Дмитрий Медведев на совещании по вопросам совершенствования судебной системы предложил вчера “еще раз повернуться к проблематике, связанной с отправлением правосудия по террористическим статьям — по статье о терроризме и примыкающим преступлениям, — и поговорить о необходимости совершенствования такого рода практики”. Совершенствование рискует пойти по ложному пути ужесточения наказаний без ликвидации причин, порождающих террор. Возвратить отмененную в конце 2003 г. высшую меру для террористов предложил лидер КПРФ Геннадий Зюганов. Популистов можно понять: смертная казнь для террористов кажется простым решением важной проблемы. Снятие моратория к тому же позволяет набрать политические очки, поскольку мера эта популярна.
Печальнее, когда популистам вторят юристы. Вчера о разработке “смертельных” поправок в УК сообщил глава комитета Совета Федерации по судебным и правовым вопросам Анатолий Лысков. “Если происходят такие страшные преступления, мы должны предложить обществу новый вариант уголовного наказания, чтобы люди, которые идут на теракт, знали, что их ждет”, — заявил сенатор. Подобные идеи, высказанные юристом и бывшим генералом ФСБ, не могут не вызывать удивления. Будущая казнь не остановит смертника. Перспектива смертного приговора скорее привлечет боевиков, которые сейчас опасаются провести остаток жизни в тяжелейших условиях российских тюрем. Сомнительно также, что смертная казнь остановит организаторов и исполнителей терактов в отсутствие легальных каналов проявления недовольства. Возвращение смертной казни затруднит выдачу обвиняемых в терроризме из стран Европы, законодательство которых запрещает высылку в государства, где она применяется. Власть не замечает, что, ужесточая наказание, она отказывается от гуманизации Уголовного кодекса и идет на поводу у террористов.