Это значит, что представления российских чиновников о том, как устроена мировая наука, устарели не меньше самой российской науки.
Руководитель департамента международного сотрудничества фонда “Сколково” Алексей Ситников на следующий день после присуждения премии заявил, что “есть идея” пригласить Гейма и Новоселова к участию в проектах фонда. Получилось, как ни крути, будто “Сколково” хочет купить статус, имена нобелевских лауреатов и тем самым поднять статус самого инновационного центра. Резкая реакция Гейма (“Там у вас люди что, с ума посходили совсем?” — из интервью “Русской службе новостей”) вызвана даже не тем, что с ним никто об этом не разговаривал. А представлением, сложившимся на Западе, и у бывших наших ученых в том числе, о том, как в России дела делаются. Они уехали в 1990-е от разрухи, получили на Западе возможность спокойно работать, достигли успеха. Им сложно поверить, что тут что-то всерьез изменилось. И дело не в отсутствии пиара, в конце концов и Гейм и Новоселов общаются с российскими учеными и работают вместе с ними. Дискуссия, как поднять российскую науку, идет, но подъем ее еще и не начинался.
А вот практика покупки статусов вполне нам привычна, и мы скорее готовы поверить, что чиновники потратят деньги на такую покупку, а не на многолетнее кропотливое создание инфраструктуры и выращивание талантов. Характерный пример из другой оперы — Гус Хиддинк, которого импортировали в российский футбол с обещаниями вместе строить инфраструктуру и попытки которого работать со спортивной бюрократией провалились.
Вчера в интервью “Эху Москвы” Гейм и Новоселов спокойно рассказывали простые истины: нет смысла покупать состоявшихся ученых, надо растить своих, создавать инфраструктуру, которую смогут использовать ученые вне зависимости от их гражданства и места официальной работы, потому что современная наука интернациональна. И вчера же идеолог “Сколково” — замглавы администрации президента Владислав Сурков призвал не плакать об утечке мозгов, а наладить их импорт.