Накануне 27 ноября, а именно в этот день в Вильнюсе Украина может подписать договор об ассоциации с Евросоюзом, российские политики пытаются выложить на стол все карты, бьющие украинскую идею евроинтеграции. Пошлины на товары, жесткий таможенный режим, задолженности за газ. И вот дошло и до людей: залп из политических пушек в очередной раз дал болезненный откат по населению. Моя, например, семья, одна из сотен тысяч разделенных между Россией и Украиной: мы с женой в Москве, а могилы наших родителей на Украине.
Собственно, сюжеты могут быть разными, а ощущение, наверное, у всех одно —— история рвет по живому. Не мы бы ужесточили пограничный режим, так со временем это сделала бы Украина, потому что путь в ЕС —— это путь через НАТО. А их известное требование —— это обустроенные границы, на которых урегулированы все межгосударственные конфликты.
Второстепенными сегодня оказались многие вопросы. Кому сегодня будет хуже: приезжающим в Россию западноукраинским гастарбайтерам или оккупирующим черноморское и азовское побережье российским отдахающим? Или введение загранпаспортов, а в дальнейшем, видимо, и виз может остановить Януковича от похода в Европу?
Россия в последний год выбрала, может быть, самый жесткий сценарий для переговоров с Украиной. Произошло что-то вроде отношений с послушной сестрой: раньше ей покупали на миллиард-полтора подарок, и она замолкала, и вдруг обьявила, что без спросу женится на мальчишке из самой неприятной для вас семьи. Однако и об успехах нашей внешней политики на украинском направлении очень ясно говорит одна цифра, которую приводит журнал “Огонек” —— в феврале 2010-го за Таможенный союз с Россией было 67,5% опрошенных, а месяц назад эта цифра сократилась до 39%.
Наши политики не исходят из главного и очевидного —— европейский выбор объединяет Украину. Хотя ее и пугают ростом безработицы и цен на газ, походом европейских секс-меньшинств на Киев, этот выбор не изменить. Пусть он нам кажется иррациональным.
Мне кажется, нам сейчас не столько важно напугать Украину, сколько самим понять, почему в ее шаге присутствует не только мотив “скорее придти в Европу”, но и “скорее убежать подальше от России”?