В этой работе автор описал концепцию многополярного мира после завершения холодной войны и предсказал будущее противостояние между западной и исламской цивилизациями, которые в лице Советского Союза лишились общего противника. Сегодня, спустя два десятилетия, эта книга кажется актуальной как никогда. И тем не менее, в некоторых причинах о том, почему сталкиваются между собой разные миры, Хантингтон ошибся, — так считает эксперт аналитической компании Stratfor Юджин Чаусовский.
Согласно Хантингтону, после холодной войны мировой порядок должен был формироваться отношениями не стран, но цивилизаций, а в мире неизбежны конфликты между одной или несколькими из них — западной, православной, исламской, индуистской, синской, японской, латиноамериканской, африканской и буддистской. Цивилизации определяются общностью религии, культуры, языка и так далее. В своей книге американский политолог сделал два предсказания, которые оказались очень точными: о том, что западный мир столкнется с усилением мира исламского и Китая, и том, что главные линии конфликта пройдут там, где две или более цивилизаций имеют географические границы.
Но несмотря на точность прогнозов, сегодняшняя реальность отходит от ожиданий Хантингтона в важных аспектах, настаивает Чаусовский. Во-первых, концепция “Запад против исламского мира” предполагает противостояние некого единого Запада против настолько же единой исламской цивилизации. В действительности же некоторые мусульманские страны имеют больше общего с западными государствами, чем с единоверцами, поэтому нельзя говорить о единстве Туниса и Турции с Афганистаном и Саудовской Аравией. Объединяя исламский мир в одну цивилизацию, Хантингтон напрасно не учитывает геополитических императивов и религиозных различий.
В том, что мы увидим противостояние Запада и Китая, Хантингтон тоже был прав. Однако он ошибся в причинах этого противостояния. Автор “Столкновения цивилизаций” видит истоки антагонизма в культурных традициях и конфуцианстве, ценности которого — иерархия, преданность властям как высшей силе — решительно не совпадают с лелеемыми Америкой и Европой демократией, свободой и индивидуализмом. В действительности, подчеркивает аналитик Stratfor, противоречия между Пекином и Вашингтоном вызваны торговыми и экономическими причинами.
Идею о том, что конфликты между цивилизациями пройдут по линиям, где они граничат, Хантингтон иллюстрировал в том числе Украиной — ее он описывал как страну с трещиной между двумя культурами — православной и западной. Политолог даже высказывал предположение, что Украина может разделиться вдоль этого культурного разлома на две части, “восточная из которых соединится с Россией”. Однако, используя свой цивилизационных подход, Хантингтон утверждал, что “насилие между украинцами и русскими маловероятно”. Российско-украинский конфликт последних двух лет показал, что геополитика и здесь оказалась сильнее культуры.
История подтвердила многие из прогнозов автора “Столкновения цивилизаций”. Однако она же показывает, что объяснить мировой порядок с точки зрения цивилизаций оказывается невозможным, пишет Чаусовский, — гораздо точнее оказывается толкование с учетом геополитических интересов стран и альянсов. Вместе с тем идеи, обозначенные в книге Хантингтона, по-прежнему остаются важными и интересными, а одна из них не потеряет актуальность, вероятно, никогда: как писал политолог, вместо того, чтобы рекламировать предположительно “универсальные” ценности одной из цивилизаций, миру следует сосредоточиться на том, что общего есть у всех них. Многополярный и мультицивилизационный порядок требует не продвижения универсальности, а принятия различий.
Ира СОЛОМОНОВА