90% портфеля проблемных кредитов было сформировано до национализации “Приватбанка”. Об этом сообщает НВ Бизнес.
Как рассказала в интервью член правления ПриватБанка по рискам Лариса Чернышова, на данный момент портфель проблемных кредитов, которые не связаны с бывшими собственниками банка, составляет 23 млрд грн.
“Это 23 миллиарда гривен всего, из которых 20 миллиардов до национализации и 3 миллиарда после национализации”, — сказала она.
По словам Чернышовой кредиты бывших собственников возможно вернуть только через суды.
“Кредиты, связанные с бывшими собственниками, это суды и только суды, и там ни шагу назад. Это огромная сумма — более 200 млрд грн. Если же говорить о проблемном портфеле ПриватБанка без учета бывших собственников и связанных лиц, то 90% всего остального портфеля NPL было сгенерировано до национализации”, — сказала она.
По остальному портфелю NPL ПриватБанк будет действовать в рамках возможностей, прописанных законодательством.
“В этом году государство включилось в решение проблемы NPL государственных банков. Министерство финансов вместе с НБУ разработали новое регулирование. Кабмин выпустил постановление о том, что госбанки могут и должны делать с проблемной задолженностью. Рецепт номер один — это реструктуризация, мы его успешно применили в период карантина. Он очень эффективен на ранних этапах просрочки, — рассказала Чернышова. — Конечно остается возможность судебного урегулирования. Но это не самый лучший сценарий ни для банка, ни для заемщика. Суды — это долго и дорого. Только один ПриватБанк в год генерирует до 100 тысяч исков. Это очень много. Если считать только судебный сбор, то мы выходим на 240 миллионов гривен в год. И это только минимальные судебные издержки. Эти деньги можно было бы инвестировать в гораздо более конструктивные вещи, в развитие новых продуктов, технологии”.
По словам Чернышовой, последний инструмент, который разрешает использовать новое регулирование для государственных банков по проблемной задолженности — это продажа долгов на открытых торгах.
“Что кстати есть обычной практикой в мире. Когда мы предложили реструктуризироваться — не реструктуризировались, когда мы пошли в суды — посудились, получили исполнительный документ, попытались его исполнить — не исполнили, ничего не взыскали и вот осталось то, что осталось. Что с этим всем делать? Можно продолжать судиться и дальше тратить деньги на тяжбы. Или сегодня можно продать этот портфель”, — отметила она.