Андрей Пышный: “Благодаря сегодняшнему опыту банковская система соберется и станет здоровее”

Андрей Пышный возглавил государственный Ощадбанк год назад — в конце марта 2014 года. Это назначение стало для Пышного возвращением — с 2003 по 2007 год он входил в правление учреждения. В нынешней каденции перед банкиром стоит задача модернизации и укрепления стратегического государственного актива. Разумеется, подобные задачи пересекаются с интересами других финансистов, из-за чего команда Пышного подвергается критике со стороны коллег и конкурентов по рынку.

В частности, Пышного критикуют банкиры, в том числе — собеседники Forbes, за активный перевод бюджетных предприятий на обслуживание в Ощадбанк. Вместе с тем перед банком стоят стратегические задачи в период вооруженного конфликта: в случае введения военного положения именно Ощадбанк будет главной денежной артерией страны. Также с Ощадбанком связан целый ряд важных государственных проектов. Например, запланированный по договоренностям с МВФ вывод НАК “Нафтогаз Украины” на безубыточность отразится на структуре портфеля Ощадбанка, главного кредитора НАКа.

С одной из поставленных задач на данный момент команда Пышного справляется успешно — его банк опережает большинство коллег по рынку по темпам привлечения депозитов населения. На стороне “Ощада” — аргумент в виде государственной гарантии. Если другие банки являются участниками Фонда гарантирования вкладов, и в случае их неплатежеспособности Фонд выплачивает потерпевшим до 200 000 гривен компенсации, то вклады в Ощадбанке покрываются 100%-ной государственной гарантией, по закону “О банках и банковской деятельности”. Между тем без восстановления доверия ко всей банковской системе говорить об успешном ведении любого финансового бизнеса сегодня непросто.

В беседе с Forbes председатель правления Ощадбанка Андрей Пышный рассказал о том, как именно реализовывается механизм государственных гарантий для его банка, а также о путях восстановления доверия к банкам и том, как будет выглядеть банковская система в 2020 году.

— Пожалуйста, расскажите, как вы воспринимаете настоящий уровень доверия населения к банковской системе? Какие поведенческие модели и потребительские паттерны влияют на банковский рынок?

— Доверие — это достаточно хрупкая материя. Особенно после тех потрясений, с которыми пришлось столкнуться украинской банковской системе и непосредственно вкладчикам. Это — и драматическая девальвация, и введение административных ограничений. Поэтому вопрос доверия — это как раз и есть ключевой фактор восстановления всей банковской системы, и как следствие — экономики.

Какие настроенческие паттерны сегодня мы видим? Люди стали обращать больше внимания на такой показатель, как надежность. Если раньше поведение клиента банка определялось доходностью по депозитам, то сегодня главной для вкладчиков стала надежность. Для меня маркером является результат трех недель работы нашей системы, предлагающей депозитный продукт по ставке, которая на сегодняшний день на 5% ниже аналогичных рыночных предложений. За месяц нам удалось привлечь почти 4 млрд гривен по депозитной программе “Писанка”. Из них 50% — это пролонгация депозитов, а 40% — новые клиенты. Это говорит о том, что люди все-таки задумываются, что такое надежность, и все больше людей понимают, что такое государственные гарантии.

Банки — это посредники между инвестором и украинской экономикой, которая нуждается в ресурсе. Восстановление доверия — принципиально важный вопрос, потому что сегодня достаточно большая, если не сказать мегабольшая, огромная сумма средств находится вне банковской системы. Либо в кубышках, либо под матрасами, либо в депозитных ячейках, уровень заполняемости которых сегодня достиг 99% с 33% на начало 2014 года. Деньги со счетов сняли и пустили в депозитные ячейки. Там деньги не работают на вкладчика, тем более — при инфляции больше 30%. Потери очевидны.

— Какие действия, по вашему мнению, могут посодействовать восстановлению доверия к банкам?

— Населению нужно начинать считать свои деньги и начинать учиться разбираться в качестве банков. Нужно все-таки взвешивать риски, а не гнаться за процентными ставками.

Со стороны власти принципиально важный момент — это постепенная, но очень ритмичная отмена административных ограничений. Чем жестче административные ограничения, тем ниже степень доверия к банковской системе.

Рынок же должен начать себя регулировать. Банки должны начать коммуницировать с вкладчиками не только на языке процентных ставок. Возможно, потребуется коммуникация более сложными материями, объясняя какие-то непростые для обычного вкладчика вещи. Мы должны поумнеть во многом, мы должны начинать считать собственные деньги, и должны начинать считать клиентские деньги. Мы должны искать компромисс между доходностью и риском. И то же самое должны делать на самом деле и клиенты. А регулятор должен регулировать и объяснять.

— Как вы считаете, что послужило главной причиной возникновения недоверия к банкам?

— Ситуацию с банками можно сравнить с идеальным штормом. Это — совокупность неблагоприятных факторов, по мере возрастания которых эффект становится драматическим. Крым, оккупированная территория, политический процесс, вторжение на материковую часть со стороны Луганска и Донецка. Война, беженцы, погром в экономике, который был учинен командой прошлой власти. Потому тот секвестр, который вынуждено было провести правительство, только зайдя в Кабинет министров — это была объективная реальность, вызванная тем, что денег в казне не было.

— Какие совместные действия могут принять Ощадбанк и государство для возвращения доверия к банкам?

— Уже предпринимаем, хотя я и не могу сказать, что есть некая комплексная программа. Мы стали говорить с людьми. Мы стали говорить с вкладчиками, с предприятиями, экспертами. Да, у нас нет ответов на все вопросы. Объективно я не знаю ни одного учебника, где было бы написано, как реформировать, модернизировать экономику в стране, которая находится в состоянии необъявленной войны. Как? Скажите мне! Я хочу этот учебник. Я хочу это руководство по эксплуатации крупнейшего банка в стране в условиях кризиса. Я хочу прочитать главу “Восстановление доверия”.

Поэтому мы ищем точно так же, как и бизнес, как и эксперты, как и все нормальные люди. Ищем простые ответы на сложные вопросы. Главное — не стоять.

— Почти все коммерческие банки, с которыми мы общались за последние три месяца, обвиняли Ощадбанк в том, что госсекторное обслуживание переводится к вам. Они недовольны даже не тем, что госсектор переходит к вам, а тем, что по зарплатам, по депозитам — переходит, а кредиты остаются в коммерческих банках. Это и “Приват”, и УкрСиббанк, и другие банки. Что вы можете ответить на это?

— Когда говорим о кредитно-депозитных отношениях по тем или иным клиентам, я бы хотел, чтобы мне предъявили конкретный пример. Если же нет — то и разговор ни о чем. Эта дискуссия ведется, по сути, уже весь прошлый год, когда Ощадбанк действительно начал активно предлагать свои услуги в вопросах обслуживания зарплатных проектов, и далеко не только бюджетников.

Есть очевидные вещи. В стране — кризис. Многие банки, скажем так, с сомнительной устойчивостью на сегодняшний день находятся в зоне риска. И есть далеко не единичные нелицеприятные случаи в вопросах обслуживания бюджетных и государственных потоков. Если мы госбанк, если на нас возложили функцию обслуживать украинскую экономику, государственный сектор и украинских граждан в особый период даже в случае введения военного положения, это говорит о том, что у нас должны быть счета бюджетников. Как я смогу иначе обеспечить банковский сервис, если будет принято решение об остановке финансовых операций и введении каких-то других более жестких мер? Вы слышали уже много раз, что угроза никуда не исчезла. Я уже не говорю о том, что есть объективные причины задуматься и расследовать случаи перечисления денег в украинские банки за несколько дней до введения в них временной администрации.

Поэтому о давлении здесь речь не идет. Исчерпывающий ответ дала в своем исследовании компания GfK. Его результаты поставили точку в этой дискуссии. Оказалось, что среди банков первой десятки у Ощадбанка самая высокая доля тех работников, которые сами решили обслуживать свои зарплаты у нас. У остальных такое решение вместо работника принимал прежде всего работодатель.

— У вас очень хорошие показатели по перезаключению депозитов. По системе же этот показатель низкий — согласно данным Forbes, лишь 20%из выплаченных через Фонд гарантирования вкладов возвращаются обратно в банки. То есть большая часть выплат из Фонда остаются у людей на руках. Почему не принять комплексное решение, чтобы выплаты Фонда проходили через государственные банки, в том числе — ваш? Тогда был бы шанс оставить больше ликвидности в банковской системе…

— Мы поднимали эту тему и предлагали посмотреть на ситуацию более широко — понимая, опять же, необходимость равномерного перераспределения ресурса между банками, которые соответствуют требованиям регулятора и выполняют свои обязательства. Тем не менее, в этот непростой период, учитывая, что объективно нам удается достигать именно таких результатов перезаключения депозитных соглашений, нехарактерных для банковской системы, если банковской системе нужен ресурс, так давайте все-таки используем существующую у нас возможность?

Дискуссия на эту тему идет. Какое в итоге будет принято решение, мне пока сказать сложно. Но я уверен, что, определяя те или иные банки по обслуживанию выплат ФГВ, вопрос надежности учреждений, через которые проходят выплаты, должен быть основным.

— Уже идут выплаты по крупным банкам, таким как VAB Bank, также скоро могут начаться выплаты по крупнейшим игрокам, таким как “Дельта”. Почему вы не формируете вопрос передачи права выплат в госбанки?

— Мы позицию сформулировали. В рабочих совещаниях участие принимаем. Знаю, что на эту тему, в принципе, идет обсуждение. Понимаю всю проблематику, которая с этим связана. Потому что Фонд гарантирования вкладов определяет банк, который будет осуществлять выплаты, в первую очередь ориентируясь на членство этого банка в Фонде гарантирования, и на его уровень уплаты членских взносов. Членские взносы в Фонд гарантирования определяются в зависимости от депозитных счетов того или иного банка.

В нашей ситуации это выглядит несколько по-другому. Мы не являемся участником Фонда гарантирования вкладов — потому что на нас распространяется 100%-ная госгарантия. Но я думаю, какое-то решение все-таки должно быть найдено. Я твердо убежден, что сегодня фактор госгарантии для государственного Ощадбанка — это актив по восстановлению доверия ко ВСЕЙ банковской системе.

— Пожалуйста, расскажите более детально о госгарантиях, которые есть у вашего банка. Что они представляют на практике?

— В формулировках закона Государственному сберегательному банку вклады физических лиц полностью гарантированы государством. Это абсолютная, безотзывная, закрепленная на уровне закона 100%-ная гарантия возврата сбережений. В государстве существует, по сути, две системы гарантирования вкладов. Одна — это Фонд гарантирования, вторая — это определенная статьей 53 закона “О банках и банковской деятельности” система гарантирования вкладов в Ощадбанке.

Мы сейчас ищем форму, которая бы позволила донести такую, казалось бы, простую вещь до максимально широкого количества людей. Чтобы они все-таки поняли, что значит госгарантия.

— Объясните, в какой ситуации может потребоваться эта госгарантия?

— Не приведи Господь, чтобы возникла ситуация, когда она должна быть затребована. Но в связи с госгарантией мы должны поддерживать высокий показатель ликвидности активов. Потому что уровень нашей платежеспособности должен быть выше, а процент риска в Ощадбанке должен быть ниже. Соответственно, и процентная ставка, которая нами заявляется, должна быть ниже рыночной. Потому что проценты — а об этом нужно всегда помнить — это всегда плата за риск. Адекватность капитала — это всегда показатель защищенности ваших сбережений в банке. Потому что главная функция капитала — защита прав кредитора.

— Как программа МВФ, которая сейчас реализуется в Украине, может в будущем изменить стратегию развития и успешность Ощадбанка? Прежде всего вопрос связан с тем, что в программе заложены важные изменения по “Нафтогазу”, в том числе — уход от дефицита.

— Так как мы являемся кредитором НАК, мы заинтересованы, чтобы планы по выходу его из дефицитности в рентабельность были реализованы. Уже сегодня могу сказать, что вопрос по НАК очень часто обсуждается и рассматривается как большой, комплексный вопрос. Но хочу напомнить, что обязательства “Нафтогаза” у нас покрыты залогом, достаточно ликвидным. Это — газ. Также наши кредиты покрыты государственной гарантией. Сегодня по ним платится рыночная ставка.

Напомню, что все вопросы по такому крупному заемщику, как “Нафтогаз”, принимаются в формате правительство — НБУ — НАК. Мы ищем решения, и я уверен, что мы их найдем. Потому что проблема НАК — это проблема всей страны.

НАК должен в конце концов заработать рентабельно. Да, возможно, будет некий шоковый период для населения. Но на сегодняшний день правительство в непростой для себя ситуации обеспечивает людей беспрецедентной программой по субсидированию объемом 24 млрд гривен. Поэтому НАК — это упражнение для всей страны. И для вас, и для меня, и для банка, и для правительства, и для НАК “Нафтогаз”.

Добавлю, что, работая с НАК, мы развиваем и второе направление, связанное с энергетикой. Ощадбанк — уполномоченный банк по обслуживанию проекта, связанного с компенсацией на приобретение котлов, которые работают на каком-либо другом топливе, кроме газа. Это правительственная программа. По этой программе выдано более 40 млн гривен, и свыше 2500 семей уже смогли воспользоваться этой возможностью.

Государство компенсирует 20% стоимости котла, который работает не на газе. Стимулируя людей переходить на альтернативные виды топлива и задуматься над вопросом стоимости тепла, света, электроэнергии. Так живет весь мир. Энергия стоит дорого. А то, что стоит дорого, необходимо экономить.

На рассмотрении — более масштабный проект по тепломодернизации жилья. Ее объем финансирования — 1,57 млрд гривен. Из них кредитная линия “Ощада” — 1,23 млрд гривен. Средства госбюджета — 340 млн гривен. По прогнозам, ею смогут воспользоваться около 134 000 семей. Это кредиты, по которым 20-40% их стоимости будет компенсировать государство. Причем речь идет как об отдельных квартирах (компенсация 20%) и частных домах (30%), так и объединениях собственников многоквартирных домов, для которых уровень компенсации по такому кредиту составит 40%. Это беспрецедентная программа для Украины.

— Во время Оранжевой революции тогдашний глава НБУ Арсений Яценюк собрал руководителей крупнейших банков и предложил для сохранения доверия к банкам, в том числе — из-за действовавшего тогда моратория на досрочное снятие вкладов, провести общую пиар-кампанию по укреплению имиджа банков. Банкиры финансировали ту кампанию пропорционально своей доле на рынке депозитов. Пожалуйста, расскажите, идут ли сейчас переговоры между вами и другими банками по каким-то совместным программам для поддержания доверия к системе?

— Велись дискуссии на эту тему, идет обсуждение на уровне “давайте что-то будем делать, давайте коммуницировать, давайте будем говорить с заемщиками, давайте будем говорить с вкладчиками, давайте…” Но говорить о том, что сегодня есть некая консолидированная между банками программа по поддержанию имиджа финансового рынка, я не могу. В том виде, в котором банк мог бы принимать в ней участие, такой программы нет.

Сегодня функция по сохранению имиджа финансовой системы в большей степени возложена на Национальный банк. И в последнее время я хочу отдать им должное: в вопросе коммуникации и объяснения своих, в том числе непростых решений Национальный банк достаточно неплохо развивается.

Мы, со своей стороны, делаем, что можем. Коммуникационная кампания, которую ведет Ощадбанк, как мне кажется, достаточно внятная, честная, понятная для многих людей. Во многом она имеет такой синергетический эффект по восстановлению доверия ко всей банковской системе.

— Как, по вашему мнению, будет выглядеть банковская система через пять лет?

— Здоровее. Потому что сегодня идет процесс ее очищения, во многом болезненный и драматичный. Поэтому банковская система сегодня, как и другие экономические системы, должна работать над тем, чтобы максимально мобилизовать внутренние резервы. Желательно безошибочно выписать систему приоритетов, потому что резервы ограничены, а времени на принятие решения и их реализацию — немного. Мне кажется, что благодаря сегодняшнему опыту банковская система соберется, и станет здоровее. Наш регулятор будет более эффективным, а вкладчик станет более прагматичным и требовательным.

— Произойдет ощутимое укрупнение банковской системы?

— Конечно. Этот процесс можно сравнить с естественным отбором. Только эффективная бизнес-модель и правильная система коммуникаций, вместе с модернизацией и чувством рынка помогут стать лидером в будущем. Необходимое правильное видение стратегии развития может дать запас прочности в этот непростой период, и поддержать в последующих шагах. Через пять лет, я думаю, мы будем намного-намного сильнее, чем даже можем себе представить сегодня.

— Кем будут ваши конкуренты через пять лет?

— Сильнейшие. Конкурировать нужно только с сильнейшими — и мы хотим конкурировать только с сильнейшими. Мы должны соответствовать тем запросам, которые формулируют и наши клиенты, и наши коллеги по индустрии.

Маргарита ОРМОЦАДЗЕ