В последнее время знающие люди — то есть такие люди, которые часто и помногу знают, — излагали мне три разные версии хамовнической судьбы Михаила Ходорковского:
1. Ему дадут 14 лет (что с учетом поглощения меньших сроков заключения большими означает отсидку до 2017 года), а потом, весной 2012-го, сразу после выборов, президент РФ его помилует;
2. Ему дадут 6—7 лет, и с учетом все того же поглощения сроков он выйдет на свободу в октябре 2011-го, по окончании его восьмилетнего срока по первому делу;
3. Нынешнее дело в связи с плохим качеством расследования вернут в прокуратуру, и Ходорковский выйдет на свободу в октябре 2011-го.
Еще говорят, что президент РФ Медведев на “ходорковские” вопросы президента США Обамы и канцлера ФРГ Меркель отвечал нечто вроде: “Суд независим, но результат его — непредсказуем”. И при том многозначительно улыбался. Путин же, напротив, в ответ на подобные притязания всегда взрывался эмоциями и с пеной на губах повторял про кровь на руках.
А что на самом деле? Узнаем через несколько дней от председателя Хамовнического суда Виктора Данилкина, и только от него.
К концу нулевых годов я научился не верить знающим людям. В прежние старинные времена, когда меня приглашали в комнату отдыха на чашку коньяку и рассказывали что-нибудь секретно сногсшибательное, я готов был взорваться от гордости: как же, меня сделали поверенным страшных тайн! С возрастом я понял, что:
• Знающие люди сообщают нечто достоверное примерно в 20% случаев;
• В 30% случаев они верят в то, что говорят, и не знают, что это неправда;
• В 50% случаев они “сливают дезу” — с тем, чтобы ты, распираемый гордостью дурак, разнес эту дезу по всей честной Москве.
Впрочем, многие журналисты, политологи и т.п. до сих пор ходят под очарованием знающих людей и соответствующих комнат отдыха. И все так же надуваются гордым счастьем и любят приговаривать: “Тут думать нечего, я это просто знаю!” Несчастные! Ну да бог с ними, речь не об этом.
Знающие люди тоже ведь видят мир — и себя в нем — совершенно неадекватно. Им кажется, что они управляют историей и определяют в ней ход вещей. А на самом-то деле, наоборот: история играет со знающими людьми — и с незнающими — словно с цветными солдатиками из детской песочницы.
И Ходорковский выйдет из тюрьмы не тогда, когда говорят люди, а тогда, когда скажет история. Когда он ей понадобится на свободе. И больше не понадобится — в тюрьме.
Не раньше и не позже.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ