Эдуард Шифрин: “Мы входим в пятерку крупнейших бизнес-групп Украины”

Новый формат диалога власти с украинскими бизнесменами привел к тому, что в свет начали выходить люди, доселе известные очень немногим. К таковым можно отнести Эдуарда Шифрина — одного из совладельцев компании Midland Resources Holding Ltd (Лондон). Самым известным активом группы в Украине является “Запорожсталь”. Этой зимой Midland Resources Holding приобрел команду Jordan королевских гонок “Формула-1”. По слухам, группа вскоре может освоить еще один вид бизнеса — ритейл.

Коренной днепропетровец, 1960-го года рождения, Эдуард Владимирович Шифрин, окончил Московский институт стали и сплавов (МИСиС), сделал карьеру на “Днепроспецстали”. В 1994-м совместно с Алексом Шнайдером основал Midland Resources Holding. Сегодня он является также заместителем главы наблюдательного совета ОАО “Запорожсталь”.

До настоящего времени г-н Шифрин давал интервью лишь однажды — по поводу проектов восстановления синагог (он является президентом Еврейской Конфедерации Украины). О своем позиционировании в Украине, бизнес-проектах в стране и за ее границами Эдуард Шифрин рассказал в эксклюзивном интервью “Власти денег”.

— Для начала расскажите, что такое Midland сейчас?

— Интернациональная компания Midland Resources Holding Limited была создана в 1994 году. Сейчас головные офисы находятся в Торонто, Лондоне, Киеве и Москве. Кроме того, компания имеет 16 офисов во всех сталепотребляющих регионах. Сейчас Midland представляет группу компаний с оборотом около 2,5 млрд. долларов. В течение семи лет компания KPMG проводит международный аудит Midland Resources Holding Ltd. Так что, согласно мировым стандартам, мы являемся полностью открытой и прозрачной группой. Основное направление деятельности группы — производство и торговля сталью общего назначения. Группа Midland Resources включает в себя ряд украинских компаний — ОАО “Запорожсталь”, ОАО “Запорожкокс”, ЗАО “Запорожский железорудный комбинат” (ЗЖРК), ОАО “Запорожский огнеупорный завод”, а также ОАО “Луганский трубный завод”. Так, в “Запорожстали” мы являемся управляющей компанией. В свою очередь, “Запорожстали” принадлежат 28% акций ЗЖРК и 49% акций “Запорожкокса”. Замечу, что Midland имеет свою трейдерскую сеть, которая торгует по всему миру. Второе направление — это производство стали специального назначения. Этим занимаются российский завод “Красный Октябрь” (Волгоград) и черногорский Zeljezara Niksic. Хочу отметить, что мы купили “Красный Октябрь” в ноябре 2003-го (тогда он производил 400 тыс. тонн стали в год). Но уже сегодня мы довели объемы производства на этом предприятии до 1 млн. тонн, а к концу года выйдем на 1,2 млн. тонн. Мы планируем стать лидером по производству спецсталей на просторах СНГ. Кроме того, налажена кооперация между “Красным Октябрем” и Zeljezara Niksic товар из Волгограда поставляется к черногорский Никшич, там из него производится прокат, который оттуда поставляется в Евросоюз без каких-либо ограничений, что очень выгодно на данный момент.

Кроме того, в компанию входит Midland Shipping, занимающаяся морскими перевозками. В настоящее время компания владеет 32 суднами. В ближайшие два года мы планируем довести их количество до 70.

Еще мы занимаемся производством литья для вагоностроения (Кременчугский сталелитейный завод) и непосредственно вагоностроением. В настоящий момент этот холдинг состоит из четырех заводов на территорях Польши, России и Украины. Это направление также является стратегическим для Midland.

В Армении мы приобрели 100% акций “Электросетей Армении” на конкурсе, который проводило правительство совместно с Мировым Банком. На момент покупки это было абсолютно “убитое” предприятие — огромные долги, отвратительное техническое состояние, а собираемость платежей не превышала 55%. Купив “Электросети Армении” за 46 млн. долларов, в течение года мы вложили еще 20 млн. долларов. Мы набрали квалифициронных менеджером, которые зарекомендовали себя успешной работой в российских облэнерго, и поставили их воглаве электросетей. В течение года обстановка кардинально изменилась. «Электросети Армении» были реструктуризированы, собираемость платежей возросла до 102%, т. е. нам стали возвращать и старые долги. Сегодня компания прибыльна, ее годовой оборот компании составляет 140 млн. долларов.  

В России у нас есть компания Midland Development, которая занимается проектами в сфере недвижимости. В частности, недавно мы закончили строительство здания площадью 25 тыс. кв. м на Арбате.

Существует еще группа компаний Midland Serbia, которая владеет крупнейшим портом на Дунае “Панчево”, двумя гостиницами в центре Белграда, самыми крупными на территории Сербии предприятиями по производству пищевых продуктов и заводом по производству резинотехнических изделий для автомобильной промышленности Gumaplast AD. Хотя мы и не являемся крупнейшей бизнес-группой н Украине, но в пятерку входим.

— А как лично вы себя позиционируете? Вы — украинский бизнесмен, российский, британский?

— Скорее — интернациональный.

— Но если вы слышите о себе “украинский бизнесмен”, отторжения не возникает?

— Я родился и вырос в Украине, хотя и живу за границей с 1996 года. Это моя страна, другой у меня нет.

— Основным своим активом в Украине вы считаете “Запорожсталь”?

— Считал. Другие активы скоро догонят по обороту этот меткомбинат. Во всяком случае, я буду к этому стремиться.

— Вы утверждаете, что оборот группы за 2004 году составил 2,5 млрд. долларов. Каковы планы по увеличению оборота?

— Конкретную цифру предвидеть трудно, но я хочу довести оборот до 4 млрд. долларов к 2007 году.

— Сейчас появились варианты списков предприятий на реприватизацию. “Запорожстали” и других предприятий группы Midland в них нет. Вы перестали тревожиться за будущее своих активов в Украине?

— Мы недавно были на совещании у премьер-министра, на котором поднимался вопрос о списках [по реприватизации] Юлия Владимировна заявила, что не знает, откуда взялись эти списки, и легитимность их не признает. Поэтому говорить о том, включены наши объекты в эти списки или нет, я не могу — официального списка еще нет.

— Значит, некоторые опасения есть?

— Если в Украине все будет происходить так, как задекларировала нынешняя власть, — на законных основаниях — мы не боимся потерять свои активы, потому что приобретали их абсолютно легально.

— Тем не менее, говоря о “Запорожстали”, частенько намекают на непрозрачность приватизации, в частности, что она происходила кулуарно и с занижением стоимости...

— Как бизнесмен отвечаю вам, что цена покупки определяется качеством и финансовым состоянием объекта, который покупается! И на момент приобретения “Запорожстали” — это было убыточное предприятие с почти 100% износом основных фондов, работающее на 50% мощностей и огромными долгами. Любая международная оценка такого объекта могла бы обернуться его продажей вообще за 1 доллар. Особенно, если принимать во внимание мировую конъюнктуру, сложившуюся на рынке металла в 1999 году. Поэтому мы считаем, что купили его по справедливой цене. Второе — мы покупали его на денежных аукционах, которые проводил Фонд госимущества.

— Там фигурировали и приватизационные сертификаты...

— Сначала я покупал пакеты уже на вторичном рынке — те акции, которые действительно были первоначально приобретены за сертификаты. И уже потом выкупал оставшиеся акции на аукционах за деньги, без каких-либо дополнительных условий и т. д. Так было куплено около 37% акций “Запорожстали”. Честнее, чем аукцион, способа продажи имущества еще никто в мире не придумал.

— А кто появился на заводе раньше — вы или группа Иванова-Дворецкого [ныне совладельцы “Запорожстали”, владеющие более 40% акций предприятия]?

— Они. Мы перекупали акции частично и у них. Потом уже участвовали в денежных аукционах наравне со всеми.

— И к 2000 году вы достигли с ними договоренностей о паритетном распределении долей и управлении комбинатом...

— Да, и у нас после этого никогда не было корпоративных конфликтов.

— “Запорожсталь” неоднократно заявляла о планах по строительству горно-обогатительного комбината в Запорожской области совместно с ММК им. Ильича. Вы не отказались от этих планов?

— Нет. Сейчас мы готовим проект строительства такого ГОКа. Планируем определиться в течение года.

— За счет каких средств вы планируете реализовать этот проект?

— За счет привлеченных. Мы планируем выпустить евробонды с тем, чтобы еще в этом году привлечь 300 млн. долларов. В эту сумму мы оцениваем первоначальные вложения в ГОК, поскольку ТЭО пока нет.

— Эти деньги пойдут на модернизацию “Запорожстали”?

— Скорее всего, они будут направлены и на реконструкцию и на строительство ГОКа. Если будет мало — будем еще занимать на международном рынке. Сегодня и у Midland Resources Holding Ltd, и у “Запорожстали” очень высокий кредитный рейтинг. Привлечение денег не окажется для нас проблемой.

— Соответственно, вы рассчитываете, что аналогичную сумму на ГОК потратит гендиректор Владимир Бойко?

— Да, речь идет о паритетном участии в проекте.

— Расскажите, почему после покупки вами Луганского трубного завода, последний не смог или не захотел добиться квоты для поставки труб на российский рынок, с которым работал раньше?

— Будем говорить так — руководство завода не смогло этого сделать по ряду причин, которые не хотелось бы называть. Вы же знаете, что крупные заводы всю квоту забрали себе... [две трети труб в Россию поставляют предприятия группы “Интерпайп”, одну треть — Харцызский трубный завод].

— Какие заводы входят в ваш вагоностроительный холдинг и каковы ваши планы в том бизнесе?

— Это польский завод Novy Mystal, который производит литье для вагонов, ОАО “Кременчугский сталелитейный завод”, ОАО “Днепровагонмаш”, “Крюковский вагонзавод”. Недавно был приобретен машиностроительный завод в г. Энгельсе, который уже приступил к сборке вагонов. Так что проблем с их сбытом у нас нет. И это при том, что заказов от “Укрзализниці” мы практически не имеем. Кроме того, у “Запорожстали” неоднократно возникали проблемы со своевременной подачей подвижного состава. Поэтому мы уже приобрели для ее нужд 500 вагонов, а в ближайшее время планируем приобрести еще 1000, чтобы закрыть свои перевозки.

— Midland не является управляющей компанией в утом холдинге?

— В холдинге нет такого понятия — “управляющая компания”. На каждом из партнеров лежат определенные задачи и обязательства. Мы произвели коренную реконструкцию Кременчугского сталелитейного завода, что позволило нам увеличить мощности практически на 40% и улучшить качество литья. И сейчас мы являемся лучшим литейным заводом на территории бывшего СССР. Тем не менее, завод загружен не полностью, и мы планируем обеспечить его заказами с американского и канадского рынков. Первые заказы уже поступили.

— Какова рентабельность этого бизнеса?

— Я бы не хотел акцентировать на этом внимание.

— Известно, что украинский бизнесмен не идет туда, где рентабельность ниже 20%.

— И мы не идем.

— Расскажите о тех законодательных инициативах, которые металлурги в данный момент обсуждают с правительством относительно регулирования рынка металла и сырьевых компонентов.

— В Украине сложился ряд металлургических групп. Часть из них вертикально интегрированы. Остальные — с незавершенной интеграцией. Себя мы относим именно ко вторым, потому что у нас нет одного компонента — железорудного концентрата. В связи с этим мы постоянно вынуждены вести переговоры с поставщиками железорудного сырья. Основной наш партнер — Ингулецкий ГОК. Мы находим общий язык с ним, считая друг друга стратегическими партнерами, — они никогда не подводили нас по объемам, а мы их не подводили по платежам.

Но в целом, несмотря на то что ГОКов в Украине много, каждый из них своего рода — монополист, и сырья не хватает. Более того, они очень хорошо научились координировать работу между собой. Особенно определять ценовую политику.

Когда рынок падает, каждый должен ужиматься в рентабельности. Не должно быть перетягивания каната в стиле “ты упади, а я останусь жить”. Вот об этом мы и говорим с правительством. Сегодня в принципе ГМК рентабелен, но цена падает у металлургов, а не у коксохимиков или горнорудников. Если они не будут двигаться в цене, металлурги дойдут до точки нерентабельности и начнут останавливаться. Тогда сырьевики понимают, что некуда сбывать товар и снижают цены. Чтобы таких процессов, чреватых проблемами для всей страны, не было, должна вестись согласованная политика. Грубо говоря, в законопроекте, который сейчас обсуждается, речь идет о том, чтобы увязать цены на сырье и цены на металл.

— Вы не находите странной, как для мировой, украинскую практику — у вас с ИнГОКом стратегическое партнерство, и тем не менее, нет долгосрочных контрактов, предусматривающих пересмотр цены раз в год?

— Да, у нас нет годичного контракта с ИнГОКом, есть контракты сроком на месяц. К сожалению, в украинском ГМК отсутствует такой вид контрактов, как годичный. У нас есть генеральная договоренность на словах, что они будут поставлять нам 300 тыс. тонн концентрата в месяц, но цена на него меняется каждый месяц. Причем ИнГОК не только повышает, но и понижает цены. Сейчас вот, к примеру, нам удалось договориться о понижении.

— Расскажите подробнее о законодательных инициативах, пожалуйста...

— Идея о появлении закона появилась на предыдущем заседании по проблемам ГМК у Юлии Тимошенко. В минувшую субботу мы собрались вновь, и гендиректор ММК им. Ильича г-н Бойко взялся подготовить проект закона. Хотя, откровенно говоря, я не представляю, как в законе можно прописать формулу соотношения цены, к примеру, концентрата и металла.

— Да, поскольку непонятно, о каком именно металле будет идти речь, в какой части света, на каких условиях...

— Будем говорить, — это непростой процесс. Его надо еще отрабатывать. Должен быть один принцип — у металлургов не должны оставаться все прибыли, и все убытки не должны доставаться металлургам. Каждый игрок рынка имеет право на свою справедливую долю прибыли. Монопольного передавливания быть не должно.

— Вы верите, что это возможно?

— Да, поскольку представители ГОКов на совещании заявили, что будут снижать цены на продукцию, понимая ситуацию, и по мере снижения цен на металл также будут пересматривать свою ценовую политику.

— Приоткройте завесу — были ли на совещании представители групп “Приват”, СКМ и “Интерпайп”?

— Да, были практически все — и СКМ, и “Смарт-груп“, лично Вадим Новинский, был представитель группы “Приват”. Был ли представитель “Интерпайпа”, я не знаю.

Кирилл ХОРОШИЛОВ