Потому что вопрос серьезный. Крупнейшая международная военная операция непосредственно вблизи Европы. История, определяющая отношения со странами Запада, на которые у правящего истеблишмента многое завязано экономически. Речь о Ливии, в которой у крупного российского бизнеса есть большие интересы. По таким вопросам нельзя быть “немножко беременной” — бюрократии необходима определенность, мы против или за? Когда Запад атаковал Югославию и Ирак, Россия при всей эклектичности своей внешней политики была однозначно против. В Афганистане — однозначно за.
Разногласия между президентом и премьером — повод для серьезного замешательства внутри властной системы. Эта проблема из тех, которые определяют дееспособность системы принятия решений как таковой. Тут игра в доброго и злого следователя, может, и допустима, но вовсе не в тех словах и жестах, которые были использованы.
Публицисты и комментаторы бросились уговаривать себя, что “серьезных разногласий по-прежнему нет” и проблема лишь в “дефиците коммуникаций внутри тандема”. Нам так долго показывали фильм о “монолитном тандеме”, что на этом материале уже сложилась целая научная школа, признающая лишь теорию о “двух слонах”, на которых покоится наша политическая система.
Ничего себе дефицит коммуникаций. А по какому другому важному вопросу он случится завтра? И как далеко в состоянии завести?
Путин в привычной манере публичного эпатажа пошел дальше, чем позволяли международные договоренности, здравый смысл и законы бюрократической этики. После чего был, наверное, впервые вынужден сдать назад.
Интерпретация этих событий властными инсайдерами и сторонними аналитиками диаметрально противоположна. Вторые наперебой бросились убеждать нас в единственной знакомой им теории о “двух слонах”, но первые признают: дело серьезное. Менее года до президентских выборов, вопрос об официальном кандидате не решен, и вдруг незыблемость позиций считающегося фаворитом гонки Путина оказалась под ударом.
Примеров серьезных разногласий внутри правящей системы по важным вопросам хоть отбавляй. Генпрокуратура и СКП конфликтуют по поводу возбуждения уголовных дел против подмосковных прокуроров о подпольных казино. AAР через стокгольмский арбитраж заблокировала “сделку века” между “Роснефтью” и ВР. Идет нешуточная борьба вокруг увольнения главы московской ФСБ Захарова. Властный механизм дает сбой за сбоем.
Все это раздвигает горизонт прогнозов по сравнению со сценарием business as usual. О конфликте между Медведевым и Путиным обычно говорят почему-то в категориях прямого лобового столкновения. Это пока маловероятно. Но вот с ускоренной разбалансировкой властной системы мы очевидно имеем дело.
Владимир МИЛОВ