Андрей Ильенко: Мы продвигаемся на восток

Если перефразировать известный анекдот, выборы прошли — а осадок остался. И осадок этот, мягко говоря, не очень приятный. Вчера даже Президент Янукович признал, что выборы были “так себе”. Заместитель главы Центральной избирательной комиссии Андрей Магера считает эти выборы худшими с 2004 года. “Они даже хуже выборов президента 2004 года. Тогда, по крайней мере, закон был более демократичным — другой вопрос, как он выполнялся”, — заявил Магера. Куда более резкие заявления делает лидер ВО “Свобода” Олег Тягнибок. Он грозит фальсификаторам выборов общественной обструкцией. Свободовцы уверяют, что у них в огромных количествах украли голоса. “Размах этой махинации настолько велик, что и до сих пор территориальные избирательные комиссии в Ивано-Франковской области, в Тернополе и в Хмельницкой области вопреки требованиям закона не могут обнародовать результаты выборов”. Как известно, “Свобода” стала одной из сенсаций этих выборов. Эта некогда миноритарная партия теперь имеет пятый результат по стране. Уважаемые политологи прогнозируют “Свободе” легкое попадание в Верховную Раду и уже говорят о переформатировании политической карты Украины.

Как “Свобода” будет работать в местных советах? Будут ли на востоке пугать детей Тягнибоком? Может ли прохождение “Свободы” в парламент навредить международному имиджу Украины? Об этом и о многом другом мы поговорили с одним из лидеров “Свободы” — уже депутатом Киевского областного совета Андреем Ильенко.

— Андрей, вы обвиняете власть в том, что она сфальсифицировала выборы по всей Украине. И действительно, есть расхождения между данными экзит-полов и официальными результатами, но является ли это достаточным основанием для обвинений?

— Уровень фальсификаций на этих выборах абсолютно беспрецедентен. Вы посмотрите, Галичина по экзит-полам показала нам один результат, а комиссии нарисовали на 30-40 процентов меньше. Мы сейчас имеем ситуацию, когда у нас по городам Львову, Тернополю, Ивано-Франковску идет война. Мы там тотально победили по мажоритарным округам в городской совет. Сейчас создают искусственные ситуации и всеми правдами и неправдами пытаются отобрать победу у наших мажоритарщиков, чтобы мы не могли иметь единоличного большинства. Такая же ситуация на Волыни. Фактически по всей Украине очень много украли голосов.

Если раньше мы были в чем-то наивными и надеялись, что хоть какая-то формальная законность будет сохранена, то сейчас очевидно, что даже формальной законности нет. Представьте себе, районная или городская комиссия пишет протокол абсолютно с потолка! Мы идем апеллировать в комиссию высшего уровня, она никак не реагирует, показываем протоколы — реакция нулевая. Мы идем в суды — выносят решение против нас, причем, не вникая даже в рассмотрение вопроса. То есть мы можем говорить о том, что сегодня на этих выборах действительно действовал сталинский принцип: важно не как голосуют, а как считают. И все это началось с избирательного законодательства. Потому что данный закон о выборах, принятый перед самими выборами, является, по сути, инструкцией по фальсификации выборов. Он и был написан с целью, чтобы сделать максимально возможной фальсификацию выборов на всех уровнях. И данный закон стал печальной реальностью именно потому, что в так называемых идеологических партиях нашлись перебежчики и предатели, проголосовавшие за данный закон.

Эти выборы были последним шансом для легальной политики в стране. Если и в дальнейшем фальсификация будет настолько же грубой и гражданские права будут ущемляться настолько цинично, то все это закончится хаосом гражданского противостояния. И поверьте, здесь уже никакая политическая партия не сможет ни противостоять, ни остановить этот процесс, потому что он возникнет объективно. Нельзя просто издеваться над правами людей. Мы все-таки европейская, а не азиатская или африканская страна, где люди привыкли жить в условиях, где есть хозяин, который все контролирует, а все остальные — рабы.

— Тем не менее эти выборы для вас являются, безусловно, успешными. Вы вообще надеялись на такой результат?

— Здесь важно понять, что по улицам наших городов и сел ходят не протоколы, не избирательные бюллетени, а реальные люди. И тот факт, что эти реальные избиратели нас поддержали, — это самое главное. Фальсифицировать можно протокол, фальсифицировать можно избирательный бюллетень, но нельзя сфальсифицировать сознательный выбор человека, который пришел и проголосовал за “Свободу”. И этот человек никуда не денется. И наоборот, тот факт, что у него украли голос, что над ним поиздевались, только усилит его радикализм и готовность защищать свои права в будущем. Поэтому мы можем сказать одно: мы довольны теми результатами, которые нам показал экзит-пол, но очень не довольны тем, как безбожно у нас украли этот результат.

ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ ОКАЗАЛИСЬ В СОСТОЯНИИ СИСТЕМНОГО КОЛЛАПСА

— Вы осознаете, что определенным образом вашему успеху способствовала стагнация “Батьківщини”. Вы фактически забрали их электорат.

— Во-первых, свято место пусто не бывает. Во-вторых, что значит забрали? Если человек, один раз проголосовал за “Батьківщину”, это не значит, что он крепостной и всю жизнь теперь должен голосовать за “Батьківщину”, невзирая на тушек, на табуны изменников и продажность, которая процветает в данный момент в этих партиях. Это они забирали наших избирателей. Они от выборов до выборов рассказывали, что за нас нельзя голосовать, потому что мы непроходные. За нас нельзя голосовать, потому что мы агенты китайской разведки, Кремля, Партии регионов. Всяческий бред выдумывали. Они годами не давали нашим избирателям со спокойной душой проголосовать за тех, за кого они хотели. Они требовали голосовать за меньшее зло.

Сегодня эти так называемые демократические партии оказались в состоянии системного коллапса, потому что они за пять лет ничего, кроме коррупции, скандалов, дерибана, не дали. И фактически тот курс, который проводили оранжевые, будучи при власти, точно так же вызывал у нас возмущение, и мы всегда были в оппозиции к ним.

— Чем вы от них отличаетесь?

— Мы от них отличаемся, во-первых, тем, что мы идеологическая партия, а не бизнес-проект. Во-вторых, мы партия, которая отвечает за свои действия, за свои слова, и, в-третьих, мы были в оппозиции, когда они имели возможность решать все свои вопросы. Поэтому мы не несем ответственности за их провал.

— Почему на ваших общих акциях с “Батьківщиной” вы постоянно создаете скандальные ситуации? 14 октября на митинге на Софийской площади по поводу защиты украинского языка, когда на сцену вышел Яворивский, ваши люди начали ему кричать “Ганьба!”. Он минуты две не мог начать говорить. Я там была и очень хорошо это помню. И никто из лидеров “Свободы” не вышел и не угомонил людей.

— Это была стихийная реакция толпы, высказавшей свое отношение к тем или иным ораторам, у которых хватает нахальства выходить и говорить, как они любят Украину и какие они великие патриоты. При этом они имеют за собой большой должок перед украинцами. Они фактически годами порочили украинскую идею, находясь при власти. Вместо распространения украинской идеологии и решения неотложных вопросов общества, они занимались коррупцией и самообогащением. А сегодня считают, что имеют моральное право выходить и как отцы нации что-то там рассказывать. Они должны понимать, что сейчас им кричат “Ганьба!”, а потом метлой выгонят с этого митинга, если они и дальше будут нам рассказывать о том, что мы провокаторы и кого-то там заставляем кричать “Ганьба!”... Пусть бы они на тот митинг привели хотя бы десятую часть людей, которых привела туда “Свобода”! Тогда они имели бы какое-то моральное право вообще нам что-то рассказывать.

Я здесь не имею в виду кого-то персонально, я просто хочу очертить тенденцию. Нельзя годами поставлять в Верховную Раду предателей, которые потом перебегают в ПР, годами предавать своих избирателей, а затем говорить: “Украина в опасности, давайте объединимся. И не дай Бог, кто-то кому-то вспомнит старое”. Нет, мы будем вспоминать старое, потому что все это снова повторится. Снова они на наших плечах пролезут во власть. И будут заниматься тем же.

НАШЕЙ ЦЕЛЬЮ БУДЕТ КОНТРОЛЬ ВЛАСТИ

— Возможно, в областном совете вам тоже придется определенным образом сотрудничать с Партией регионов.

— Нет, мы не будем сотрудничать с регионалами. На первом заседании мы сделаем заявление о переходе в национальную оппозицию, мы будем работать в областном совете как оппозиция. Собственно, нашей целью будет контроль власти. Но если будет какое-то голосование, которое не будет иметь никакого политического подтекста, например, нужно оборудовать где-то детскую площадку, то очевидно, что тут может быть ситуативное голосование.

— Собственно, в областных советах 90 % именно таких вопросов.

— Я бы не сказал. Там есть огромное количество коррупционных вопросов, связанных с распределением собственности, с распределением земли, бюджетных потоков. Наша задача, в частности в киевской области, — контроль. Мы будем той щукой, которая не даст дремать жирным карасям. А в тех областях, где у нас большинство, мы будем брать ответственность на себя.

— Велика ли у вас скамья запасных, есть ли у вас уверенность, что вы пройдете испытание канализационными трубами?

— Пройдем. Там, где были наши депутаты из предыдущих созывов (их было не так много, но они были), их работа получила очень высокую оценку избирателей. Нам доверяют!

Возьмем тот же Тернополь. Мы там победили тотально. Мы там имеем в городском совете большинство и своего городского голову. А вы зайдите в интернет и почитайте всю ту муру, которую пишут в штабах политических партий и запускают якобы от имени простых людей, что якобы Тернополь тонет в мусоре. В Тернополе коллапс. В Тернополе “Свобода” довела до какого-то ужаса. Если бы это было так, разве бы за нас проголосовали? Нет, не проголосовали бы. Значит, все это ложь. Народ дал ответ. Теперь все, кто писал эту ерундистику, пусть они подавляться нашим результатом.

— Теперь, собственно, все будут смотреть не на Тернополь, а на Львов. У вас там тоже очень большое преимущество.

— Конечно. Но мэр Львова не от “Свободы”. Большинства в областном совете у нас не будет, это уже очевидно. И сейчас всеми правдами и неправдами пытаются уничтожить наше большинство в городском совете. Но им это не удастся, это тоже очевидно. Но даже в таких условиях мы все равно покажем результат, поэтому нам будет, что рассказать людям.

— В кулуарах Верховной Рады о вас рассказывают, что вы — партия политиканов, что вы только то и умеете, что делать заявления и митинговать.

— Мы как раз тем и отличаемся от тех политических шулеров, что мы и политическую позицию имеем четкую, и при этом умеем работать как хозяйственники. Мы даже по деятельности тернопольского областного совета (это фактически полтора года) издали целую книгу. И когда нас спрашивают: а что вы сделали в Тернополе, — мы открываем книгу и читаем: первое, второе, третье, семидесятое, сто двадцать восьмое. По пунктам, что мы сделали в тернопольской области за полтора года. В отличие от тех, кто всю жизнь был политическими проститутками. Были и продолжают быть. И они рассказывают, какие мы нетвердые хозяйственники и какая бездарная “Свобода”.

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ У НАС БУДЕТ МОЩНОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО И НА ВОСТОКЕ

— Есть такой принцип: “действие вызывает противодействие”. Не опасаетесь ли вы, что радикализм на западе может усилить радикализм на востоке? И это может быть угрозой для целостности страны. То есть не боитесь ли вы, что из вас создадут “ужастик” на Донбассе и Тягнибоком будут пугать детей?

— Я как раз в понедельник был на Донбассе и прекрасно там провел день. Выступал полтора часа на местном телевидении, виделся с людьми. И могу сказать: все там нормально люди воспринимают. Никакой нет агрессии или неприятия.

Мы не партия-пугало. Мы партия честных, идеологичных людей. Мы партия людей откровенных, поэтому если кого-то честность, откровенность и твердость убеждений пугает, мы с такими людьми явно не будем иметь общего дела. Эти люди, наверное, не определились со своими жизненными ориентирами. А мы являемся партией, которая с этими ориентирами определилась. И мы не стремимся быть стогривневой купюрой, которая всем нравится.

— Вы не планируете как-то смягчить свою риторику, чтобы как-то продвигаться на восток?

— Мы прекрасно продвигаемся на восток как раз за счет того, что не превращаемся в дежурную контору, которых в Украине десятки и которые никому не интересны и не нужны. Между ними нет никакой разницы, и они все болтают одно и то же. У нас штук пятьдесят так называемых национал-демократических партий, которые ничем одна от другой не отличаются. Их все забыли, и они никому не нужны. Мы не хотим превратиться в дежурную УНП или дежурную партию, которая канет в политическое небытие. Мы как раз тем и интересны, что мы являемся радикальной партией. Но этот радикализм проявляется не в том, что мы бегаем по улицам и пытаемся кого-то побить, а в том, что мы стоим до конца в своих убеждениях. Мы не предаем своих избирателей. В этом наш радикализм. И этот радикализм нравится людям не только в Западной Украине. Вы видите, мы получили высокий результат и в Центральной Украине. Мы получили хороший результат и в Восточной Украины. Конкретно, в Харькове мы чуть не прошли в городской совет. В Одессе и Днепропетровске мы сегодня получили те результаты, которые мы четыре года назад получали в Западной Украине. То есть нам нужно еще буквально несколько лет, и мы будем иметь мощное представительство и на востоке.

У НАС ДАЖЕ С ЯПОНСКИМИ НАЦИОНАЛИСТАМИ ДРУЖБА

— Думаю, на следующих выборах вы пройдете в Верховную Раду. Однако в экспертной среде есть опасения, что ваше присутствие во власти может навредить имиджу Украины в мире. Вы, наверное, читали текст немецкого политолога Андреаса Умланда в “Украинской правде”, где он пишет, что вы слишком правые, слишком радикальные.

— Я вообще не воспринимаю такие вещи, как ультраправые. Мы — партия националистическая. А национализм — это ни левая, ни правая идеология. Это первая ремарка.

Сейчас вообще наблюдается большой всплеск публицистической активности... Еще есть какой-то Кузьо, который постоянно против нас статейки пишет. Абсолютно бездарные, там ни мысли нет, ни логики. Это просто какой-то набор предложений. Умланд хотя бы умеет предложения составлять. Но логики в его писаниях я тоже не вижу. Во-первых, он самым большим грехом, самым большим негативом “Свободы” называет то, что, видите ли, “Свобода” сотрудничает с европейскими националистическими партиями. Это, наоборот, хорошо.

Это значит, что когда мы придем к власти, у нас будет целая сеть партнеров и союзников по всей Европе. И, кстати, не только по Европе, у нас даже с японскими националистами дружба. И это означает, что у нас будут международные связи. Простите, а с кем мы должны сотрудничать? С коммунистическими партиями, с либеральными или секс-меньшинствами? Очевидно, мы должны сотрудничать с националистическими партиями.

На каждых выборах французский “Национальный фронт” Жан-Мари Ле Пена получает огромную поддержку. Так нужно миллионы французов объявить фашистами, сказать, что они не достойны быть европейцами? Это Умланд хочет сказать? Или он хочет сказать, что половина австрийцев — это фашисты, голосующие за националистические партии, имеющие огромное представительство в парламенте?

Если даже Ангела Меркель, либеральный политик, говорит, что мультикультурная политика потерпела полный крах, то это значит, что что-то там все же происходит. Когда вы приезжаете в любой большой европейский город и понимаете, что это Европа только чисто географически, а по своему этническому составу это уже смесь Азии и Африки, то это, наверное, вызывает какое-то противодействие. Вызывает желание национального возрождения. Что в этом плохого, я не знаю.

— В заявлениях “Свободы” часто звучит словосочетание “титульная нация”. В Партии регионов есть такой депутат с замечательной украинской фамилией Вадим Колисниченко, а есть в нашей газете талантливый автор, искренний украинский патриот с русской фамилией Лосев. Есть у меня знакомый журналист с еврейской фамилией Михельсон, разговаривающий исключительно на украинском языке. Почему вы считаете, что Колисниченко ценнее для Украины, чем украиноязычный Михельсон?

— Мы так не считаем. Мы считаем, что нация — это кровно-духовное сообщество, базирующееся как на этническом, так и на духовно-этническом факторе. Соответственно, не может быть нация как этническая структура без политической воли. И так же не может быть политическая воля без этнического ядра. Тогда это не нация, а что-то другое. Если мы говорим о нашем понимании нации, то оно держится на этих двух принципах. И отвергнуть один из них — значит полностью отвергнуть суть понятия “нация”. Причем как один, так и другой. Потому что действительно, человек может быть этническим украинцем, но при этом — идеологическим украинофобом. И так же можем сказать, что тот человек, который не является этническим украинцем, но помогает украинскому делу, патриот Украины, — это полноценный гражданин Украины. Более того, он даже ценнее, чем тот этнический украинец-украинофоб.

— Но иногда создается впечатление, что вы абсолютизируете этническое...

— Мы его не абсолютизируем. Мы просто в нормальном смысле этого слова националисты. Мы понимаем, что нация состоит из двух элементов: этнического и политико-волевого.

— То есть вы допускаете, что может быть украинский националист русского происхождения?

— Это политические взгляды. Почему бы нет?

— Мой последний вопрос не о политике. Сейчас в кинотеатре “Киев” идет фильм вашего отца Юрия Ильенко “Молитва за гетмана Мазепу. Новая версия”. Как ходят на него зрители? Может ли украинское кино конкурировать с американскими блокбастерами?

— Конечно, может. Мы сначала делали Неделю кино Юрия Ильенко в середине октября. Была небольшая рекламная кампания, но мы не ждали аншлагов. А получилось так, что были аншлаги на всех фильмах (“Молитва за гетмана Мазепу” демонстрировалась ежедневно, другие фильмы — по одному разу). Люди изголодались по украинскому кино, люди хотят его смотреть. Даже сегодня по второму кругу пошла Неделя кино. И, насколько я знаю, залы так же полны. Кинотеатр почувствовал, что это действительно прибыльно, что люди идут и платят деньги за это. Думаю, что если мы по третьему, по четвертому кругу сделаем такую демонстрацию, публика пойдет таким же потоком. Это говорит о том, что мы имеем огромный потенциал и люди хотят смотреть украинские фильмы.

Алена ЯХНО