В пояснительной записке к правительственному постановлению о создании КЦВП расписываются беды, происшедшие с отечественной индустрией: начиная от падения объема производства и дефляции цен на продукцию промышленных предприятий и заканчивая проблемами каждой отдельно взятой отрасли. Например, в случае с украинской металлургией — это ухудшение мировой конъюнктуры, повышение “Укрзализныцей” тарифов на грузоперевозки, рост тарифов на передачу электроэнергии, нехватка портовых мощностей…
Дабы ознакомиться с более полным списком того, что мешает жить и работать отечественному ГМК достаточно зайти на псевдоаналитические профильные интернет-ресурсы, которые кормятся крошками из отхожих мест олигархов. Тут будет все: и глобальный протекционизм Дональда Трампа, и невозврат НДС нескольким украинским метзаводам в одном отдельно взятом декабре. Одним словом, в отраслевом кризисе виноват кто угодно, но только не сама отрасль, а точнее люди, принимающие в ней ключевые решения.
При этом принято закрывать глаза на тот факт, что производство стали в Украине устойчиво падает фактически с 2011 года. А если внимательно присмотреться — то даже с 2008 года. Причины этого тренда достаточно хорошо изучены — это стремительная деградация украинской металлургии.
По словам эксперта Украинского института будущего (УИБ) Игара Тышкевича, анализ с помощью Гарвардского атлас сложности экономики свидетельствует, что “примитивизация” украинского экспорта произошла на рубеже 2004-2005 годов. Именно в конце второго президентского срока Кучмы завершился основной передел активов в горно-металлургическом комплексе, который на тот момент была главным генератором валютной выручки в стране (на его продукцию приходилось более половина всего экспорта).
Одним из ключевых индикаторов отсталости украинской металлургии была и остается доля стали, выплавляемой в мартеновских печах. Если на начало 90-ых в Украине и России на долю этого низкоэффективного и энергозатратного метода приходилась примерно одна и та же цифра (в районе 40-50%), то к 2016 году доля мартеновской стали в общем объеме ее выплавки государством-агрессором упала до 2,4%. Украина же стала безусловным “лидером” в мире по использованию этого метода 150-летней давности. Каждая четвертая тонна нашей стали выплавляется сегодня в мартеновских печах.
В результате сокращение объемов производства и устаревшие технологические процессы делают украинскую металлургию все менее конкурентоспособной. Экспорт украинского ГМК становится все более сырьевым, с преобладанием продукции низкого уровня передела — железорудного сырья и чугунной заготовки. Если в прошлом году Ахметов, Жеваго и Миттал отправили на экспорт на 8% больше ЖРС чем в 2018-ом, то уже в январе нынешнего года — на 25% больше нежели год назад.
Вряд ли стоит удивляться происходящему — достаточно взглянуть на свежие финансовые решения, которые принимают владельцы крупнейших металлургических мощностей в стране. “ArcelorMittal Кривой Рог”, несмотря на убытки уже по итогам первого полугодия 2019-го, в сентябре принял решение о выплате рекордных дивидендов в размере 10,85 млрд гривен.
Впрочем, все это меркнет на фоне того, как использует ресурсы своего крупнейшего в стране горно-металлургического холдинга Ринат Ахметов. В 2017 году “Метинвест”, переживший дефолт, наконец-то договорился с кредиторами о реструктуризации долгов. И 2018 год закончил с 1,188 млрд долларов чистой прибыли. Однако, начиная со второго полугодия 2019-го ситуация в отрасли драматическим образом изменилась — начался обвал цен.
Это не помешало Ахметову осенью заключить мировую с Дмитрием Фирташем по “Укртелекому” на 700 млн долларов и заодно приобрести самую дорогую виллу на планете Les Cedres за 200 млн евро. Очевидно, что источником финансирования этих супер-решений будет именно “Метинвест” как главная дойная корова СКМ.
Покуда Ринат бесится с жиру, руководство “Метинвеста” истерично рассылает приказы о режиме жесткой экономии на предприятиях. В частности, об увольнении 30% административного персонала и заморозке инвестиционной программы.
Очевидно, что с такими собственниками у украинской металлургии — одна дорога. Как впрочем и у любого правительственного центра/комитета по вопросам промышленности, покуда он не превратится в Чрезвычайную комиссию по национализации и реприватизации.