Аварии времен “дикого” капитализма

Но достаточная ли “дань” погибшим — черные ленточки на приспущенных флагах и, на первый взгляд, довольно внушительная материальная помощь семьям? Каждый скажет: жизнь бесценна, ее ничем не измерить. Однако, если не искупить, то хоть как-то загладить вину перед невинно погибшими и их родными общество и государство все же могут. В день аварии об этом говорил Президент Украины Виктор Янукович. На заседании правительственной комиссии по расследованию причин взрыва на шахте “Суходольская-Восточная” он сказал, что в Украине органы власти, руководители и владельцы шахт (о профсоюзах не сказал) “должны совместно создать такую программу (защиты труда шахтеров), которая предусматривала бы выполнение стопроцентно всех необходимых мер”.

“Я обращаю ваше внимание на важность объективности выводов относительно этой трагедии”, — подчеркнул также глава государства. Пожелание очень правильное. Но как его выполнить, если эта комиссия сплошь состоит из правительственных чиновников, тогда как представители Независимого профсоюза горняков в нее попасть не смогли. Хотя, как сообщил УНИАН глава этого профсоюза и народный депутат (БЮТ — “Батьківщина”) Михаил Волынец, Кабмин обязан включить в комиссии представителей тех профсоюзов, члены которых погибли. “Я с самого утра звонил по цепочке. Вел разговор о том, кто должен быть включен в правительственную комиссию. Потом мне сказали: вас не включили, руководство распорядилось, — отметил Волынец и сообщил, что в комиссии включены представители “карманных” профсоюзов, — поэтому люди гибли и будут гибнуть”. В эти дни стране хорошо бы еще раз вчитаться в разработанную в 2003 году под руководством тогдашнего секретаря СНБОУ Евгения Марчука, Концепцию национальной безопасности Украины, которая впервые перевернула советскую пирамиду безопасности и поставила ее, как говорится, с головы на ноги. Во главу угла были поставлены угрозы личности, человеку, гражданину, а не государству и обществу. Но кто сейчас об этом помнит, в том числе и в комиссиях, которые, как правило, создаются после аварий. Их у нас плодят.

Не все, конечно, зависит от комиссий. Их у нас плодят одна за другой, а ситуация не улучшается. Украина, как известно, входит в число трех мировых лидеров по травматизму и гибели горняков. На первом месте — коммунистический Китай, где шахтеры гибнут тысячами. И это заставляет власти идти на драконовские меры. В отличие от Украины, ответственность за смерть шахтеров в Китае очень высока. В минувшем месяце суд вынес смертный приговор двум главным акционерам шахты “Циншаньбей”, где в апреле произошел взрыв, повлекший за собой смерть 20-ти горняков. Еще восемь человек, которых признали виновными в аварии, получили различные сроки тюремного заключения, вплоть до пожизненного. У нас же, как правило, наказывают стрелочников.

Немногим больше месяца тому назад теруправление Госгорпромнадзора инспектировало Луганскую область. На 156 проверенных угольных предприятиях обнаружили 2,8 тысячи нарушений, а на “Суходольской” именно в это время случился пожар. О наказании виновных не сообщалось.

Работают правительственные комиссии и теперь. По обеим авариям открыты уголовные дела, ведется расследование. Говоря о происшедшем в “Суходольской”, Янукович сказал журналистам: “Рассматриваются две версии трагедии. Это мог быть сбой в работе электрооборудования на шахте, также взрыв мог стать следствием проводившихся накануне буровзрывных работ”. Свою версию аварии на шахте Бажанова высказал новоназначенный донецкий губернатор Андрей Шишацкий: обрушившийся копер могла подмыть вода во время недавних ливней. Губернатор Луганской области Владимир Пристюк не верит, что на Суходольской могут нарушаться нормы безопасности. По его словам, “это единственное предприятие, единственный холдинг в Луганской области, где проведены очень большие работы по вопросу техники безопасности и по вопросам сохранения соответствующих условий работы для тех людей, которые находятся в зоне непосредственной добычи угля”. “По тому, что есть и показали руководители шахты, — продолжал губернатор, — какие были поставлены соответствующие приборы, датчики, как это все отслеживается, какие аудио- и видеозаписи проводились, то я хочу сказать, дай Бог, чтоб такие шахты, в таких сложных условиях, работали в таком же объеме, как в этой шахте”.

Премьер-министр Николай Азаров приехал на взорвавшуюся “Суходольскую” только в воскресенье и, как водится, заверил, что “правительство приложит максимум усилий, задействует средства, научные разработки для организации безопасной работы в угольной отрасли”. “Уголь для нас — это стратегический товар, особенно в условиях таких высоких цен на нефть и газ. Однако нам уголь нужен не такой ценой. И потому нам необходимо сделать работу этой тяжелой, самоотверженной профессии более безопасной. И здесь работа правительства будет значительно усилена”, — заверил премьер-министр. По его словам, заседание Кабмина в среду будет “заслушивать... вопрос безопасности работы на шахтах”. Разве впервые? И где, наконец, результат?

Свое соболезнование по случаю трагедии обнародовал руководитель фонда “Развитие Украины”, народный депутат Ринат Ахметов: “...Я хочу выразить глубокое сострадание родным и близким погибших. Я хочу сказать им, что их горе сегодня разделяют все. Это горе каждого жителя Луганщины, всего Донбасса, всей Украины. Сейчас ищут людей, пропавших на шахте “Суходольская — Восточная” и на шахте имени Бажанова. Мы все живем надеждой”. По словам Ахметова, условия добычи на украинских шахтах невероятно сложные, и “мы постоянно работаем над тем, чтобы их облегчить”. “Мы будем и дальше закупать лучшую технику, позволяющую обеспечить безопасность шахтеров. Эта самая мужественная, самая героическая наша профессия должна стать безопасной. И это сегодня — наша главная цель”, — подчеркнул Ахметов и пообещал помочь каждой семье погибшего горняка и всем пострадавшим. (Объединение “Краснодонуголь”, в которое входит “Суходольская — Восточная”, действительно, объявило, что семьи погибших получат по миллиону гривен, над их детьми компания возьмет опеку, а пострадавшим в шахте окажут помощь в лечении вплоть до полного выздоровления.) “Мы сделаем все, что в человеческих силах”, — пообещал Ахметов в своем соболезновании, не сказав ни слова об ответственности, так или иначе ложащейся и на него как на одного из последних собственников аварийной шахты...

Между тем в СМИ приводятся данные о несоразмерных доходах собственников украинских шахт, связанных с ростом мировых цен на энергоносители. Коксующийся уголь, добываемый, например, в Суходольской, стоит на мировых рынках около 200 долл., тогда как себестоимость его добычи составляет лишь 43 долл.—54 долл. за тонну. Но шахта далеко не во всем похожа на дойную корову. Специалисты знают: если пожадничать и превысить определенный уровень добычи, то не терпящий пустоты метан буквально врывается в освобожденное горняками пространство и вентиляция с ним не справляется. А дальше уже достаточно любой искры, чтобы случилась беда.

Несколько иначе видят ситуацию горняки, на которых, в отличие от губернатора, непосредственно и очень больно влияет фактор дикого капитализма. Вот что рассказал “Дню” молодой шахтер Игорь, отдавший “Суходольской — Восточной” три года, а сразу после трагедии уволившийся: “Шестерых увидели сразу, они были на погрузке, они даже не были чехлами закрыты. Я их видел. Без сапог, полголовы у одного нет. Вечером у меня психика не выдержала, я до 3 часов утра плакал. А погибли они потому, что “давай-давай, быстрее, добыч давай, проходку давай, миллионы давай!”. Причинами аварии Игорь называет несоблюдение норм работы в шахте. По его словам, уровень метана должен быть 0,5—0,7%, а вместо этого — в среднем 5%. И шахтеров заставляют работать даже тогда, когда в любую секунду может произойти взрыв. “Если идет выброс 12% метана, никто не уходит — они же проветривают — и дальше продолжайте работать. Иначе ты работать не будешь”, — сказал горняк и продолжил: — “Платят сущие копейки. За адский труд в проходке, где никакого орошения, где пыль стоит, где ты шесть часов на лопате и не покидаешь, мне заплатили 1300 гривен. Я работал в забое, хотя не имею права там находиться. Если ты об этом скажешь, отправляют на полигон за 800 гривен. С тебя уже пять потов сошло, но если ты присел, ты — на полигоне. Им денег мало! На выборке девчата, в этой пыли, в породе, 1000 гривен получают, понимаете?”

Есть в чем покаяться и Президенту страны. Дав старт административной реформе, он, видимо, не подумал, что есть учреждения, в которых очень опасно проводить крутые реорганизации. Это в первую очередь относится к сфере охраны труда, где в последнее время идут большие сокращения. Попрощалась с работой почти треть сотрудников Госгорпромнадзора, призванного следить за безопасностью на угледобывающих предприятиях. Кроме того, это контролирующее ведомство без долгих раздумий лишили самостоятельности и подчинили МЧС. Не придется ли теперь пересматривать поспешные решения?

Тем временем в воскресенье на Донбассе хоронили шахтеров “Суходольской — Восточной” и макеевской шахты им. Бажанова. А в Луганской областной больнице в отделении реанимации находятся еще двое горняков Суходольской. Одному из них — 39, другому — 27 лет. Они без сознания, на аппарате искусственной вентиляции легких. Медики рассказывают, что горняки поступили с ожогами более 45% тела, с многочисленными переломами и травмами, с признаками отравления. Борьба за их жизнь идет уже третьи сутки.

Очередная трагедия в угольной отрасли активизировала противников ее существования. Они предлагают все полностью закрыть и закупать уголь за рубежом, забывая о том, что многие шахты являются градообразующими предприятиями, крупнейшими, если не единственными, работодателями. Да и сам уголь для Украины — стратегическое сырье с огромными запасами, определяющее уровень энергетической безопасности страны. Отказаться от него страна, по крайней мере, сегодня, не в состоянии. Так что же, будем и дальше вести мартиролог жертв крупных аварий? 13 — в 2006-м, 101 — в 2007-м, 24 — в 2008-м, 13 — в 2009-м. Сколько же еще должно погибнуть, прежде чем украинские шахты станут безопасными? А если кончится терпение шахтеров, которые ежедневно идут на работу как на войну, где убивают?

Комментарии

Сергей ЕРМИЛОВ, экс-министр топлива и энергетики Украины:

— Геология украинских шахт, к сожалению, зачастую бывает непредсказуемой. На всех шахтах присутствует как бы растворенный в угле газ, который благодаря массиву датчиков можно удалить через систему вентиляции и снизить концентрацию метана до безопасного уровня. Но нередко там возникают и непредсказуемые газовые пузыри. Спасение от них одно — максимальная автоматизация добычи угля. На Западе давно уже ставят и достигают цель: организовать безлюдную выемку угля. У нас этот процесс тоже начался. В лавах и забоях работает все меньше людей. Раньше в лаве работало человек 100—200. И хорошо, что при этой аварии такого количества не было. Но вот бороться с внезапными выбросами метана еще никто не научился. Важно также, чтобы скорость и объем добычи угля не превышали количества продуваемого воздуха. Не можете сильнее проветривать — не наращивайте добычу угля. Но в Макеевке это требование как раз обеспечивается. Я знаю об этом, потому что был там, в частности, и на “Суходольской — Восточной”, кстати, вместе с нынешним Президентом Виктором Януковичем. Это — одна из передовых по оснащению шахт, и я удивился, что там такое произошло. Повторяю, внезапный выброс предвидеть трудно... Поэтому нужно добиваться безлюдной выемки угля. Чем меньше людей в лаве, особенно в момент выемки, тем меньше вероятность жертв аварий. Сейчас на сложные участки даже перестали закупать отечественное оборудование... Там используют сделанные на Западе так называемые струги, которыми управляет минимальное количество персонала. Если мы хотим считаться угольной державой, а у нас, собственно, и выхода другого нет, — нужно серьезно технически перевооружать шахты. План модернизации отрасли был составлен еще в мою бытность министром. Он охватывал не только каждую шахту, но и каждую лаву. Года два его выполняли и иногда принимали болезненные решения: например, останавливали сразу 80 шахт. И года два, не знаю, может быть, нам просто везло, не было ни одной серьезной аварии. А последние пять — шесть лет, я это знаю точно, этот план не выполнялся. Эту программу нужно доработать (время-то идет) и возобновить. Если власти смогут ее профинансировать, то безопасность наших шахт повысится...

Владимир ЛЕРМОНТОВ, редактор агентства “Параллель-медиа”:

— Мне приходилось спускаться в шахту, и я знаю, что это такое не понаслышке. Шахтеры каждый день рискуют собственными жизнями. Это адский труд. Самое ужасное то, что интересоваться проблемами шахт у нас начинают только тогда, когда что-то случается. Сейчас опять заговорили о проблеме воды в Суходольске. Хотя эта проблема существует еще с 2003 года. В 2003 году в местной воде нашли гепатит. Приезжал Президент, обещал все наладить, и еще много разных обещаний давал. Теперь обещает Азаров. Думаю, обещает потому, что любой на его месте в этой ситуации то же самое говорил бы.

По поводу безопасности на шахтах, то я считаю, что контроль за этим должен обеспечивать собственник. А государство тоже не должно оставаться в стороне.

Чтобы понять, насколько меняется со временем ситуация с безопасностью шахт, можно посмотреть статистику. А она у нас очень печальная. Каждая тонна угля — это определенные человеческие жертвы. И когда мы исходим из расчета, что жертвы обязательно будут, — это очень печально. Законы техники безопасности в шахтах написаны кровью. Хотя безопасность должна быть превыше всего!

Виталий КНЯЖАНСКИЙ,  Алиса ОСТРОВА