Глава МВД: Государство теряет монополию на насилие (часть 2)

— Возвращаясь к теме паспортов. У нас действительно нет электронной базы?

— У нас есть следующее: часть базы — электронная, часть — бумажная, здесь — “рыбу заворачивали”, а здесь — в Севастополе осталась…Мы сейчас делаем “единое облако”, и это гигантская работа.

Сделаем “облако” и введем электронный паспорт-карточку. В него, по идее, мы сможем внести все — от электронной подписи до водительских прав и карточки социального страхования. Это будет идеальный вариант. Вы сможете с этой карточкой получить доступ в любую базу министерства юстиции и получить еще много сервисов. Ясно, что это будет не завтра, но мы к этому идем.

И, учитывая, что мы это делаем последние в Европе, у нас есть все шансы сделать это на передовом техническом уровне.

— Европейцы, американцы нам в этом помогут?

— Уже помогают. Есть соответствующие программы.

Я хочу отметить, что там, где мы движемся вперед, у нас нет проблем — международные доноры между собой толкаются в желании помочь, поскольку им интересно быть успешными.

Недавно приезжал американский коллега — глава погранично-таможенной службы, посмотрел, как у нас это все работает, и сказал: “Да вы лучше всех используете наши донорские деньги”. Увидел он, как мы используем выделенные средства в пограничной службе, Нацгвардии, и на следующий год у нас от них есть грант на развитие на 25 миллионов долларов.

Как только мы делаем ясный, понятный проект, и у нас за спиной история успеха, к нам тут же приходят донорские фонды.

У нас была проблема с предыдущим генеральным прокурором. По сути, формально-неформально у наших партнеров была общая позиция — блокировать финансирование реформ группы силовых ведомств. И это выглядело очень нехорошо.

Я им говорю: “Сорри, прокуратуру блокируйте, а мне-то точно не блокируйте, мы же ваша последняя линия обороны”. В связи с этим у нас теперь проблемы, кое-где есть дефицит. И по государственному бюджету у нас серьезная недостача до конца года — для того, чтобы не останавливаться, нам нужно добавить 2,5 миллиарда гривень.

Поэтому я такой ярый сторонник закона о спецконфискации денег Януковича. Когда 1,5 миллиарда долларов придут к нам в государственный бюджет, можно будет закрыть появившиеся дыры и профинансировать оборонный заказ. Закрыть дефицит у Полторака в министерстве обороны и у нас.

Я бы еще на эти деньги докупил в резерв топливо для государственной службы чрезвычайных ситуаций. Потому что, не дай Бог, что-то будет происходить, а мы практически уже сидим “на нулях”.

— А какова ситуация на рынке охранных услуг, ГСО?

— Мы дискутировали, должна ли быть ГСО в составе полиции. Во всем мире, как правило, существует полиция специального назначения ГСО, условно говоря, “полиция охраны за деньги”. Казалось бы, это должна быть частная структура, но тогда она будет без оружия.

Мы сейчас используем ГСО как дополнительную точку патруля на улице. Если что-то происходит, зачастую наряд ГСО выезжает вместе с основным. Это очень серьезная превенция. Эта часть ГСО не входит в состав ограниченной численности НПУ, которая регулируется законом, она хозрасчетная, но мы ее используем в составе сил обеспечения правопорядка. Кроме того, у них согласно закону есть оружие и дополнительные камеры наблюдения.

Думаю, что в каком-то будущем, наверное, обозримом, в течение десяти лет эта по сути монопольная компания может быть государством выставлена на торги и продана, если мы к тому времени решим, что монополия на оружие может быть, кроме государства, еще у какой-то специально лицензированной структуры.

Это же касается и сервисных центров МВД, которые мы сейчас выстраиваем вместо МРЭО. Я думаю, что в июле мы увидим первый настоящий сервисный центр в Киеве. Не просто переделанное МРЭО, а устроенный по новому принципу. Этот сервисный центр будет регистрировать автомобили, выдавать права, выдавать все справки МВД, о несудимости и прочем, регистрировать оружие. Там же будут выдавать паспорта. Это будет система, параллельная ЦНАПам. Нельзя все отдавать ЦНАПам, мы не можем им передать регистрацию оружия, базу данных паспортов. Фронт-офис — может быть общим, а бэк-офис должен быть у государства, потому что это — монополия и ответственность за сохранность данных.

Когда это будет сделано, заработают все эти “облака”, базы, тогда на аутсорсе мы сможем, как в Турции, продать эту систему какой-нибудь германской частной компании за 6 миллиардов долларов. Или передадим ЦНАПам. Но будем держать под контролем свои базы данных — это все, что нам надо.

В ближайшее время, например, мы отменим монополию на изготовление автомобильных номеров — это один из самых коррупционных элементов сегодня. У нас регулярно происходит следующее: объявляем тендеры, а в результате одна компания блокирует другую. В итоге получается “в Херсонской области закончились номера”. А почему закончились? А потому что фирма Х заблокировала фирму У на тендере, а Антимонопольный комитет третий месяц решает, кто прав…

Мы хотим это убрать, государство будет выдавать id-идентификацию, и на основании этого id ты идешь и печатаешь номер в любой из десяти лицензированных компаний.

По сути этих реформ государственная функция будет заключаться в контроле баз данных и ключевых параметров, а все остальное, пожалуйста, — свободный рынок.

— Есть ли смысл в объединении финансовых расследований в одной структуре? Налоговая милиция нужна?

— У меня глубокое убеждение, что в стране должен быть единый орган, как в США Служба финансовых расследований. Полиция готова отказаться от департамента защиты экономики, бывшего БЭПа, плюс налоговая милиция, и плюс из СБУ надо забирать, так называемую, службу “К”. Такое волевое решение должно быть, и тогда будет единая служба расследования экономических преступлений.

В какой структуре будет эта служба — я не знаю. Может, в структуре МВД, может — нет, мне все равно. Но, думаю, что у нас в стране не существует пока политической воли, чтобы, к примеру, закрыть управление “К” СБУ. А если его не закрывать, то это опять принцип “здесь — читаем, здесь — селедку заворачивали”.

— Согласится ли СБУ отдавать управление “К”?

— Все международные рекомендации заключаются в следующем: СБУ — это специальная служба безопасности государства. И точка. Мое мнение: у СБУ нужно забрать и следствие, и экономику. СБУ должна заниматься защитой государственных интересов. А у нас это не специальная служба госбезопасности, а по сути, еще один правоохранительный орган. Но готовы ли мы к этому?.. Изменить ситуацию рискованно.

Это, кстати, одна из проблем: мы меняем полицию в очень тяжелый для страны период. Но менять — это риск, а не менять — безнадега. Поэтому я для себя выработал правило: темп реформы должен быть таким, чтобы не потерять управляемость! И когда мне предлагают все, что есть, сходу демонтировать и выгнать всех сразу, то я говорю: “О’кей, а что дальше?”. Во всем необходим баланс!

— Добровольческие батальоны. Что происходит с ними сейчас?

— Когда добровольческие батальоны создавались — в стране была чрезвычайная ситуация. И они выполнили в тот период свою функцию по защите Украины, и выполнили очень эффективно! Так как сегодня армия уже немножко подживилась и Нацгвардия встала на ноги, добровольческие батальоны разделилась на две части. Есть штурмовые специализированные батальоны: “Азов” и “Донбасс”, вошедшие в состав Национальной гвардии и сводный батальон имени Кульчицкого — резервный батальон Национальной гвардии. Остальные — это, как правило, патрульно-боевые подразделения. Мы их укрупнили и они взяли на себя целые участки работы. Допустим, батальон “Киев”, в который вошли все киевские батальоны, сейчас несет службу в зоне АТО: двести человек находятся на передовой, двести человек здесь, в Киеве, на ротации. В принципе, это наш золотой фонд. Не все ребята готовы потом делать карьеру в полиции в традиционном смысле слова. Но среди руководителей патрульной полиции у нас много молодых ребят из добробатов.

Они имеют право вести себя жестко, когда к ним кто-то приходит и бравирует: “я на Майдане стоял, я защищал аэропорт!..” К примеру, такие как начальник Нацполиции Киева Андрей Крищенко, имеют моральное право на четкую позицию — никакие военные заслуги никому не дают права нарушать закон!

— 12 июня — два года с момента освобождения Мариуполя…

— Я в воскресенье лечу туда. В честь двухлетия мы там проводим праздничный марш-парад подразделений, награждаем ребят, в том числе, и знаком “За освобождение Мариуполя”. Для них это важно. И для меня тоже!

Когда была первая волна атаки, многие военные разбежались, а ребята из добробатов и Нацгвардии пошли вперед. Тогда танки сепаров задержала буквально горстка энтузиастов и пара наших генералов гвардейских, которые не побоялись. То есть, они реально защитили город. Не говоря уже об операции освобождения, когда мы выбили банды сепаров из города. Освобождение Мариуполя — это была первая спецоперация “Азова”, вон за тем столом планировалась. Я думаю, что это был первый большой успех.