Директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич говорит о четырех Россиях.
“Первая Россия” — Россия мегаполисов и больших городов. В 10-12 городах-миллионниках (Москва, Питер, Ярославль, Уфа, Томск, Новосибирск, Красноярск) проживает сейчас более 20% населения. К этому следует добавить и города с населением от 500 000 человек. По всем подсчетам, наберется 36% россиян, или 51 миллионов человек.
Здесь сконцентрированы 35 миллионов российских пользователей интернета и российский средний класс, который хочет перемен. В этих городах “Единая Россия” больше всего потеряла голосов. Они не хотят Путина, они требуют политических реформ, но спокойно переживут экономический кризис.
“Вторая Россия” — Россия индустриальная, страна средних промышленных городов с населением от 20 000-30 000 до 250 000 человек. Тут проживает около 25% населения страны, а в самой нестабильной ее части — монопрофильных городах — около 10%.
“Именно для “второй России” удар нового кризиса, если он таки случится, будет сильнейшим шоком — промышленность падает сильнее прочих отраслей экономики, а мобильность и конкурентоспособность населения невысоки”, — считает Зубаревич.
Эта Россия боится перемен, хочет стабильности, но если ее не станет, то именно жители промышленных городов станут главным мотором протеста с требованием работы и зарплаты. Борьба за занятость и зарплату оставляет “вторую Россию” вполне равнодушной к проблемам, волнующим средний класс.
“Третья Россия” — “это огромная по территории периферия, состоящая из жителей села, поселков и малых городов”. Суммарная их доля — 38% населения страны. Эта Россия — вне политики, она поддерживает Путина и боится войны с Америкой.
К “четвертой России” можно отнести Северный Кавказ и юг Сибири — Республика Тыва, Алтай. Численность населения там всего 6% от общего числа россиян. Но это очень активные регионы, которые торгуются с Москвой за деньги и трансферы, и люди там сделают все, как велит им местная элита.
“Казалось, что политическое “коромысло с двумя ведрами” — 30% более образованного и модернизированного населения крупных городов и 38% жителей села и малых городов — стабильно склоняется в сторону патриархального поведения. И с протестными настроениями жителей средних индустриальных городов “второй России” российские власти, вероятно, справятся в случае нового кризиса. Однако уходящий 2011 год напомнил всем про законы физики — удельный вес мозгов выше. Раньше или позже “первая Россия” перевесит”, — пишет в газете “Ведомости” Наталья Зубаревич.
Прекрасная тема для размышления.
А сколько Украин? Считал ли кто-то, или украинские политики продолжают жить устаревшими штампами про разделение на Восток и Запад, на русскоговорящих и украиномовных? Куда отнести Закарпатье и Одессу, крымскотатарский и русскоговорящий Крым?
Украин точно очень много, они, как множества, пересекаются — по культурным, социальным параметрам, накладываются друг на друга. Нередко бывает, что в рамках казалось бы “одной Украины” присутствуют радикально разные точки.
Какая Украина любит Тимошенко, а какая — Януковича? Кроме национальных и культурных стереотипов, что еще влияет на поведение украинцев и в какой степени? Почему “Украина”, которая осудила арест Тимошенко, оказалось такой немногочисленной и неактивной? Вопросов очень много.
Пока я наблюдаю социальные и экономические протесты, инициированные жителями восточных областей Украины. Могу ошибаться, но во Львове афганцы не бастуют, чернобыльцы не атакуют чиновников. Делегатов из западных областей страны нет на площади перед Верховной Радой или их значительно меньше, чем посланцев с Востока, которые пришли протестовать против политики правительства и президента.
Удивительный феномен Закарпатья. Вроде и на Западе находится, а всегда голосует за “восточную политику”. Или это просто манипуляции семьи Балоги?
Именно из-за того, что вовремя не посчитали, сколько и каких есть “Украин”, мне кажется, проиграла на прошлых выборах Тимошенко. Национальный вопрос и языковой не являются уже в стране определяющими, а новой классификации не сделали.
Пора пересчитать “Украины”. Времени для следующих выборов почти не осталось.
Павел ШЕРЕМЕТ