Язык не поворачивается назвать это стихотворением, и по очень простой причине: стихи многозначны. Статья — однозначна. Если человек написал стихотворение, и все понимают, что он хотел сказать, — это плохое стихотворение. Если человек написал статью, и все спорят, что он хотел сказать, — это плохая статья.
Гюнтер Грасс хотел сказать то, что сказал. Он сказал, черным по белому, что в грядущей мировой войне будет виноват не Иран.
То есть Иран, конечно, тоже виноват, но это несчастный народ, “вынужденный ликовать на демонстрациях и порабощенный хвастливым демагогом”. В войне будет виноват Израиль, потому что он осмеливается бороться с Ираном. Давайте продолжим эту мысль.
Если террорист взрывает автобус с детьми, то виноват не террорист. Террорист — это бедный, несчастный человек, которому заморочили голову злые аятоллы и который живет в несчастной стране, обобранной проклятым Западом. Виноват проклятый Запад, который с террористом борется, вместо того, чтобы помочь его неcчастьям.
Если вашу дочь изнасиловал и убил насильник, то виноват не насильник. Он — несчастная жертва обстоятельств, которую надо было вовремя распознать и лечить. Виноваты полицейские, которые почему-то провозгласили насилие и убийство преступлением, вместо того, чтобы распознать эту тяжелую болезнь и подходить к ней, как к болезни, над которой не властен болеющий.
Если ученик в классе пьет, нюхает клей и не учится, то виноват не ученик. У него тяжелое детство и психологические проблемы. Виноват учитель, который ставит ему двойки, вместо того, чтобы помочь ученику проникнуться красотой науки.
Абсурд? Бред? На самом деле это стало стандартным политкорректным способом мышления в Европе. Диктатом общественного мнения.
Основным мифом леволиберальных СМИ и международной бюрократии. Преступник не тот, кто творит зло. Тот, кто творит зло — он несчастный, непонятый, мы должны быть гуманны, договориться, разъяснить ему. Преступник — тот, кто со злом борется.
Лернейская гидра? Это исчезающе редкий вид, несчастное создание, для помощи которому нужно срочно организовать международную комиссию и получить финансирование от ООН. Собираем помощь от всех людей доброй воли под Фондом “В помощь Лернейской гидре”! Геракл? Негодяй, которого нужно судить за неправомерное применение силы и уничтожение редких видов животных.
Медуза Горгона? Она пережила тяжелое детство, предки ее пострадали от греческого империализма. Тесей? Военный преступник.
Преувеличение? Отнюдь.
Леволиберальные СМИ и международная бюрократия активно пропагандируют сострадание и сожаление к изуверам, террористам, негодяям и просто дебилам. Что бы они ни делали — взрывали автобусы с детьми, грабили магазины во время лондонских беспорядков, создавали оружие массового уничтожения — всегда они оказываются бедные, несчастные, им надо помочь, и каждый гюнтер грасс нашего времени, заламывая руки, спрашивает: “что мы можем сделать для них”? Задавать вопрос: “что должны они сделать для себя?” считается дурным тоном.
Такому положению дел есть несколько причин. Одна из них — историческая. Леволиберальная интеллигеция и правозащитные движения исторически происходят от “борцов за мир”, “обличителей буржуазии” и прочих полезных идиотов, щедро финансируемых и используемых СССР. Эти люди именуют себя интеллектуальной элитой Запада, но еще с 30-х годов они научились полезному трюку: обличать ужасы буржуазной несвободы, в упор не замечая при этом сталинского ГУЛАГа.
Вторая — практическая. После кончины СССР леволиберальная идеология стала любимой идеологией международной бюрократии и парабюрократических организаций типа Amnesty International и Human Rights Watch, а принцип деятельности и тех и других очень прост: проблему не надо решать. Надо учредить комиссию и сделать так, чтобы проблема была вечной.
Третья причина заключается в том, что в современном мире война не окупается ни для кого, кроме людоедов, вроде Конго, Судана или Ирана. И страны цивилизованные, естественно, имеют потребность в идеологии, которая объясняет, почему не надо воевать с несчастными людоедами.
А четвертая причина очень проста. Это — трусость. Трусам очень приятно чувствовать себя героями. Можно, конечно, воевать с террористами. Рубить Лернейскую гидру. Но ведь это опасно, террористы-то стреляют в ответ. Куда приятнее объявить террориста жертвой обстоятельств, затеять с ним переговоры, учредить комиссию, освоить деньги, и восклицать, тыча в Геракла: “этот негодяй нарушил права бедного, несчастного, нуждающегося в нашей помощи и понимании создания”. Трусы переименовали героев в преступников, а себя — в защитников прав человека и “сторонников мирного разрешения конфликта”.
Одно меня радует. Эта тоталитарная идеология, именующая себя “общечеловеческими ценностями” (все тоталитарные идеологии претендуют на то, чтобы быть “общечеловеческими”) еще, слава богу, не распространилась на кино и литературу.
Еще никто не снял кино про несчастного, нуждающегося в нашем внимании доктора Ноу, с которым борется кровавый Джеймс Бонд, и не написал книгу про обиженного в детстве сироту лорда Вольдеморта, которого без суда и без следствия убивает нехороший Гарри Поттер.
Сделать это — даже объединенными усилиями газеты Guardian, Human Rights Watch, Джулиана Ассанжа, Гюнтера Грасса и Махмуда Ахмадинежада будет трудновато, ибо эта тоталитарная идеология противоречит фундаментальному принципу человечеcкого общежития, который заключается в том, что зло должно быть наказано, и что тот, кто с ним борется — герой, а не преступник.
Юлия ЛАТЫНИНА