно, в ближней перспективе, и во всей южной Европе? Ведь даже в случае принятия плана А бегство вкладчиков (bank run) было крайне вероятно, а теперь уже и вовсе почти неизбежно. Зачем навлекать на себя обвинения в “тупости” и “глупости” (эти слова, кажется, лидировали в заголовках аналитических обзоров в мировых СМИ)?

Во-первых, еврозоне, и прежде всего Германии, чрезвычайно важно, чтобы все увидели, что случится со страной, если она пытается жить не по средствам, все время рассчитывая на помощь сильных (читай: Германии). Кипр — идеальная жертва. Маленькая несистемообразующая страна, крах которой вряд ли будет серьезной угрозой для экономики Германии. То, что произойдет с уровнем жизни киприотов после коллапса ориентированной на не всегда прозрачные финансовые услуги экономики, немцев не интересует. Зато это станет вполне доходчивым посланием Греции, Португалии, Испании и Италии. Сокращайте бюджетные расходы, повышайте налоги и следуйте указаниям Берлина.

Во-вторых, в сентябре в Германии парламентские выборы. Ангеле Меркель необходимо показать своим избирателям жесткость: ее и так постоянно критикуют за разбазаривание денег налогоплательщиков на помощь слабым периферийным странам еврозоны, не желающим снижать свой неоправданно высокий уровень жизни и расплачиваться по долгам. Возможные потери русских денег для Меркель не важны: пусть за кипрский кризис расплачиваются лентяи-киприоты, мафиози-русские, кто угодно, только не добропорядочные немецкие бюргеры. Если эта версия верна, то русские потери — всего лишь побочная жертва нового германского порядка в еврозоне.

В-третьих, удар по Кипру — своего рода экономический эксперимент. Что будет, если уничтожить офшор? Во времена, когда бюджеты трещат по швам и каждый грош на счету, политики все пристальнее присматриваются к офшорам как к источнику дополнительных денег. Война против офшоров — это новый источник доходов для казны. Но бить по “приличным странам” вроде Ирландии или Люксембурга страшно, да и повода хорошего нет. А вот средненький офшор вроде Кипра, да еще де-факто банкрот, да еще и с деньгами российской мафии и коррупционеров, как заявила в недавнем докладе немецкая разведка BND,— опять идеальная мишень для атаки.

Развилка

Отказ от налога на вклады не решает проблем острова. Если Кипр не найдет необходимые €6 млрд, причем одобренным ЕС способом (гипотетический российский кредит может не подойти), он не получит €10 млрд помощи. А значит, вкладчики могут вообще не получить ничего, и 10% “грабежа” при таком раскладе могут показаться весьма умеренной платой.

В этом случае не исключен выход Кипра из еврозоны и введение кипрского фунта. Каким будет курс новой кипрской валюты к евро и сколько потеряют вкладчики в случае принудительной “фунтизации”? Скорее всего, гораздо больше, чем 10%. Выход же Кипра из еврозоны будет означать экономическую катастрофу для острова, сопровождаемую резкой девальвацией новой валюты, утратой статуса финансового центра и резким падением уровня жизни населения. Что вполне устраивает Германию, которой нужна страна для показательной порки. Кстати, и сами киприоты, по опросам греческой газеты Ekathimerini, поддерживают выход из еврозоны, за такой ход высказалось 67% опрошенных.

Второй вариант — спасение банков за счет ЕС — для Кипра лучше. Этот вариант еще раз покажет слабость Берлина, Меркель опять потеряет лицо, а может, и проиграет выборы.

Третий предполагает помощь России. Он реалистичен в случае, если на острове действительно зависли очень большие деньги российских компаний. Для российских властей это сложное решение, в глазах и мирового сообщества, и избирателей это будет выглядеть как расплата за некомпетентность менеджеров госкомпаний, украденные из бюджета и спрятанные от налогов деньги.

Четвертый — спасение Кипра всем миром — позволит в той или иной мере сохранить лицо и Меркель, и Путину. Но на момент сдачи номера в печать он еще не просматривался. Так что, скорее всего, нас ждет продолжение грандиозного экономического эксперимента.

Александр ЗОТИН, Надежда ПЕТРОВА, Максим КВАША