- Недостойное поведение уже бывшего заместителя министра внутренних дел Александра Гогилашвили имело большой резонанс в СМИ. Как вы думаете, что надо сделать, чтобы представители исполнительной власти, да и законодательной тоже (народные депутаты), поняли, что такие вещи допускать нельзя?
— Как мне кажется, в этой ситуации как раз ключевая роль отведена журналистам. Когда такие истории получают огласку, имена “героев” становятся нарицательными. Для людей это маркер, условный стандарт, как не нужно делать. То есть благодаря огласке имеем и best practices — хорошие практики, и worst practices — плохие практики.
Безусловно, надо об этом писать, расшаривать, и тогда чиновники всех уровней будут понимать, что на их неадекватное поведение последует реакция, независимо от существующих статуса, ранга, связей.
Реакция Президента была быстрой и правильной. Хотя некоторые посчитали данную ситуацию постановочной. Но это совсем не так, поскольку ущерба от инцидента больше, чем дивидендов.
- Но существует кодекс госслужащего.
— Существует, и он довольно грамотно составлен.
- Может, действительно, ссылаясь на него, просто брать и увольнять людей, если они выходят за рамки правил.
— В Кодексе госслужащего выписаны очень правильные вещи, но есть и обратная сторона медали. Кадровой конкуренции на госслужбе практически нет, поскольку зарплаты у сотрудников низкие. Речь не идет о новосозданных и реформированных органах. Если увольнять, то мы вообще обескровим госслужбу. Я уже не говорю о существовании большой миграции, когда из нереформированных органов люди переходят в новообразованные или реформированные структуры, где зарплаты в разы больше. Например, из Службы безопасности Украины переходят в Государственное бюро расследований, потому что сотрудник СБУ, который 20 лет проработал, получает условных 15 тыс. грн, а сотрудник ГБР, который только устроился на работу, 80-100 тысяч.
- Возвращаясь к теме поведения чиновника. Она же актуальна и для депутатов. Вы во фракции какую-то воспитательную работу с ними проводите?
— К сожалению, у нас недостатка в медиа-скандалах нет. В воспитательной работе тоже нужен какой-то баланс. Если в начале нашей каденции за любой скандал, где был замешан депутат, мы исключали из фракции, то потом от этой практики отошли. Поскольку убрать человека из фракции — фактически вычеркнуть один голос. В результате, поставить под угрозу принятие решений, реформ, которые мы обещали нашим избирателям. Так можно просто потерять коалиционное большинство, и теперь мы только в крайних случаях идем на такую меру.
- Кстати, о большинстве. Люди от вас по разным причинам уходят: кто-то сам, кого-то вы исключаете. Все сложнее находить голоса за то или иное решение и в двух депутатских группах (“За будущее” и “Доверие”), которые вас обычно поддерживают.
— Чем ближе к выборам, тем этот процесс органичнее. Опытные в политических процессах политики говорят, что так всегда и было. Кто-то уже нарабатывает оппозиционную позицию, чтобы сыграть на следующих выборах. Хотя, честно говоря, с новым Избирательным кодексом я не понимаю такой стратегии, поскольку сегодня это уже не так важно. Есть защищенная первая девятка в партийном списке, которая проходит в любом случае в парламент, а все остальные кандидаты должны набрать 25 тыс. голосов. Если у тебя эти голоса есть, то все равно, в какой партии состоять.
Многие народные депутаты этого не понимают, они еще в новом Избирательном кодексе не жили (по нему прошли только местные выборы) и думают по старинке: “Я вот сейчас уйду в оппозицию, включу оппозиционную риторику, и она мне быстро рейтинг поднимет”. Они рассчитывают за счет этого получить какие-то политические дивиденды. А по факту окажется, что это совсем не так.
Опросы показывают, что даже хорошие дела и крутые инициативы на росте рейтинга сразу не сказываются. Мы по рынку земли это отследили: вначале была серьезная кампания по дискредитации концепции, и наш рейтинг процентов на 10% упал. А потом рынок земли запустили, и рейтинг сразу пошел в рост.
Сейчас команде предстоит пережить подобное — большой бой за пенсионную реформу, за накопительную пенсию. О ней говорят уже 20 лет, но ни одного закона не приняли. Мы планируем ее запустить.
- Когда?
— В 2022 году. В пакете для запуска накопительной пенсионной системы — 5-6 законопроектов, которые нужно принять.
Недавно встречался с представителями крупной бизнес-корпорации из Казахстана, которая интересуется нашим сельским хозяйством. Рассказывали о сумасшедшем строительном буме в своей стране, несмотря на эпидемию ковида: 1 кв. метр жилья high-end класса с меблировкой стоит $1 тыс. И это благодаря реинвестициям пенсионных фондов. У них уже 15 лет работает накопительная пенсия, и часть средств пенсионных фондов людям разрешили инвестировать в недвижимость. Вот яркий пример, когда деньги, хранящиеся под подушками, начинают работать в экономике.
Плюс накопительной пенсионной системы еще и в том, что в обозримом будущем (в десятилетней перспективе) появится способ уменьшать существующую дыру в Пенсионном фонде, ведь действующая солидарная пенсионная система не позволяет этого сделать.
- Но для этого нужна хорошо работающая правоохранительная система, чтобы запустить государственные фонды, потому что даже в Европе были случаи мошенничества.
— Конечно. Мы на это хорошо реагируем, говоря: “Давайте стартанем исключительно с государственных фондов!”. Людям откроют персональные счета, к которым они получат доступ. На эти счета упадут какие-то деньги от государства. И тут возникнет вопрос, как же эти деньги защищать от инфляции. Вначале им надо предоставить возможность в гарантированный, защищенный способ компенсировать инфляционные процессы, допустим, через ОВГЗ (облигации внутреннего государственного займа, — ИФ). А со временем граждане поймут, что деньги, которыми они оперируют, можно вкладывать в какие-то другие проекты. И это будет уже осознанный выбор.
Но в начале, простыми словами, необходимо людям сделать инвесторские счета. Они должны стать инвесторами своего будущего. Это процесс, в том числе и ментальных изменений. Молодежь, наверное, быстрее это примет. Люди пожилые, скорее всего, будут использовать стратегию низких рисков. А если у человека только первая работа, ему 18-20 лет, то он вполне может рискнуть, почему бы и нет? А дальше — вопрос защиты государством этих инвестиций, аналогичный Фонду гарантирования банковских вкладов физических лиц.
Да, в этом вопросе есть объективные трудности, но через них прошли многие страны-соседи, надо просто заимствовать их опыт и внедрять лучшие практики. Иначе у нас никогда не будет нормальной пенсионной системы.
- Возвращаясь к депутатам, у вас есть информация, что некоторые богатые люди пытаются подкупить ваших депутатов?
— Есть, конечно. Суммы от $500 тыс. до миллиона — за то, чтобы выйти из фракции и к кому-то в будущем присоединиться. У нас в IX созыве Верховной Рады появилась первая тушка. Роман Соха вышел из фракции. Рассказал, конечно, красивую легенду, почему так поступает и с чем он не согласен. Два с половиной года был согласен с курсом партии, а потом вдруг он его не устроил. Как говорится, “добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом”. В данном случае “пистолетом” являются большие деньги.
- Сейчас большинство в парламенте у вас есть. Допустим, 20-30 человек уйдут. Что дальше? Распад монокоалиции?
— Вероятность такого сценария процентов десять. Потому что начинается предвыборный цикл, и никто не хочет быть политическим камикадзе. Ты вышел из партии и на тебе сразу штамп “предатель”. Люди это так воспринимают, мы видим в округах.
После того как Соха вышел из фракции, люди в Запорожье на его мажоритарном округе (75-й избирательный округ, — ИФ) собрали уже больше 10 тысячи подписей — инициируют процесс отзыва.
Сегодня уже совсем другой избиратель, не тот, кто за гречку голосует. Такие тоже, конечно, есть, но их значительно меньше. Мне кажется, что люди осознаннее стали на все смотреть. Децентрализация помогла — они увидели, что только от их выбора зависит, жизнь станет лучше или хуже…
Но даже если допустить, что монобольшинство развалится, тогда придется создавать более широкую коалицию, уже настоящую коалицию.
- А с кем?
— Конечно же, с группами. Ответ — на поверхности. У нас с группами на многие вопросы видение совпадает. Анализируя только голосования за законопроекты видно — с ними у нас больше всего пересечений. Они мажоритарщики, у них нет линии партии.
Но я такой прямой фатальной угрозы развала коалиции не вижу. Во-первых, этот процесс не одномоментный, а растянутый во времени, и все смогут наблюдать и знать, почему она распадается и кто (самое главное!) бенефициар этого процесса.
Уже и сейчас видим, как это происходит. Мы не случайно объявили бойкот некоторым медиа-группам. И многие люди нас поддерживают. По последнему исследованию КМИС (Киевский международный институт социологии, — ИФ), у нас вырос рейтинг.
Знаете, после принятия антиолигархического закона люди хотят увидеть конкретные меры борьбы с влиянием олигархов. Это вовсе не значит, что нам надо всех олигархов посадить в тюрьму. Просто надо точно очертить территорию, куда они могут заходить, а куда им ходить не надо.
И тут должно быть четкое понимание: если ты бизнесмен — оставайся бизнесменом. Более того, мы как власть заинтересованы, чтобы бизнесмены, работающие “в белую”, увеличивали свое присутствие на нашем рынке, реинвестировали в Украину и платили больше налогов, что приведет к увеличению общественных благ для всех.
- А как доказать, что бизнесмен является олигархом? Он — не депутат, не член какой-либо партии, открыто не поддерживает ту или иную политическую силу.
— Для этого же и существует новая независимая антикоррупционная инфраструктура, в которую входят НАБУ, САП, ВАКС (Национальное антикоррупционное бюро Украины, Специализированная антикоррупционная прокуратура, Высший антикоррупционный суд, — ИФ). Если человек, как вы говорите, бизнесмен и непубличный политик, а потом мы узнаем, что он де-факто спонсирует политическую силу, платит откупные за выход из фракции, переходы в другие образования, и в результате группа, которую он финансирует, голосует за законы, помогающие развивать его бизнес, то слово за НАБУ — все это подтвердить. И это — абсолютно доказуемая история.
- Допустим, коалиция все-таки распадается, с группами или с отдельными депутатами вы не договариваетесь. Что тогда?
— Тогда по закону — досрочные выборы. Но большинство людей в этих группах и других партиях понимают, что многие из них не пройдут в следующий парламент, поэтому будут вынуждены найти какую-то конструкцию, чтобы коалиция существовала.
- Обычно за какое-то время до выборов многие пытаются найти новых лидеров, и тут очень важна критическая масса, которая за этим лидером пойдет.
— Если вы помните, год — полтора назад тему досрочных выборов активно прокачивала ОПЗЖ (партия “Оппозиционная платформа — За жизнь”, — ИФ). Тогда еще не были введены санкции против телеканалов (“112 Украина”, ZIK и NewsOne, — ИФ) Медведчука (народный депутат, председатель политсовета ОПЗЖ Виктор Медведчук, в настоящее время по решению суда находящийся под домашним арестом, — ИФ). Каждое утро на этих телеканалах начиналось с того, что необходимы досрочные выборы. Причина — у этой политической силы в то время вырос рейтинг, ее лидеры решили, что в случае перевыборов они в парламент заведут больше людей. И эту медиаповестку они активно озвучивали. Потом каналы закрыли, рейтинг просел и из повестки дня этот пункт ушел.
- В общем, в досрочные выборы парламента вы не верите.
— Я расцениваю их вероятность менее одного процента.
- А что вы думаете о популярной сейчас теме переноса парламентских выборов. Если депутаты обратятся в Конституционный Суд за разъяснением, в какой очередности должны проходить президентские и парламентские выборы, вы поставите свою подпись под таким представлением?
— Я не буду подписывать. У меня не хватает компетенции оценить, насколько это плохо или хорошо. Существуют разные мнения, как у политтехнологов, так и у юристов. Часть говорит, что срок полномочий законодательного органа пять лет, а все остальное — от лукавого. Другие считают политическим самоубийством вмешательство в избирательный процесс. И кто из них прав, я не знаю, поэтому воздержусь от комментария. Надо будет доработать еще полгода, доработаем! Нет — пойдем раньше на выборы.
“Слуга Народа” точно не будет драйвером этого процесса. О таких возможных инициативах говорят мажоритарщики, считая, что юридические основания для обращения в КС есть. Но тут мы сталкиваемся с челенджами, такими как фактически не работающий в настоящее время Конституционный Суд, как восприятие электоратом. Понятно, что оппозиция в любом случае будет нас обвинять в какой-то схеме, если мы подпишем такое обращение. А если не подпишем, то скажет, что нам это выгодно.
- Но электорально это действительно не очень выгодное дело.
— С другой стороны, только Конституционный Суд может прояснить этот вопрос. Иначе каждый будет использовать ситуацию в своих целях, кто-то будет дискредитировать, кто-то, наоборот, продвигать, в то время как у нас есть для этого специально уполномоченный орган с немалыми зарплатами судей. Надо максимально быстро разблокировать работу КС. Какое решение примет, такое и выполним. Тут нет большой интриги. Пока, на момент нашего интервью, мы живем в парадигме, что Конституционный Суд не работает, этого представления вообще не существует. И хотя теоретически такая опция может быть, мы исходим из того, что выборы в Верховную Раду будут в 2023 году.
- Какое-то время в парламенте витала инициатива возврата к смешанной избирательной системе (совокупность двух систем: пропорциональной — по партийным спискам и мажоритарной — голосование за кандидата).
— И витает, и активизируется с каждым днем. Народные депутаты считают, что на огромных избирательных округах, которые существуют в настоящее время, невозможно добиться узнаваемости. Сегодня у мажоритарщика, который на одном округе избирался 10 лет, округ увеличился в три раза — ни он людей не знает, ни они его. Времени, чтобы познакомиться, нет. Получается, созданы какие-то псевдоокруга, которые не работают, и существует вероятность избрать в законодательный орган случайных людей. Так что аргументы весомые и объективные, но одно дело разговоры на кухне или в столовой парламента, а другое — законодательная инициатива. Инициатив мы пока не видели. Хотя и наши многие мажоритарщики тоже этого хотят.
- Другие фракции тоже поддержат эту идею.
— Весь парламент поддержит. Думаю, будет голосов 300+.
Я даже не знаю предостережений, которые бы помешали возвратиться к смешанной системе. С новой системой проэкспериментировали на местных выборах — увидели очень много негатива. Основной минус — кандидаты, попадающие в списки партий, друг друга “уничтожают”. Условно говоря, третий номер начинает “сыпать” компромат на пятый номер, тот — в ответ. В результате идет борьба внутри списка, а не с внешними оппонентами. Мне этот механизм совсем не нравится. А теперь представьте партийный открытый список, который включает много претендентов. Это выглядит плохо, и в конечном итоге, дискредитирует и “валит” всю политсилу.
- Следующие выборы будут электронными?
— Давайте здесь сразу расставим точки над і. Оппоненты разгоняют идею, что будет голосование при помощи мобильного телефона. Это априори невозможно, потому что согласно Конституции у нас процесс голосования тайный, вы не должны быть в этом процессе идентифицированы. Мобильный же по умолчанию идентифицирует. А вот провести электронный подсчет голосов возможно, как это делают в США и многих других странах. Это позволило бы уйти от манипуляций, выяснений отношений на уровне избирательных комиссий, подкупов наблюдателей, избирательных каруселей и многого другого. Электронный подсчет голосов сделал бы избирательный процесс более прозрачным, позволил бы более оперативно обрабатывать данные. Неизвестно пока, успеем ли мы его запустить к ближайшим выборам. Ведь надо приобрести оборудование, процедура закупки которого через Prozorro обычно занимает полгода. Мы не до конца еще провели диджитализацию, чтобы все данные шли через защищенные каналы связи. И, честно говоря, пока электронный подсчет голосов на избирательных участках выглядит маловероятным. Может быть, в виде эксперимента на каких-то участках, чтобы показать, как это может работать. Параллельно с привычным подсчетом голосов.
- Как вы уже говорили, работа Конституционного Суда фактически заблокирована. Инстанция отсрочила приведение к присяге судей КС, назначенных президентом по его квоте из-за отсутствия вакантных должностей.
— Так и есть, там людей оказалось больше, чем стульев.
- Каким вы видите выход из создавшейся ситуации, когда и при каких условиях КС сможет приступить к нормальной работе?
— Есть надежда, что к системной работе КС возвратится до конца первого квартала 2022 года. Мне кажется, что как только Верховная Рада делегирует по своей квоте двух кандидатов на должности судей КС, а голосование за их кандидатуры состоится в январе или в начале февраля, то количественный состав Конституционного Суда будет достаточным для легитимной работы, и деятельность этого органа будет разблокирована. Если не появятся еще какие-то новые витки в этой борьбе. А потом уже можно в судебных инстанциях разбираться, кто признанный судья, кто непризнанный.
- Основные кадровые ротации в Кабмине уже прошли. Не закрыта только вакансия главы Фонда госимущества…
— Подыскиваем кандидата. Уход главы ФГИ Дмитрия Сенниченко был предсказуем по одной причине — план приватизации и факт приватизации, как говорят, две большие разницы. В Фонде госимущества изначально заложен конфликт интересов: его руководитель осуществляет две функции — управление активами (сдача в аренду) и их продажа. С одной стороны он должен продавать все, что можно продать, и как можно быстрее, а это значит, продавать дешевле. А с другой стороны, есть активы, которые приносят хорошую прибыль от сдачи аренды, и если правильно работать с арендаторами, можно существенно повысить эти доходы. В итоге, в голове у человека двоякие мысли — продавать или управлять? Во избежание и надо разделить эти две функции: создать агентство управления активами, задача которого собрать максимальную сумму от аренды, и агентство по продаже. Проще, это будут большие государственные риэлторы, которые с помощью инвестбанкиров будут готовить объекты для продажи. В этом случае у каждого из агентств будет абсолютно четкий показатель эффективности. Если я управляю активами, значит, показатели моей работы — средства от сдачи в аренду, капитализация активов, а если я продаю, то о моей эффективности говорят цена продажи, ее скорость, количество проданных объектов. И все сразу становится на свои места. При нынешней структуре ФГИ, кто бы его ни возглавил, всегда есть повод критиковать руководителя фонда либо за одно, либо за другое.
- Новое — это хорошо забытое старое. Подобное уже было в 1998 году, когда было создано Национальное агентство Украины по управлению государственными корпоративными правами. Просуществовало оно полтора года, и после его ликвидации функции и объекты возвратили ФГИ.
— Надо создать объективный критерий, который бы исключил или хотя бы привел к минимуму какие-либо политические решения. Где существуют политические решения — там субъективизм, там возможна коррупция. Только сформированный алгоритм позволит избежать коррупционных рисков.
- Сегодня идут дискуссии вокруг вопроса о множественном гражданстве, предусмотренное в законопроекте, который предлагает Верховной Раде принять президент. Какие права в случае принятия законопроекта получат зарубежные украинцы?
— По сути, они получат все права граждан Украины, кроме права принимать участие в избирательных процессах. В этом вопросе будут исходить из принципа оседлости: если гражданин живет за границей, то и участвует в избирательных процессах страны, где живет. Но, например, если гражданин Канады живет в Украине уже пять лет, и скорее всего он здесь резидент, платит налоги, понимает политические процессы, тогда он имеет право голоса на выборах в нашей стране.
- А как это будет согласовываться с законодательствами других стран?
— Здесь основной вопрос в синхронизации законодательств.
- Во-первых, законодательств, а во-вторых, практик. Чтобы не получилось так: если человек принимает участие в выборах здесь, то тогда он должен отказаться от них в другой стране.
— Это все и предстоит еще прорабатывать. Важно, что законопроект дает право Кабмину составлять список стран, граждане которых могут иметь множественное гражданство. То есть мы принимаем общий рамочный закон, а далее Кабмин договаривается на двусторонней встрече с правительством того или иного государства. Договорились правительства Украины и Канады — подписали договор.
- И так с каждой страной?
— Причем с каждой страной отдельно: Украина — США, Украина — Австралия… И так, постепенно, мы заключим соглашения с теми государствами, в которых есть большие украинские диаспоры — Португалия, Аргентина, Канада, Австралия, США, Италия. При подписании двусторонних соглашений обязательно будут учитываться особенности законодательств этих стран.
- А как быть со службой в армии, если у нас сохранится призыв на срочную воинскую службу?
— Этот вопрос тоже надо продумать. Если человек живет в другой стране постоянно, то неправильно его призывать в армию в Украине… Тем более, он мог служить по контракту в стране проживания.
- Этот закон на следующей сессии будете принимать?
— Да. Это было наше партийное предвыборное обещание, его ждут представители украинской диаспоры. Когда президент бывает с визитами за границей и встречается с ними, постоянно поднимается данный вопрос: люди мечтают получить украинский паспорт.
- А какая у них мотивация? Зачем им это? Это какая-то моральная или экономическая история?
— Понятно, что рейтинг паспортов граждан Канады, США, Австралии при перемещении по миру значительно выше, чем украинских, и для жителей этих стран этот вопрос не стоит.
Но есть государства, где украинский паспорт будет давать больше возможности для его обладателя, чем паспорт страны проживания — с ним можно ездить в странах Шенгена. Так что не исключаю и какие-то меркантильные соображения.
Ну и, конечно, одна из мотиваций — причастность к своей исторической родине, о которой мечтает не одно поколение украинских эмигрантов.
Считаю, что услуга выдачи такого паспорта должна быть платной — на этом государству нужно зарабатывать, а наши консульства смогут от этих средств пополнять свои бюджеты.
- Последняя пленарная неделя у депутатов закончилась 17 декабря, и соберутся они на пленарное заседание более, чем через месяц. Насколько оправдана такая зимняя пауза?
— Во-первых, большинство законов, которые подготовлены в профильных комитетах, мы уже проголосовали или провалили. И в зале заседаний у депутатов не главная работа, основная деятельность проходит в комитетах, зал — это уже непосредственно фиксация закона, его легализация. А подготовка самого документа, его обсуждение идут в парламентских комитетах. За предстоящий месяц — у нас две недели работы в комитетах и фракциях и две недели — с избирателями.
Пока я не попал в парламент, мне тоже казалось, что работа народного депутата проходит исключительно в зале заседаний. Однако, на самом деле, работа “под куполом” (зал пленарных заседаний находится под прозрачным куполом здания парламента, — ИФ) не совсем эффективна. Иногда ты просто вынужден сидеть в зале, когда рассматривают поправки к законопроекту, но ты их не поддерживаешь. Практически это простой, а платят народному депутату за присутствие в зале, что совсем неправильно. По- хорошему, надо платить за работу в комитетах, в округах. А промежуточный процесс дебатов — это чисто политическая история.
Совсем по-другому организована работа в сенате США. У них есть дни обсуждений, на которые приходят те, кто хочет высказать свою позицию, и не появляются те, у кого позиция по тому или иному вопросу непоколебима и повлиять на нее не могут никакие дебаты. Я стал свидетелем в сенате, когда документ обсуждали всего пять — шесть человек. А вот уже в дни голосований — явка обычно максимальная.
Еще полтора года назад я предложил версию изменений в регламент Верховной Рады — сделать четверг днем голосований, среду — днем обсуждений (дебатов). У нас в парламенте как таковых дебатов нет, а могли бы быть. Например, на повестке дня — большая и архиважная тема — пенсионная реформа. На день дебатов приглашаем не только депутатов, но и экспертов, специалистов, слушаем мнения разных сторон.
По моим ощущениям, процентов 70 времени нахождения в зале заседаний бесполезно — ты заранее знаешь, какую кнопку будешь нажимать: желтую или зеленую. Это неправильно. Во мне борется все время оптимизатор. Я считаю, что с точки зрения организации работы это очень некорректный процесс.
- Имея опыт работы с нынешним составом Верховной Рады, со своей фракцией, готовясь к следующим выборам, при подборе кандидатов в вашу команду, каких ошибок вы постараетесь не допустить?
— Хороший вопрос. И над ним мы много рефлексируем. Во-первых, будем подбирать людей, которые работают с избирателями на постоянной основе. Знаете, не буду называть фамилий, но есть мажоритарщики, которые за два года два раза были в своем округе. А есть и такие среди исключенных из нашей фракции, которые пришли на прием с избирателями не на своем округе. Большим политиком становятся, а своего округа не знают. Таких людей не хотим больше иметь в списке.
Во-вторых, к отбору кандидатов будем подходить с точки зрения ценностных характеристик, хотя это не так легко сделать. Но у нас будет больше времени, чтобы найти бэкграунд на каждого, проанализировать рекомендации, узнать, конфликтный тот или иной человек, проверить, соответствует ли он критериям, из которых мы исходим при отборе в команду. Все, как это обычно происходит при подборе кадров в любом деле. В 2019-м, когда формировали команду “слуг”, запаса времени не было, все очень быстро происходило.
Очень важно еще и чувство команды, иногда страдает рабочий процесс из-за того, что у нас бывает разнобой. Но при этом в ней должны быть люди из разных социальных слоев. За это нас часто критикуют, но я с этой критикой не согласен. Это необходимо, чтобы не было никаких перекосов. Если в команде одни бизнесмены, они не видят решений социальных вопросов и стремятся минимизировать их, если взять в команду исключительно людей из социальной сферы или культуры, то они считают, что все вопросы должно решать государство. А так в споре одних с другими будет рождаться истина, находиться какой-то компромиссный вариант для решения проблемы. Поэтому диверсификацию по людям из разных слоев с разными бэкграундами необходимо сохранить. Конечно, удобнее, с точки зрения управления, когда все в команде мыслят одинаково, но с точки зрения репрезентативности — это будет провал.
- Как правило, у людей из социальной сферы нет средств, и они не могут самостоятельно провести свою предвыборную кампанию. Этот вопрос тоже надо будет решать.
— Не секрет, что условно один бизнесмен, баллотируясь в парламент, спонсирует еще одного — двух человек: например, учителя и врача. И это с точки зрения командности нормально.
- Многих возьмете из нынешнего состава фракции в будущую команду?
— Половину точно. Нас много критиковали, но с учетом ограниченного временного промежутка на отбор перед прошлыми выборами, у нас не все так плохо. Конечно, есть люди, которые попадали в медийные прецеденты. Но есть и ребята, у которых сформировалось государственное мышление, которые за два с половиной года заметно выросли. Это видно во время дискуссий на заседаниях фракции. И мне это нравится.
У нас есть и большая образовательная программа, мы работаем с Киевским национальным университетом им. Шевченко, у нас многие депутаты учатся. И я тоже, кстати, учусь в академии госуправления при президенте, которая относится к КНУ им. Шевченко. Мы с ними совместно составляем модульную программу для ОТГ (объединенная территориальная громада, — ИФ), которую можно использовать дистанционно. Для представителей ОТГ это важно. В Верховной Раде есть аппарат, секретариат, помощники депутатов, и даже если ты совсем не ориентируешься в чем-то, тебе помогут, направят, и ты будешь все равно действовать в рамках уже наработанной системы. А депутату местного уровня или главе ОТГ, ранее ничего общего с деятельностью громад не имевших, надо научиться управлять, осваивать бюджет, делать закупки через Prozorrо, правильно оформлять субвенции. Эти знания и помогает получить наша модульная программа.
- В будущий год многие люди смотрят с тревогой. Может быть, потому что бояться холодной зимы, высоких тарифов на коммунальные услуги, отключений электричества. Чтобы вы сказали таким людям?
— В этом случае я всегда говорю, вспомните 2014 год — это же был год настоящей тревоги, когда вот-вот война. Если сравнить с сегодняшним ощущением, то это две большие разницы. Надо просто помнить, что каждый год у нас тревожный. Но… Смотрим вперед! Государство крепкое, экономика крепкая, даже несмотря на постковидные процессы. Мы принимаем необходимые для страны законы. Президент инициирует введение экономического паспорта…
- А вы сами верите, что экономический паспорт украинца станет реальностью?
— Сегодня это самый большой фидбэк, который мы получили. Конечно, есть за что эту инициативу критиковать, например, она распространяется на детей 2019 года рождения, а не на всех детей. Но логика наша проста — с какого-то момента надо начинать, а потом эту инициативу расширять, как на других детей, так и на пенсионеров. Поскольку у пенсионеров, особенно старше 70-80-ти лет, вообще нет возможности в дополнительных заработках, и им надо получать безусловный базовый доход. Но недовольные и критики будут всегда, тут важно, что мы первые сделали этот шаг, и средства за использование украинских недр будут направляться на персональные банковские счета детей, которые в будущем они смогут использовать на обучение, покупку жилья.
- Но реально это же заработает через 17—18 лет.
— Знаете, когда первый раз почувствуют значимость закона? Ровно через год после его принятия. Когда на персональных счетах детей родители увидят условную тысячу долларов.
- Как раз к следующим выборам и увидят.
— Нет, это не связано с выборами. Мы обещали это сделать давно и много раз ругались на фракции, потому что все время откладывали: были альтернативные концепции.
Есть и такое мнение, что экономический паспорт со временем отменят. Никто этого не сделает, потому что это будет политическое самоубийство — забрать деньги у детей. Даже если будет кризис экономический. Представляете, если четырем миллионам избирателей, у миллиона детей которых на счетах лежат накопленные государством средства, придти и сказать: “Я у вас забираю эти деньги или переполовиниваю”. Невозможно такое будет сделать.
- Что ожидаете вы от следующего года и какие изменения он принесет обычному украинцу?
— Мы к следующему году отремонтируем все дороги национального значения. Думаю, что где-то процентов сорок отремонтируем и местных дорог. Есть даже амбиция сделать больше. Поставим больше камер на дорогах, которые будут фиксировать скорость автотранспорта, что позволит в два раза снизить смертность в результате ДТП. Как показывают соответствующие расчеты, такого показателя достигнуть реально. В первом квартале следующего года анонсируем большую налоговую реформу для бизнеса — его представители, думаю, будут довольны.
- А в чем идея?
— Идея проста и лежит на поверхности. Условно, это такая индульгенция — если ты платишь налоги, то у тебя есть гринпас и к тебе вообще никто не имеет права подходить и проверять твой бизнес. Не платишь налоги — у тебя, соответственно, много проблем, твой бизнес проверяют. В результате, человек понимает, что он в зеленой зоне — с благоприятным климатом, в желтой — с потенциальным риском или в красной — тогда пощады не будет, и государство применит к нему всевозможные “карательные меры”. Не посчастливится тому, кто придет с проверкой к владельцу грин паспорта, независимо от того, какой орган проверяющий представляет, ему будет грозить наказание вплоть до увольнения.
Большую ставку делаем на приток туристов в Украину. Люди соскучились по путешествиям. Мы видели, как в этом году правильно продуманная инициатива в несколько раз увеличила количество туристов из арабских стран и привела очень много денег в Украину. У нас есть несколько подобных “пилотов”, которые позволят сервисным индустриям дышать свободнее, дадут им возможность заработать после двух ковидных лет. Мы готовим большую программу по учителям, она следующая после программы для медиков.
- Вы имеете в виду повышение зарплат?
— Может, повышение зарплат для учителей будет чуть меньше, чем медикам. Но повышение планируем радикальное. Надеюсь, все получится.
Планируется много вещей, связанных с транспортными перевозками, будут введены в эксплуатацию новые электрички. Вы же знаете, что в сегодняшние электрички даже страшно зайти. Перед нами стоит амбиционная задача — сделать этот вид транспорта комфортным, в который из своих машин пересядут “белые воротнички”. Соответственно будет меньше пробок. И те, кто пользуется ежедневно электричками, ощутят на себе все позитивные изменения. А у нас ежемесячно порядка четырех миллионов человек ездят в столицу только из пригородов Киева. Думаю, мы успеем это сделать до конца нашей каденции.
Если все будет нормально, начнет действовать накопительная пенсионная система, начнут аккумулироваться средства на счетах. Это не коснется нынешних пенсионеров, но им можно будет индексировать пенсию. Инвестированные в экономику средства через несколько лет приведут к существенным увеличениям пенсий.
Диджитализация. Это не только ковидные сертификаты в Дие. Мы хотим перевести хотя бы до 90% контактов человека с государством в телефон. Это приведет к существенному уменьшению бытовой коррупции. Мы уже по диджитализации опередили заграницу.
Сейчас собираешься ехать в другую страну, берешь с собой бумажные водительские права, паспорта. А у нас все в телефоне. И такие изменения оценивает в первую очередь молодежь.
Сегодня одна из наших основных задач — уменьшить количество молодых людей, уезжающих работать за границу, а этого возможно достичь, если им будет комфортно жить и работать в Украине, если они здесь будут защищены, смогут без препятствий открыть бизнес, если будут получать достойную зарплату и иметь хорошие условия труда, которые создаст для них государство.
Парламент на прошлой неделе принял законопроект о Дие-Сity (законопроект №5376 “О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно стимулирования развития цифровой экономики в Украине”, — ИФ). Он регулирует налоговые условия специального правового режима “Дия City”, вводит особые условия налогообложения компаний-резидентов, доходов их работников и будет стимулировать инвестиции в IT-отрасль.
- Вы опровергнете или подтвердите идею министра финансов Сергея Марченко, что после налоговой амнистии у украинцев проверят все доходы с 1995 года.
— Опровергну. Это невозможно. Мне понятно, почему министр финансов так говорит. Он отвечает за сборы. Но, во-первых, это сделать практически невозможно. А во-вторых, у нас категорический протест против этого внутри фракции. Скажу так — этого не будет.
Елена САВЧЕНКО
