В 2004-м именно он взял под контроль партийную кассу кандидата Ющенко. Третьяков отдал свой только что построенный дом семье Виктора Андреевича, после того как последний вернулся из Австрии и страну оповестили о его отравлении. В 2005-м Третьяков согласился на пост, говорят, отнюдь не равнозначный его политическим амбициям, став первым помощником президента Ющенко. А несколько позже, украсив своей фамилией прогремевший на всю страну бренд “любих друзів”, узнал из Интернета о своем увольнении.
В 2008 году Третьяков в составе части расколовшегося “НУ—НС” поддержал Тимошенко и вошел в парламентскую коалицию. В 2009-м вместе с Мартыненко и Порошенко практически потерял влияние в окончательно зачищенной президентом “Нашей Украине”. Сегодня народный депутат Александр Третьяков абсолютно игнорирует публичную парламентскую трибуну (ни одного выступления за последние два года), не рвется в образцовые законодатели (всего пять законопроектов) и предпочитает держаться в тени. В то же время доподлинно известно, что без этого политика, вес которого подкрепляется десятком контролируемых им голосов “НУ—НС”, не принимается ни одно решение шатающейся парламентской коалиции.
Продержится ли эта коалиция до президентских выборов? Какие уроки может получить страна во время их проведения? И как они соотносятся с теми, которые уже преподал Украине Майдан? Об этом и многом другом говорило с Александром Третьяковым.
Об ошибке Ющенко, полигамности олигархов и “поддержке штанов” коалиции
— На прошлой неделе “Донбасс-Арена”, где собралась вся украинская политическая и бизнес-элита, в прямом эфире освистав президента Ющенко, рукоплескала Ринату Ахметову. Для некоторых это некая символичная черта под 2004 годом. Что вы ощущали в эти минуты?
— Боль ощущал. Обиду. За ситуацию, которая сложилась в Украине в последние пять лет. За то, что президент и его команда не выполнили своих обещаний. Ведь мы вместе прошли непростой путь во власть. И эту команду он своими руками в этой власти уничтожил.
— Это очень благородно, Александр Юрьевич, не разделять себя с президентом, несмотря на то что ваши дороги давно разошлись…
— Да, я разделяю с ним ответственность. На самом деле с сентября 2005-го у Ющенко больше не случалось команд. Виктор Андреевич оказался хорошим архитектором, блестяще презентовавшим на Майдане свой государственный и политический проект, но плохим менеджером, который провалился на кадровом вопросе. У президента страны, в отличие от президента футбольного клуба “Шахтер”, не нашлось рабочих рук для строительства “своего стадиона”. Поэтому ему и не за что аплодировать. Хотя за то, что в Украине есть свобода слова и по телевидению показывают власть в таких, мягко говоря, непрезентабельных тонах, Ющенко стоит отдать должное.
— Вам не кажется, что освистанному лидеру революции достойнее было бы досрочно покинуть не vip-ложу в Донецке, а кресло на Банковой?
— Не думаю, что Ющенко стоит досрочно уходить с Банковой. Но уверен, что он должен отказаться от притязаний на второй срок. Виктор Андреевич достойно пришел во власть. Не буду говорить, как он правил, но сегодня у него остался последний шанс на Поступок — достойно уйти. И это будет отнюдь не жертва или красивый жест с его стороны, а гарантия проведения в стране демократических выборов и сохранения стабильности при передаче власти. Держаться же в этой ситуации за власть и ввязываться в чужую войну слишком мелко для президента. Тем более если это цена за те два-три процента, которые он надеется забрать у Тимошенко и тем самым помочь ее основным оппонентам.
— Что лично вас побуждает “держаться за власть”? После того как вы поддержали коалицию БЮТ, “НУ-НС” и Блока Литвина, вас вообще исключили из состава президиума “Нашей Украины”. Да и на депутатской работе вы, мягко говоря, не горите.
— Вы на самом деле считаете, что чем больше у депутата выступлений и законопроектов, тем он эффективней?! Я вообще не понимаю, о чем идет речь, когда парламент рапортует о том, что он на прошлой сессии принял 2?145 законов, а на этой 2?378… Да пусть это будет пять, но качественных законов! Вы не можете обвинить меня в том, что я не поддерживаю своим голосом действия украинского правительства, которому, простите, в период кризиса виднее, какие законы выносить в зал. Быть командным игроком и потому часто оставаться в тени куда сложнее, нежели выпячивать свою ничем не обеспеченную индивидуальность. Как член совета коалиции я не отказываю себе в праве на собственное мнение, изнутри направляя движение коалиции. И такой формат депутатства меня сегодня устраивает намного больше, чем 250 раз выступить с трибуны ВР и прослыть специалистом по всем вопросам.
— Известно о роли вашей команды депутатов в “поддержании штанов” несуществующей парламентской коалиции.
— Почему же несуществующей? Коалиция существует.
— Тогда почему у нас до сих пор не назначены министры обороны, финансов, иностранных дел? Почему государство позволяет себе во время кризиса держать на ключевых постах в правительстве “середняков”?
— Потому что весной, как только вся кадровая мозаика была сложена, “Регионы” начали блокировать трибуну. Я с полной уверенностью заявляю, что и сейчас в парламенте есть голоса для решения кадровых вопросов. Однако я уверен, что “Регионы” будут затягивать время. А потом они попытаются отправить Кабмин в отставку. Где-то в конце сентября — начале октября. Цель — стартовать на выборы с победой. В принципе это сценарий 2004 года, когда мы предпринимали попытки снять Кабмин Януковича. Велосипеда никто не изобретает.
— Но вы ведь только что сами сказали, что у вас рабочая коалиция.
— Я не могу ручаться за всех депутатов коалиции. Партия регионов всегда умела мотивировать политиков.
— Вам, кстати, тоже приписывают эту способность. Есть информация о внутренней блокаде в коалиции. Именно вас называют одним из людей, кадровые амбиции которого не позволили коалиции договориться и таки доформировать правительство. Ваши претензии на НАК (Палица), Антимонопольный комитет (Коретко) и Гостелерадио (в момент интервью Олег Наливайко постановлением Кабмина был назначен и.о. главы Гостелерадио. — Авт.) и сегодня остаются в силе?
— По поводу Палицы сразу даю отвод — это назначение в компетенции Кабмина, и зал здесь не нужен.
— Но залу нужна ваша лояльность.
— Повторяю, это недостоверная информация. Палицу никто никуда не двигал. Все остальные кандидатуры, которые я внес, прошли всю процедуру. Их поддержала фракция. Кстати, Наливайко поддерживает и оппозиция. Так что здесь ничего личного.
— Обладание несколькими голосами в виртуальной коалиции, которая позволяет Тимошенко оставаться премьером накануне президентских выборов, — серьезная ставка на будущую новую миссию Александра Третьякова в украинской политике, а его партнера Игоря Коломойского — в украинском бизнесе. Вряд ли вам стоит отрицать это после недавних публичных откровений г-на Коломойского.
— Признаюсь, когда я прочитал интервью Коломойского, то был несколько озадачен. Игорь Валерьевич очень хороший бизнесмен, но на этот раз говорил под давлением каких-то эмоций, находясь на отдыхе. Да, у нас действительно есть совместная медиакомпания “Главред”. Что касается влияния в ВР и торговли золотой акцией, о чем в СМИ любят писать, то шантажировать правительство условно 5—15 голосами я никогда не буду. Если Тимошенко прислушивается к совету коалиции, если она соблюдает процедуру и внутри этой процедуры можно влиять на процессы, то это не значит, что Третьяков чем-то злоупотребляет.
— Вы хотите сказать, что исключительно соблюдение процедуры в коалиции дает бизнесу Коломойского спокойно жить в Украине?
— А разве бизнес Ахметова, Пинчука, Таруты или Гайдука неспокойно живет в Украине?
— Но я сейчас говорю о вашем партнере Коломойском, который благодаря политическому лоббизму приобрел, к примеру, 18 процентов акций “Укртатнафты” вне конкурса. Оставив НАК с носом.
— Во-первых, я не считаю это удачной сделкой Коломойского, потому что в сегодняшней ситуации заплатить 300 миллионов кэшем за 18 процентов — это слишком. Во-вторых, у НАКа нет и не было 300 миллионов. В-третьих, Коломойский ничего не украл, не проводил никаких допэмиссий, он просто решил, что у него есть лишних 300 миллионов и купил на рынке акции “Укртатнафты”. При чем тут политика? При чем тут лоббизм? И вообще, что касается государственных предприятий, то я всегда говорил, что государство — плохой собственник. Да, стратегические объекты — трубы, рельсы, провода, связь — ему надо оставить. Все остальное — продать.
— Вы считаете кризис — это удачное время для того, чтобы все продать?
— Не считаю. Но, с другой стороны, чем быстрее закончится вся эта приватизация, тем быстрее закончится возня политиков вокруг заводов и пароходов. Тем быстрее определятся сферы влияния кланов и групп в экономике. Тем быстрее бизнесмены перестанут влиять на политиков. Потому что все, чем владеет государство, — это точки коррупции. Нет прямой сделки между политиком и бизнесменом, но всегда есть понимание, что придется рассчитаться по умолчанию.
— В таком случае, как часто бизнесмен Коломойский влияет на позицию политика Третьякова?
— Повторяю, г-н Коломойский лучше меня разбирается в бизнесе, но я лучше него разбираюсь в политике.
— А кто из вас лучше разбирается в том, чью президентскую кампанию финансировать?
— Коломойский сам хозяин своим деньгам — кого захочет, того и будет финансировать. Однако, как правило, большой бизнес финансирует все — от авиации до нефти...
— И от Тимошенко до Тягнибока? Наконец-то хоть кто-то решился публично признать политическую полигамию наших олигархов.
— Ну, про Тягнибока я ничего не знаю.
— А злые языки утверждают, что именно вы убедили Игоря Валерьевича помочь “Свободе”.
— Если я начну сейчас оправдываться, то скажут, что дыма без огня не бывает… Но моему убеждению, в парламенте должен быть представлен весь спектр политических партий. От правых до левых. Без фашизма, конечно. Иначе парламент будет серый.
— Вам не кажется, что подобные игры олигархов в ультраправых и крайнелевых на фоне всеобщей апатии слишком опасны?
— Давайте начнем с того, что в стране сейчас нет парламентских выборов. Поэтому говорить, что я или мои друзья кого-то там финансируем и во что-то там играем, несколько некорректно. К тому же мы давно думаем о самостоятельной политической организации.
— После того как вы, Мартыненко и Порошенко сдали Ющенко “Нашу Украину”, говорите о новом политическом проекте? Или речь все-таки об ассимиляции в БЮТ?
— Мы не сдали партию, а устали барабанить в двери ее лидера. Библейское “стучитесь — и вам откроют” в ситуации с Виктором Андреевичем не сработало. Мы действительно встречались втроем, и у нас было много вариантов действий. Мы решили оставить кесарю кесарево. Но наша команда не изменилась. Она есть.
— Разве? А ваше нежелание голосовать за кандидатуру Порошенко на пост министра иностранных дел? А противостояние с Мартыненко после его назначения главой фракции?
— С Петром Алексеевичем у нас действительно непростые отношения. Потому что много пройдено. Но у нас всегда хватало внутренней культуры не говорить друг о друге плохо и поддерживать друг друга. Так что я буду голосовать за его кандидатуру. А с Мартыненко было не личностное противостояние, а столкновение позиций. Я считал, что он должен не мнение коалиции отстаивать во фракции, а наоборот. Что, собственно, сейчас и происходит. Так что команда есть. Оболочки нет. Но со временем мы придумаем эту оболочку. Возможно, это будет новый политический проект. Однако вряд ли сейчас то время, когда в этом направлении стоит активно трудиться. До президентских выборов мы не успеем. А если бы даже успели, то этим бы только навредили кандидату от демократов Тимошенко и помогли Януковичу. Мы этого делать не будем.
— По нашей информации, Игорь Палица должен был возглавить избирательную кампанию БЮТ во Львовской и Ивано-Франковской областях. Его отказ — это все-таки свидетельство двойной ставки г-на Коломойского. Версии о латентном финансировании им кампании Яценюка и других кандидатов уже не раз обсуждались в СМИ.
— Должен вас разочаровать — Палица не отказался. Он сказал, что ему нужно провести дополнительные консультации.
— С Коломойским?
— С начальником штаба БЮТ Александром Турчиновым.
Инна ВЕДЕРНИКОВА
