Антикоррупция по-украински. По рецептам грузинской кухни

Дабы первое показательное задержание руководителей Госслужбы по чрезвычайным ситуациям Бочковского и Стоецкого стало стартом действительно успешной кампании по борьбе с коррупцией, необходимо применить не только внешнюю сторону прошедшей этот путь Грузии — резонансные аресты высокопоставленных чиновников под прицелом телекамер.

Нужно еще выполнить два непременных условия:

1) обеспечить “нулевую терпимость” ко всем коррупционерам без исключения;

2) создать четкую законодательную основу для проведения системной борьбы с коррупционерами. В Грузии оба этих условия были выполнены.

Послание дошло до адресата

“Наблюдая за публичным задержанием Бочковского и Стоецкого прямо во время заседания правительства, я испытал полное дежавю. Потому что в Грузии тоже происходили такие сцены. Когда коррупционеров задерживали под камерами. Это месседж, в результате которого все должны понять — в стране меняются правила”.

Так 25 марта в эфире одного из украинских каналов прямо “по горячим следам” прокомментировал задержание украинских чиновников бывший заместитель министра юстиции Грузии Георгий Вашадзе.

Эту же внешнюю схожесть антикоррупционных кампаний в Грузии после “Революции роз” и у нас после “Революции Достоинства” отметили и в Украине.

Но, основываясь чисто на внешнем сходстве и лишь на первом публичном задержании руководителей ГСЧС, не стоит делать однозначные выводы о том, что нынешняя украинская власть повторяет путь своих грузинских предшественников.

Стоит говорить лишь о попытке задать на практике новую для Украины парадигму противодействия коррупционным схемам.

Прежде всего, необходимо ответить на вопрос о том, почему задержание Бочковского и Стоецкого состоялось максимально публично.

Действуя так, инициаторы этого задержания одновременно достигали двух целей. Первая заключалась в получении именно наибольшего резонанса, прежде всего, среди элит, а также и в обществе от происшедшего.

И очевидно, что эффективный пиар в этом задержании была одной из важнейшей составляющей события.

Его организаторам даже не стоит пытаться это отрицать — любой специалист по проведении PR-мероприятий признает, что задержание Бочковского и Стоецкого было организовано как образец грамотно выстроенного пиар-события. Это что касается формы задержания.

Вторая цель — это его содержание: эффективно доставить месседж целевой аудитории.

Главные группы целевой аудитории — 1) другие высокопоставленные участники коррупционных схем; 2) часть сторонников Евромайдана, которые возмущены тем, что год спустя после победы Революции Достоинства коррупционные схемы времен Януковича функционируют, государственные деньги разворовываются, и никто за это уголовной ответственности до сих пор не понес.

Показательное обнародование главой МВД Аваковым схем руководства службы чрезвычайных ситуаций преследовало цель максимально доходчиво и убедительно донести до госслужащих: те механизмы, которые они могли ранее практически безнаказанно реализовывать, так же успешно “прокручивать” уже не удастся.

Как шутили в соцсетях после задержания руководителей ГСЧС, когда представители силовых структур зашли на заседание Кабмина, то “напряглись” все министры, присутствующие в зале

Это подтверждает, что месседж мероприятия адресатами получен. И теперь телевизионная картинка с задержанием под объективами телекамер двух высокопоставленных чиновников у отечественных любителей поживиться государственными деньгами займет неотъемлемое место в анализе выгод и рисков от имеющихся и планирующихся коррупционных схем.

Но на сегодняшний день остается пока открытым вопрос о том, будет ли эта картинка одним из нескольких эпизодов выборочного наказания, аресты других высокопоставленных коррупционеров, без сомнения, будут продолжены.

Или станет первым шагом бескомпромиссной кампании по выжиганию “каленым железом” коррупционного “теневого зазеркалья”.

Тот же Вашадзе четко называет условие, при котором объявленный “крестовый поход” против коррупции достигнет успеха: “Надеюсь, это будет процесс, который не закончится одним случаем. Это должно быть системным подходом, чтоб все госслужащие знали: коррупционеры будут сидеть в тюрьме”.

То есть для того, чтобы борьба с коррупцией не ограничилась избирательными наказаниями нескольких чиновников, а стала комплексной и системной, власть должна показать “нулевую терпимость” ко всем коррупционерам без исключения.

Невзирая на то, какой они партийности, кто их политический покровитель, какие у них прежние заслуги.

Реализовать такую задачу постмайданной власти в принципе по силам. Тем более, что запрос общества на эффективную борьбу с коррупцией остается в силе.

Но сделать это будет архисложно. Поскольку придется кардинально менять основной доселе действовавший принцип избирательного правосудия: “Друзьям — все, врагам — закон”.

И — nota bene: высвободив “потоки” от коррупционеров, их нужно будет отдавать не “своим людям”, а возвращать в госсобственность и/или приводить грамотных менеджеров со стороны с обеспечением прозрачности их работы.

Закон плюс “нулевая толерантность”

Но страна, “по макушки ушей” погрязшая в коррупции, с таким заданием справиться может. Вы думаете, это уже об Украине?

Нет, это снова о Грузии. Украина еще только делает первые шаги по реализации своего, уникального пути успешной борьбы с коррупцией. И здесь имеет смысл учесть успешных опыт предшественников.

На момент начала реформ 11 лет назад Грузия была чрезвычайно коррумпированной страной. Поэтому Саакашвили со старта объявил коррупции войну на уничтожение.

В первые месяцы практика публичных задержаний была регулярной. Их инициаторы своего добились — показали, что независимо от связей, родственников, принадлежности к тому или иному клану, количества денег, действие закона неотвратимо: тот, кто совершил преступление, тот и понесет наказание. Главное — не фамилии чиновников, а сам принцип.

Этот принцип работал до такой степени четко, что первый генеральный прокурор при Саакашвили Ираклий Окруашвили, лично арестовывавший коррупционеров одного за другим, после попыток провернуть собственные коррупционные схемы, попал за решетку.

Вместе с тем, не стоит и излишне идеализировать процесс борьбы с коррупцией по-грузински. Грузины смогли решить задачу, которую сейчас решает и украинская власть: создать в данный исторический отрезок развития конкретной страны адекватный существующим условиям механизм успешного противодействия коррупции.

Причем начали грузины не с массовых арестов коррупционеров. А с законодательного обеспечения антикоррупционной кампании. Эта задача была реализована настолько же быстро, насколько эффективно.

Уже через три дня после назначения президентом, Саакашвили внес в парламент и заставил депутатов принять закон о “процессуальном соглашении”. Это означало, что уличенный в коррупции чиновник или бизнесмен, неплательщик налогов или бизнесмен-махинатор получали право “по-хорошему” договориться с государством.

Бизнесмен мог покрыть ущерб от своей противоправной деятельности и такая “условно добровольная” компенсация ущерба освобождала его от уголовной ответственности. Если же госчиновник был замешан в коррупции, он мог дать показания на вышестоящих боссов. В итоге за содействие следствию он получал условный срок.
Задерживали руководителей Госслужбы по ЧС в прямом эфире. Фото: twitter.com/Yatsenyuk_AP

Получив законодательную основу, генпрокурор Ираклий Окруашвили быстро развернул бурную деятельность. На все задержания он приезжал лично. Сами аресты фиксировались на камеру и демонстрировались по всем телеканалам страны.

Что было дальше — хорошо известно: бизнесмены, построившие схемы и накопившие состояния в “лихие” девяностые начали массово делиться с госбюджетом доходами. В бюджет пошли сотни миллионов долларов.

Работа с чиновниками также принесла результаты. За первый постреволюционный год в Грузии произошло более десяти громких арестов. К ответственности за финансовые злоупотребления привлекались госчиновники, в том числе, занимавшие высокие посты в правительстве Эдуарда Шеварднадзе.

Некоторые из них после выплаты в бюджет огромных сумм, в размере нанесенного государству ущерба, были отпущены на свободу.

Среди них — бывшие министр топлива и энергетики Давид Мирцхулава, генеральный директор АО “Железная дорога Грузии” Акакий Чхаидзе, экс-председатель Контрольной палаты Сулхан Молашвили, зять экс-президента, основатель компании мобильной связи “МАГТИКОМ” Гия Джохтаберидзе и другие.

В итоге зять Шеварднадзе заплатил в бюджет 40 миллионов долларов, Акакий Чхаидзе — 100 миллионов.

Но арестовывали не только врагов, но и членов команды самого Саакашивли — тех, кто захотел взять под крыло “старых коррупционеров” и раздеребанить их бизнес.

Несколько ближайших соратников Саакашвили тоже были арестованы, только правосудие с них денег не взяло и отправило на несколько лет в места не столь отдаленные.

“В первые два года количество задержанных коррупционеров зашкаливало. А потом и желание брать взятки и деребанить госбюджет пропало. Просто наладили жесткий контроль.

Уже позже экс-генпрокурор Ираклий Окруашвили став почти легендой и, занимая пост министра обороны, сам погрязнет в коррупции. Это в 2007, но его также арестуют и руководить арестом будет уже другой соратник Саакашвили, экс-министр внутренних дел Вано Мерабишвили.

Но принцип, который был у той команды, не нарушался, украл у государства или верни все назад в бюджет или иди в тюрьму”, — описывал технологию построения по кирпичикам “грузинского чуда” бывший пресс-атташе посольства Грузии в Украине Бачо Корилава.

Украине еще предстоит создать свой, уникальный и адекватный условиям 2015 года рецепт победы над “коррупционным зазеркальем”. Времени на эту работу в обрез: война и углубляющийся социально-экономический кризис требует быстрых и точных выверенных действий. Как у хирурга.

Действуя таким образом, Украина сможет написать свою собственную “историю успеха” похода против тотальной коррупции.

Андрей МИСЕЛЮК, политолог, директор Института социально-политического проектирования “Диалог”