2 года Медведева: страна вечной оттепели

Если модернизация по-медведевски, судя по всему, оборачивается заведомым блефом, то с еще одним фирменным брендом президента РФ — оттепелью — дела идут получше. Это может показаться странным и даже удивительным, но в последние 2 года оттепель, последовательная и неуклонная, в самом деле имеет место.

Чтобы понять, что это действительно так, надо сначала сформулировать определение медведевской оттепели. Предлагаю такой вариант: оттепель в современной России — это механизм максимальной интеграции (реинтеграции) в политико-экономическую систему системных игроков при одновременном максимально жестком отсечении игроков внесистемных.

Цель оттепели — отнюдь не сокрушить систему авторитарной монетократии (власти денег), сложившуюся в России в 1993—2008 гг., и даже не ослабить её. Дмитрий Медведев, судя по его и высказываниям и действиям, вынес из нашей с ним общей истории один важный урок: тот правитель, который пытается дать русскому народу свободу и демократию, как правило, кончает плохо. Причем неважно, действует ли правитель сообразно своим взглядам и воле (Александр II, например) или под давлением обстоятельств (Николай II, Горбачев). Цель Медведева — реконсолидировать элиты на базе отрицания реальной демократии (которая, согласно нашей базовой либеральной философии, неизбежно приведёт Россию в объятия красно-коричневого безумия). То есть довести до исторического ума то, что делали поздний Ельцин и ранний Путин. У предшественника Медведева, чтобы завершить миссию антидемократической консолидации российских элит, немного не хватило времени и нервов: его второй срок прошел под знаком нарочитого страха перед нереальной “цветной революцией” в России, что заставило Кремль совершать некоторые шаги, этически и эстетически находившиеся за гранью элитного приятия. Медведев должен восстановить антидемократический консенсус путем устранения “крайностей”, “перегибов” и “уродливых явлений” поздней путинщины. И он это делает.

“Приставной стул” для партий, набравших больше 5%, но меньше 7% голосов. Законодательство о равном доступе партий, участвующих в выборах, к государственным СМИ. Полуотмена досрочного голосования, на которое как источник фальсификаций жаловались системные оппозиционеры (КПРФ, СР, ЛДПР). Введение института человека-фракции (парламентского объединения из одного депутата). Послабления для некоммерческих организаций вроде упрощения их отчетности. Введение в Совет по правам человека при президенте нескольких персонажей, которые до недавних пор считались “либеральными критиками Кремля”. Смягчение форм и методов уголовного наказания для предпринимателей / бизнесменов. Некоторое расширение границ дозволенного в публичной дискуссии: например, отдельным сурковским холуям уже разрешено привселюдно мочить сам “Газпром” и требовать громких отставок в силовой среде. Наконец — учреждение гайдаровских стипендий (полторы тыщи рублей в месяц), что вызвало в статусной либеральной среде почти щенячий восторг.

И так далее. Эти меры и сигналы говорят: все, кого устраивает система в целом и не устраивают лишь отдельные ее частности (типа “ликующей гопоты” или засилья в энергетике бывших унтер-офицеров питерской тайной полиции) — welcome! Президент Медведев помнит о вас и вернет вам перспективы, которые при втором сроке Путина считались почти утраченными.

Это и есть оттепель.

Она же предполагает усиление государственной борьбы с теми, кого система авторитарной монетократии не устраивает в принципе, на уровне основ. Главным врагом оттепели объявлен “экстремизм”, противодействие которому неуклонно усиливается. При Медведеве Департамент по борьбе с оргпреступностью и терроризмом (ДБОПиТ) федерального МВД преобразован в Департамент по противодействию экстремизму (ДПЭ). Логика такого решения вполне укладывается в смысловые рамки оттепели: оргпреступность легализовалась как системная сила и потому уже не опасна для государства / системы, чего никак нельзя сказать о радикальных формах оппонирования монетократии. В регионах созданы и резко активизированы антиэкстремистские Центры “Э”. К месту и не к месту склоняют всеподметающую уголовную статью N 282. Львиную долю нераскрытых резонансных преступлений органы отныне пытаются повесить на “экстремистов”. Происходит это при молчаливом и/или гласном одобрении либеральной общественности: все почему-то сразу не сомневаются, что, например, адвоката Маркелова и судью Чувашова убили кровавые русские националисты. Только что самый смешной депутат-единоросс Сергей Марков (по прозвищу “Крамаров” — за портретное и сущностное сходство с всенародно любимыми героями знаменитого комика) и два системных оппозиционера — Михаил Емельянов (“Справедливая Россия”) и Павел Тараканов (ЛДПР) внесли в Госдуму поправки к закону “О собраниях, митингах…”, приравнивающие автопробеги к уличным мероприятиям, которые необходимо согласовывать с властями. А заодно — запрещающие организацию массовых акций гражданам, подвергавшимся наказанию за нарушения порядка их проведения. То есть, если вдуматься, всем сколько-нибудь известным антисистемным активистам. А еще 16 декабря 2008 года было выпущено совместное распоряжение Генеральной прокуратуры, МВД и ФСБ РФ “О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма” , в котором тихо изложены основные принципы антиэкстремистской борьбы при Медведеве. В тексте среди основных врагов русской демократии упомянуты скинхеды, АКМ, НБП, ДПНИ, РНЕ и “Национал-социалистическое общество”, а силовикам рекомендуется активно внедряться в “экстремистскую среду”, беря любой внесистемный процесс под априорный контроль.

Это — тоже оттепель. И напрасно кто-то думает, что внесенные 24 апреля 2010 года в Госдуму поправки к закону “О Федеральной службе безопасности”, фактически позволяющие спецслужбам привлекать граждан за одно лишь намерение совершить преступление (например, выйти на несогласованную протестную акцию) — некий антимедведевский финт кровавых путинских силовиков. Концепция поправок полностью отвечает именно идеологии медведевской оттепели, и только ей.

У оттепели есть устойчивая социальная база. В первую очередь: бизнес (освобожденный от части уголовных тягот) и постинтеллигенция (часть бывшей советской интеллигенции, которая из всех свобод считает существенными две — право доступа к дарам общества потребления и свободу перемещения). Появились у оттепели и свои герои, “Павки Корчагины”, носители “обыкновенных биографий в необыкновенное время”. Характерный пример — среднекрупный бизнесмен Андрей Хартли, совладелец компании “Глобал Фудз”. Который прославился недавно тем, что пошел на прямое автостолкновение с самым незаметным, невлиятельным и некоррумпированным кремлевским чиновником, 71-летним Владимиром Шевченко, бывшим шефом протокола Ельцина и даже Горбачева. В программном интервью изданию Openspace Хартли честно признался, что всю жизнь голосовал только за “Единую Россию”, Путина и Медведева. При Путине он политику партии и правительства поддерживал на 100% (видимо, о коррупции и других негативных явлениях нашей жизни Хартли в то время ничего не знал, как передовики производства 1930-х годов — о сталинских репрессиях). Но недавно бизнесмен расслышал отчетливую команду “вольно!” (она же “можно!”, она же “оттепель!”), и теперь он поддерживает Кремль только на 80%. И даже готов повоевать с заведомо безобидным дедушкой Шевченко. Такой вот герой оттепелизирующего асфальта.

По состоянию на май 2010 года мы можем констатировать, что “оттепель” — в ее правильном, а не мифологическом смысле — в целом, удалась. Запишем ее в перечень побед президента Дмитрия Медведева.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ