- Как вы оцениваете борьбу с коррупцией в Украине?
— С одной стороны, мы увидели, что после Майдана, был разрушен целый ряд старых коррупционных схем. Это уже хорошо. С другой стороны, недавние скандалы, которые связаны с государственной фискальной службой, с обвинениями со стороны главы ГФИ, они говорят о том, что нынешняя политическая элита привыкла к борьбе с коррупцией по-старинке, “а-ля Янукович”. Что это значит? А то, что идут какие-то договоренности внутриэлитные.
- То есть политическая верхушка просто выбирает жертву среди своих?
— Да. И решается таким образом: от нас ждут каких-то шагов граждане, международное сообщество уже стучит в двери и требует “Давайте же, боритесь с коррупцией, мы не будем давать вам деньги, в конце концов”. Ну, хорошо, думают политики, кого-то надо отдать на заклание.
Причем, опять же, совсем не факт, что те, кого отдают на заклание, тот же самый [Сергей] Бочковский, экс-глава МЧС, что это на самом деле судебный процесс состоится, что он действительно будет посажен за те нарушения, которые ему сейчас вменяются в вину. То есть дойдет ли это до суда — это вопрос.
Это вот как по старинке: мы что-то продемонстрируем, мы кого-то разоблачим, будто бы посадим в СИЗО, возможно, это даже дойдет до суда, возможно, этот человек будет отбывать тюремный срок, но на самом деле это, скорее, такая фасадная борьба с коррупцией.
- Можно сказать, что решающий фактор в борьбе с коррупцией в Украине — это давление международного сообщества, ЕС и США?
— Ну, да.
- А внутренней политической воли нет на реформы?
— Я бы сказал, что здесь играет роль и международное давление, и давление со стороны гражданского общества. Это две силы, которые здесь ключевые. С международниками тут понятно. Впервые, наверное, за последние 10-15 лет все международные организации ставят реальную борьбу с коррупцией четким условием для получения каких-то кредитов Украиной. Иначе, если бы у нас не было международного давления, то все наши усилия гражданских активистов по продвижению и Антикоррупционного бюро, и Агентства по предупреждению коррупции были бы тщетными. То есть в лучшем случае мы бы получили выхолощенные институты с директором бюро, который зависит и то тех, и от тех, и то тех изначально, согласно закона.
Татьяна КОЗАК