Авторитарная волна достигла Запада

После падения Берлинской стены по миру пошла так называемая демократическая волна. Политические свободы распространились из традиционного оплота в Западной Европе и США на такие разные страны, как Польша, ЮАР и Индонезия, тоже ставшие демократическими. Сейчас, судя по всему, начался обратный процесс. Авторитарная волна зародилась за пределами развитых демократических государств и теперь распространяется по Европе и США.

Возрождение авторитарных практик и подходов впервые проявилось в молодых демократиях, таких как Россия, Таиланд и Филиппины, а теперь оно добралось и до западных стран. Правительства авторитарной направленности пришли к власти в Польше и Венгрии. Но самым поразительным стало избрание президентом США человека, который называет свободную прессу “врагом народа” и относится без должного уважения к независимой судебной системе.

Эта авторитарная волна угрожает поставить под сомнение удобные нам представления о том, как функционирует политика. Возможно, придется пересмотреть убеждение, что политика в развитых и богатых демократических государствах Запада кардинально отличается от политики в странах Латинской Америки и Азии. Все больше сомнений вызывает мысль, что самыми убежденными сторонниками демократии являются молодые люди и представители среднего класса.

Тенденция разрушения демократических ценностей на Западе была обозначена в 2016 г. в нашумевшей статье политологов Роберто Фоа и Яши Моунка, написанной еще до избрания Дональда Трампа президентом США. Эта работа привлекала внимание к росту антидемократических настроений как в США, так и в Европе. Один из самых заметных ее пунктов — то, что сейчас каждый шестой американец считает допустимой власть военных. В 1995 г. так думал только каждый шестнадцатый. При этом демократический строй считают необходимым условием для жизни 70% американцев, родившихся в 1930-е гг., и только 30% родившихся в 1980-е гг. В Европе происходит аналогичный, пусть и менее заметный процесс снижения доверия к демократическим институтам. Фоа и Моунк приходят к выводу, что “за последние 30 лет доверие к таким политическим институтам, как парламент или суд, в развитых демократиях Северной Америки и Западной Европы резко снизилось”.

Предметом исследования Фоа и Моунка стали страны Запада. Но возрождение мягкого авторитаризма еще заметнее в странах, когда-то ставших символами демократической волны: на Филиппинах, где в 1986 г. был свергнут режим президента Фердинанда Маркоса; в России, где в 1991 г. закончилась многолетняя власть коммунистов; в ЮАР, где в 1994 г. был положен конец режиму апартеида. В этих трех странах есть ключевые элементы демократии, например выборы. Но демократические нормы размываются, их сменяет система личной власти, при которой расцветает коррупция.

В России экономический кризис и беззаконие 1990-х гг. создали условия для возрождения автократии при Владимире Путине. При нем российский режим стал образцом мягкого авторитаризма, объединяющего в себе национализм, популизм, коррупцию, гонения на СМИ и тесный союз президента и богатейших олигархов. Вероятно, не случайно одни из самых отчетливых предупреждений об опасностях “трампизма” звучали со стороны российских диссидентов, таких как Гарри Каспаров или Маша Гессен.

Авторитарный президент Филиппин Родриго Дутерте многое позаимствовал из тактики Путина. Поощрение самосудов привело в ужас местных либералов, но было одобрительно принято большинством населения, запуганного преступниками и наркоторговцами. Дутерте также сумел заручиться поддержкой молодых избирателей, плохо помнящих процесс становления демократии на Филиппинах.

Тот же сценарий угрожает и ЮАР. При президенте Джейкобе Зуме в стране расцвела коррупция, усилилось давление на СМИ и независимые от правительства ветви власти. Многие либерально настроенные южноафриканцы надеются, что после ухода Зумы в стране возродится демократия. Но события могут развиваться и по-другому. “В Южной Африке назревает момент Трампа”, — предупреждает старший политический экономист Standard Bank Саймон Фримантл. Он ссылается на результаты исследований, свидетельствующие о том, что поколение “рожденных свободными” южноафриканцев (появившихся на свет после освобождения из тюрьмы Нельсона Манделы) в меньшей степени поддерживает демократические ценности, нежели люди, помнящие борьбу против апартеида. Кроме того, в ЮАР растет степень одобрения политики депортации иммигрантов, подобной той, что провозглашает Трамп.

Что же объединяет падение поддержки демократии в таких разных странах, как Россия, Филиппины, ЮАР и даже США? То, что для многих избирателей демократия является только средством достижения цели, а не целью самой по себе. Если демократическая система не может обеспечить рабочие места, как в ЮАР, или безопасность, как на Филиппинах, либо если она ассоциируется со снижением жизненных стандартов, как в США, некоторые избиратели могут счесть авторитарную модель более привлекательной. В условиях растущего неравенства вероятность смещения в сторону авторитаризма еще выше, если политическая и экономическая система кажутся нацеленными на обслуживание приближенных к ним.

Конечно, всегда найдутся люди, для которых политические свободы ценны сами по себе, которые считают, что без них невозможно сохранять человеческое достоинство. Однако несогласных, готовых отправиться в тюрьму ради защиты свободы слова, относительно немного. Бывший президент США Рональд Рейган, наблюдавший окончание холодной войны, любил хвалиться тем, что “свобода работает”. К сожалению, если обычные люди перестают в это верить, многие могут махнуть на свободу рукой.

FT, Перевела Надежда Беличенко

Гидеон РАХМАН, обозреватель Financial Times