Несмотря на мрачные прогнозы, националистическим и евроскептическим партиям на прошедших выборах в Европарламент не удалось продвинуться настолько, чтобы получить реальный контроль над законодательным собранием. В то же время повышенная явка дает поводы для оптимизма по поводу европейского проекта: избиратели явно видят смысл в его существовании. Так считает колумнист Bloomberg Леонид Бершидский.
Выборы продемонстрировали наличие как минимум одного приоритета у европейцев — борьбы с изменением климата. Зеленые партии показали солидные результаты в ряде стран, увеличив свое представительство в Европарламенте более чем на треть.
Ультраправые партии Германии, Австрии, Дании и Испании выступили хуже, чем на собственных национальных выборах; в Швеции, Финляндии и Нидерландах им почти не удалось расширить свое присутствие. Партия Марин Ле Пен, абсолютный победитель от Франции на выборах в Европарламент прошлого созыва, на этот раз обошла коалицию Эммануеля Макрона менее чем на 1% — подпортят ей впечатление от победы и крепкие результаты местных зеленых.
Экзитполы предвещают евроскептикам 173 места (финальный результат — 171 место. — Republic) против 154 в нынешнем созыве. Это добыча, но гораздо меньшая, чем прочили многие эксперты. Даже если разрозненным группам националистов, которые не согласны по ключевым вопросам вроде независимости Каталонии или санкций против путинской России, удастся составить что-то вроде широкого альянса, он займет менее 25% мест в 751-местном парламенте, а значит, не сможет всерьез повлиять на проход законопроектов через парламентские комитеты.
Несмотря на все старания итальянского министра дел Маттео Сальвини и его друга Стива Бэннона соорудить националистическую волну в Европе, завоевания его движения выглядят значительно лишь в пределах самой Италии — хотя и там Лига Сальвини получила менее 30% голосов. Модный нынче нарратив захвата Европы правыми пора сворачивать: их мощь остается проблемой лишь нескольких стран, и эту проблему вряд ли назовешь труднорешаемой.
Отдельная история — победа польской националистической правящей партии, “Право и Справедливость”, над широкой антиавторитарной коалицией. Это осложняет задачу коалиции, которая надеялась сильным результатом создать задел на осенние национальные выборы. Но даже несмотря на это, PiS будет довольно тяжело взять большинство дома, и, как показывают опросы, даже альянс с ультраправой “Конфедерацией” его не гарантирует. Победа над националистами в ноябре остается возможной, если коалиции удастся привлечь под свои знамена и небольшую либеральную “Весну”.
Плохие новости для центристского европейского истеблишмента заключаются в том, что его собственное выступление на выборах осложнит построение коалиции. Правоцентристская “Европейская народная партия”, к которой принадлежит Ангела Меркель, как и в прошлый раз станет самой крупной в парламенте, но количество принадлежащих ей кресел упало с 217 до 180. Победу ХДС Меркель в самой Германии тоже сложно назвать блестящей — она набрала менее 30% голосов.
Вторая крупнейшая группа парламента — левоцентристская “Социалисты и демократы” — тоже потеряла в голосах, несмотря на отдельные приятные сюрпризы (вроде большинства Лейбористской партии в Нидерландах) и хорошие результаты в скандинавских странах. Вместо нынешних 186 S&D получит 146 мест в новом парламенте. Это лишает правившую в прошлом созыве коалицию EPP и S&D большинства. Теперь ее надо строить заново, возможно, с прорыночными либералами (набрали 109 мест) и/или зелеными (69 мест). При этом в коалиции должны состоять обе крупнейшие партии.
Это проблемная ситуация. Малые центристские партии не собираются автоматом проставлять печать одобрения Манфреду Веберу, кандидату в президенты Еврокомиссии от EPP, и его позиция станет объектом серьезного торга. Зеленые — не самый удобный партнер по коалиции для партий истеблишмента, почувствовав свою силу, они примутся активно продавливать более радикальные меры по борьбе с изменениями климата, чем того хотелось бы EPP или либералам. Последние, в свою очередь, будут давить на EPP с требованиями исключить из коалиции “Фидеш” Виктора Орбана, самоназванного противника либерализма. Сделав это, EPP ударит по собственным возможностям и усилит ультраправый лагерь, к которому у Орбана появится соблазн присоединиться.
Другими словами, построение коалиции рискует перерасти в неразбериху — впрочем, сумбурные коалиции — это уже фирменный стиль Европы. В некоторых странах процесс занимает месяцы, так почему он должен проходить иначе в Европейском парламенте? Центристам нужно привыкнуть к новой реальности, в которой их поддержка разделяется между большим количеством политических сил с более четко определенными взглядами, чем у традиционных зонтичных левоцентристских и правоцентристских партий.
Важная деталь — энвайронменталистский императив. Во всех (за исключением трех) странах ЕС явка оказалась выше, чем в 2014-м, прервав долгий тренд на снижение интереса избирателей. А в некоторых странах большинство новых голосов получили зеленые. В Германии, например, Зеленая партия выиграла уверенное большинство голосов среди людей моложе 45 лет. Это ясно свидетельствует о том, что немцы, как и граждане ряда других важных стран, включая Францию, считают вопросы окружающей среды важной задачей для ЕС. Даже несмотря на победу других партий, это месседж, который политические лидеры не могут игнорировать.
В конечном счете результаты выборов показывают, что европейский проект на удивление полон жизни, несмотря на все недавние испытания, включая Брекзит. ЕС не отступает под давлением центрифужных националистических сил. В нем все сумбурно, но это вполне ожидаемый сумбур, учитывая многообразие культур и интересов, которые он в себя вбирает. Этот широкий спектр может усложнять процесс принятия решений и создавать бесконечную череду кризисов, но около половины европейских избирателей дали понять, что он имеет для них значение.