Реванш Григоришина

При Леониде Кучме российский гражданин Константин Григоришин был настоящим украинским олигархом, торговал ферросплавами и ядерным топливом, контролировал большинство облэнерго, принял участие в нескольких корпоративных войнах, был арестован по подозрению в уголовных преступлениях и вынужден бежать в Москву. После “оранжевой революции” трудные времена настали для его врагов из “киевского” клана. Однако далеко не факт, что их поражение он сможет использовать для восстановления своей бизнес-империи.

На прошлой неделе в Киеве состоялась презентация книги “Первый украинский. Заметки с передовой” Андрея Колесникова, который минувшей осенью-зимой с благословения газеты “Коммерсант” освещал ход президентской кампании на Украине. Высыпавшие после пресс-конференции на улицу журналисты с удивлением наткнулись на еще одного российского героя повествования о “помаранчевой революции”. В плотном кольце охранников стоял глава группы компаний “Энергетический стандарт” Константин Григоришин, листавший “Первый украинский” с середины. Если бы он листал ее с начала, то узнал бы, что авторское вступление к историческому труду основано на описании факта из его собственной биографии. Как утверждается в книге, Григоришин поверил в успех “оранжевой революции” во время ловли дорад на острове Антигуа. Дорады были редкостного сине-желтого цвета. В этот момент г-ну Григоришину позвонили на мобильный телефон украинские оппозиционеры, сообщившие, что они “еще держатся” — и г-н Григоришин понял, что режиму Кучмы-Януковича осталось жить считаные дни. Правда, если верить автору “Первого украинского”, дорады прожили еще меньше — их г-н Григоришин съел в приятной тропической обстановке. Раз уж революция побеждала, ему некуда было торопиться.

На Майдане Незалежности с оранжевым шарфом и усталой улыбкой он появился спустя несколько дней. Улыбка предназначалась журналистам, с которыми он в тот момент общался весьма охотно. Отрицая прямое финансирование “оранжевых”, Григоришин недвусмысленно давал понять, что “душой и телом” он полностью на стороне оппозиции, но, будучи российским гражданином, должен соблюдать максимальную деликатность. Для подобного поведения было тем больше оснований, что козыри, накопленные им в эти дни, вскоре должны были пойти в ход для проведения масштабного “матча-реванша” с неформальным главой “киевского клана” Григорием Суркисом, которого Григоришин считает главным виновником своих прошлых бед.

Аспирант с наклонностями

Анализируя биографию Константина Григоришина, можно заметить, что мотив соперничества, реванша появился в ней задолго до конфликта с Суркисом. Григоришин родился на Украине, в Запорожье, в семье обычных советских служащих: отец — инженер, мать — учительница. Однако обычность, заурядность были в этой семье не самыми почитаемыми качествами, поэтому юного Костю определили в лучшую в городе физико-математическую школу, а свое образование он продолжил в одном из лучших московских вузов — МФТИ. Благодаря проявленным талантам Григоришину удалось успешно закончить не только вуз, но и аспирантуру. Но после защиты кандидатской роман с наукой закончился. К началу 1990-х молодой Григоришин уже стал главой семейства и занялся торговлей компьютерами на Тушинском рынке. Бизнес был доходный, но не блестящий — лучшие времена для него в России уже миновали. Чтобы это понять, Константину много времени не понадобилось, и уже вскоре он совершает первый в своей карьере стратегический маневр — возвращается на Украину, где компьютерный бизнес был еще в расцвете. В 1991 году Григоришин с партнерами вышел на крупного покупателя в Харькове — завод “Хартрон”, разработчика систем управления для ракетно-космической техники. Постепенно торговля расширялась, причем компьютеры были довольно скоро вытеснены металлом, сельхоз- и нефтепродуктами, работа с которыми приносила гораздо большую прибыль. Успехом на этом этапе Константин Григоришин был в значительной степени обязан своему умению находить необходимых для дела людей. После возвращения из Москвы в Запорожье бизнесмен сделал ставку прежде всего на бывших однокашников по родной спецшколе. Одноклассники Константина Игорь Бойко, Андрей Немзер и Леонид Пивоваров стали доверенными лицами бизнесмена, его компаньонами и менеджерами принадлежащих ему компаний. По имеющейся информации, уставный капитал закрытого акционерного общества “Группа “Энергетический стандарт” разделен в равных долях между Григоришиным, Бойко и Немзером. Проживающий в Лихтенштейне Пивоваров является распорядителем средств группы за пределами Украины. Умение устанавливать и закреплять полезные знакомства и в дальнейшем играло ключевую роль в карьере Григоришина.

Атомная родина

Бартерные операции с металлами и посредничество на рынке мягких валют, которыми первое время занималась команда Григоришина, обеспечили их средствами, достаточными для реализации масштабных проектов. Для начала партнеры занялись аккумуляцией задолженности крупных металлургических предприятий. Такая тактика позволила вскоре установить контроль над Запорожским заводом ферросплавов. Однако в 1994 году по этому бизнесу был нанесен серьезный удар. Энерготарифы для промышленных предприятий были единовременно подняты в три раза, что для энергоемкого производства ферросплавов означало ощутимый рост затрат. Решением проблемы могло бы стать использование относительно дешевой энергии атомных станций. Но для установления подобных “эксклюзивных” бартерных отношений Григоришину необходимо было предложить атомщикам в обмен нечто очень важное. Например, услуги по вывозу отработанного ядерного топлива, которого к тому времени на станциях скопилась немало. Первый эшелон в Россию ушел в начале 1995 года — бартерная схема заработала. Компания Григоришина организовывала транспортировку атомного топлива, в обмен атомщики давали дешевую энергию. На Украине считают, что атомный бизнес Константина получил новый импульс, когда в 1996 году земляк и деловой партнер предпринимателя Николай Ренкас познакомил его с Петром Кириченко, советником всемогущего тогда премьера Украины Павла Лазаренко. Благодаря протекции Кириченко принадлежащее Григоришину СП “Созидание” было допущено к реализации контракта на поставки свежего ядерного топлива, которое Украина должна была получить от России взамен вывезенных ядерных боеголовок. Россия обязалась поставить Украине в течение 1994-1998 годов 1800 плюс-минус 100 единиц тепловыделяющих сборок с содержанием изотопа урана-235 обогащения 4,4%. Стоимость топлива оценивалась в сумму около 3 млрд. долларов. Как и всякая операция без участия наличных денег, эти поставки открывали колоссальные перспективы и возможность не очень напряженного заработка. Кстати, на почве атомного бизнеса Григоришин свел еще одно полезное знакомство — с Давидом Жвания, чья компания “Бринкфорд” также участвовала в торговле ТВЭЛами. Впоследствии дальний родственник ныне покойного грузинского премьера Зураба Жвания стал одним из основных спонсоров “оранжевого” движения и сейчас занимает пост министра по вопросам чрезвычайных ситуаций в кабинете Юлии Тимошенко.

Доходное атомное посредничество и металлургические активы помогли Константину накопить средства для новой экспансии. В 1996 году в состав его группы вошли помимо Запорожского Стахановский завод ферросплавов, крупное предприятие “Днепроспецсталь”, НПО им. М. В. Фрунзе (Сумы), “Запорожтрансформатор”, НИИ “Преобразователь”. В том же году на Украине стартовала энергетическая реформа, в которой Григоришин принял самое активное участие. После разделения сбыта и генерации сбытовые компании (облэнерго) подлежали приватизации. Нынешний президент Украины Виктор Ющенко сейчас нелестно отзывается об этом этапе реформы: “Я довольно осведомлен о тех процессах, которые происходили в облэнерго в 1993-1998 годах: бесконкурсная приватизация, нарушение условий тендеров”. Такая оценка деятельности соратника по “оранжевой революции” Юлии Тимошенко, возглавлявшей в 1995-1997 годах корпорацию “Единые энергетические системы Украины”, не только делает честь объективности Ющенко, но дает возможность понять причины и условия всех последующих конфликтов вокруг передела украинской энергетики, более трети которой к 2001 году контролировала группа Григоришина.

Друзья поневоле

Участие группы Григоришина в приватизации облэнерго тесно связано с закатом ее атомного бизнеса. Неприятности начались в 1998 году, спустя год после отставки Павла Лазаренко. У украинских спецслужб внезапно возникла масса вопросов к группе Григоришина, кроме того, начались задержки с платежами. Сам Константин описывает ситуацию так: “Эсдеки создали некое подобие проблем, а потом показали, что они очень эффективно умеют их решать. Тогда я испытывал чувство человеческой признательности. Они этим воспользовались”.

По версии Григоришина, атака на его бизнес была инициирована вождем СДПУ, впоследствии главой администрации Кучмы Виктором Медведчуком. Он якобы лично пообещал Григоришину приложить все усилия для уничтожения его бизнеса. Но через несколько дней неожиданно пришло спасение — владелец киевского “Динамо” и тоже эсдек Григорий Суркис предложил помочь урегулировать конфликт. “Мне сказали, что есть такой Гриша Суркис, “киевская семерка” (братья Суркисы, Медведчук, Губский, экс-мэр Киева Згурский, Карпенко и банкир Лях), которая может помочь. А потом были бизнес-договоренности. Я никогда не был восьмым членом семерки. У нас были бизнес-проекты, за которые наша группа получала 50% и семерка получала 50% прибыли — за “крышу”, — вспоминает Константин в одном из своих интервью. При этом он, правда, оговаривается, что “киевские” не помогали ему при скупке энергоактивов. Другое дело, что без их “крыши” у него вряд ли была бы возможность этими активами управлять.

Со временем атмосфера вынужденного партнерства все более накалялась. По словам Григоришина, сначала ему был навязан обмен акций, принадлежащих ему компаний, на акции киевского “Динамо”. В результате Суркис получил в обмен на 20% акций “Динамо” 40% ферросплавного бизнеса, часть облэнерго, часть “Днепроспецстали”. В 2000 году Суркисами была проведена повторная обработка Григоришина на предмет передачи еще части акций предприятий его группы, на этот раз якобы в пользу президента Кучмы. Чаша терпения переполнилась, когда Григоришина начали раскручивать еще и на финансирование кампании СДПУ по выборам в Верховную Раду. Предвыборный счет на 50 млн. долларов бизнесмен оплачивать отказался. Отметим, что Григорий Суркис отрицает все факты, связанные с вымогательством акций, и утверждает, что акции “Динамо” Григоришину достались не в результате размена, а за символическую цену в 200 000 гривен плюс обязательства по финансированию клуба, а акции облэнерго и металлургических предприятий он получил в рамках делового партнерства с Григоришиным в период приобретения этих активов. Независимо от причин конфликт оказался фатальным для бизнес-империи Григоришина.

Энергетическая война

Расставаясь с бывшими партнерами, Константин, вероятно, четко понимал, что его ждет война, и тоже к ней готовился. Однако без политической крыши Григоришин остался фактически беззащитен перед лицом бывших партнеров. Чтобы лишить его бизнеса, требовалось немного. Во-первых, надо было убедить Леонида Кучму в том, что предприниматель связался с оппозицией и финансирует ее. Во-вторых, прояснить степень поддержки Григоришина российским истеблишментом. Третий шаг был уже чисто техническим — проведение перевыборов в наблюдательных советах и замена григоришинских людей на своих.

Начало атаки совпало с назначением Виктора Медведчука главой администрации президента Украины. Уже в мае 2002 года происходит переворот на “Сумыоблэнерго” — энергораспределяющей компании, контролируемой группой Григоришина. Дальше — “Тернопольоблэнерго”, “Львовоблэнерго”. У предпринимателя готовятся отнять акции Запорожского ферросплавного завода. В сентябре в банке “БИГ-Энергия” происходит захват, в результате которого руководство банка переходит к людям, близким к СДПУ. Григоришин терпел поражение за поражением. Небольшую надежду на краткое перемирие давала намеченная на октябрь 2002 года встреча президентов России и Украины на родине Константина в Запорожье. Место проведения встречи и высокие оценки, данные российской стороной “Днепроспецстали”, вселяли надежду на то, что преследование Григоришина на Украине закончилось. Но все вышло наоборот.

Из Запорожья Владимир Путин вылетел в Кишинев — праздновать свое 50-летие. В тот же день, 7 октября 2002 года, в Киеве спецподразделение милиции провело операцию по задержанию Константина Григоришина. Поводом для задержания стало якобы хулиганское поведение мультимиллионера, кандидата физико-технических наук, который согласно протоколу “злостно лаявся” на окружающих. “Дебошир” был в темпе извлечен из служебной машины народного депутата Владимира Сивковича неподалеку от ресторана “Эгоист”, слегка “утрамбован” и доставлен в милицию, при этом в заднем кармане светлых брюк бизнесмена образовался “промасленный” пистолет без кобуры. Обыск в офисе также оказался “результативным” — в шкафу был обнаружен белый порошок, похожий на наркотики. Однако уже в ходе спецоперации начались сбои. Один из менеджеров Григоришина заявил в присутствии милиции и понятых, что видел, как милиционер подбрасывал наркотики в шкаф. Это было подтверждено и одним из понятых. Пистолет, найденный у Константина, как позже оказалось, уже неоднократно фигурировал в различных делах — до случая с Григоришиным его подбрасывали обвиняемым по другим делам еще как минимум три раза. Через неделю благодаря стараниям адвоката Генриха Падвы, российского посла Черномырдина, а также письмам в Верховную Раду Бориса Немцова и Геннадия Селезнева, Григоришина выпустили на свободу. Белые нитки, которыми было шито дело, оказались настолько заметны, что Леониду Кучме пришлось снять с должности первого заместителя госсекретаря Министерства внутренних дел и руководителя УБОП Николая Джигу, непосредственно руководившего задержанием.

Однако оставаться на Украине Григоришин не мог и вскоре перебрался от греха подальше в Москву. Итог конфликта был для него неутешительным. До начала конфликта его группа включала три основных бизнес-дивизиона. Энергетический — 16 облэнерго с годовым оборотом около 1 млрд. долларов, машиностроительный холдинг (сформированный вокруг НПО имени М. В. Фрунзе и Запорожского трансформаторного завода) с объемом продаж 400 млн. долларов и металлургический, приносивший 200 млн. долларов в год. Главной жертвой стал именно последний. Сейчас в этом секторе у Григоришина остался только пакет акций “Днепроспецстали”. Лишился бизнесмен и банка “БИГ-Энергия” (острословами аббревиатура расшифровывалась не иначе как “Банк имени Григоришина”). В энергетике удалось сохранить относительно значимые позиции. По словам бизнесмена, он по-прежнему владеет 40-процентными пакетами в семи облэнерго, но пока лишен влияния на менеджмент предприятий. Таким образом, реальный контроль предпринимателю удалось сохранить только над машиностроительным дивизионом.

Защита Григоришина

Впрочем, даже из “московской ссылки”, лишь изредка появляясь в Киеве под гарантии давнего знакомого — президента инвестиционной группы “Интерпайп” Виктора Пинчука, Константин Григоришин продолжал неравную борьбу. Действуя по принципу “хоть кому, лишь бы не СДПУ”, он начал продажу активов, в безопасности которых был более не уверен. В частности, уступил одно из самых главных деловых приобретений на Украине — запорожский завод “Днепроспецсталь”. Новым хозяином предприятия, выкупившим пакет акций, стала Baring Vostok Capital Partners, входящая в состав влиятельной инвестиционной группы ING. Расчет был предельно точен: биться с таким конкурентом за григоришинское наследство не рискнет даже тандем Суркис — Медведчук. Кстати, позднее выяснилось, что реально Baring Vostok действовала в интересах Виктора Пинчука, с помощью которого Григоришин рассчитывал защититься от продолжавшихся атак. Сейчас Константин эти попытки оценивает весьма скептически. “Я пытался, прибегнув к его помощи, защитить от Суркиса и Медведчука свои позиции на заводе “Днепроспецсталь”. Это закончилось тем, что теперь завод принадлежит не Суркису, а Пинчуку. У меня были с Виктором Михайловичем некоторые попытки проектов в энергетике, но они не реализовались. Поэтому партнерами мы с ним не были и ими не стали», — вспоминает бизнесмен. Не увенчался успехом и другой громкий проект, в котором партнером Григоришина и Пинчука должен был стать Анатолий Чубайс. Напомним, накануне последних парламентских выборов в России глава РАО “ЕЭС” и сопредседатель СПС активно продвигал идею строительства “либеральной империи” путем приобретения инфраструктурных активов в соседних странах. Для Григоришина этот проект имел несколько иной смысл: под мощной защитой РАО оставшиеся у него пакеты в облэнерго могли спокойно переждать политическое ненастье. Однако здесь тоже не сложилось — по мнению Григоришина, из-за позиции, а точнее, слишком быстрой ее смены Виктором Пинчуком. Сейчас российский гражданин Григоришин к возможному взаимодействию с РАО охладел окончательно. “Конечно, украинской энергетике нужен стратегический инвестор. Но должно ли им стать РАО “ЕЭС” — не знаю. У нашей компании есть один процент “ЕЭС”, и мне кажется, что у РАО достаточно своих проблем. Поэтому я думаю, что Украине нужен тот инвестор, который будет способен поднять капитализацию отрасли. Я не уверен, что РАО — оптимальный вариант”, — считает бизнесмен.

Впрочем, годы, проведенные Константином в разлуке с Украиной, были полны не только горечи потерь, разочарований партнерами, но и несбыточными планами. Так, в середине марта 2004 года “Энергостандарт” сообщил о намерении приобрести у ЮКОСа “Кубаньэнерго“, “Белгородэнерго” и “Тамбовэнерго”. Сделка не состоялась, поскольку все активы нефтяной компании по-прежнему находятся под арестом. Не получил продолжения и другой амбициозный план, согласно которому “Энергостандарт” прочили в партнеры и даже владельцы российского холдинга “Силовые машины”. По имеющейся информации, проведя оценку “Силовых машин”, Григоришин посчитал цену завышенной и отказался от переговоров с “Интерросом”.

Сорванный блицкриг

Между тем время на Украине неумолимо шло к президентским выборам. Можно с уверенностью предположить что сомнений, против кого и с кем он будет дружить, на этот раз у Григоришина не было. Тем не менее, по неофициальным данным, в октябре 2004-го бизнесмен продал половину своих акций облэнерго структурам, дружественным Игорю Коломойскому, владельцу ПриватБанка, чье состояние оценивается в 1,5-2 млрд. долларов. Тогда, накануне первого тура, это было, вероятно, вполне разумной мерой. Интересно, что, судя по всему, противники Григоришина из СДПУ предприняли “зеркальный” маневр и тоже “слили” перед выборами спорные акции облэнерго. Недавно это подтвердил лично Григорий Суркис, заявивший, что больше не имеет акций энергетических компаний, но отказавшийся назвать имя покупателя. Это нисколько не смутило Григоришина, вернувшегося после “оранжевой революции” в Киев, чтобы свести старые счеты. Главный удар по “киевским” Григоришин нанес прицельно точно, в самое “сердце” враждебной группировки. В конце февраля по иску компании PISCL, представляющей интересы Константина Григоришина, киевский суд арестовал акции футбольного клуба. Основанием для этого стали обстоятельства допэмиссии акций “Динамо”, проведенной после начала конфликта Суркисов с Григоришиным. Уставный капитал клуба вырос с 1 млн. до 170 млн. гривен, в результате доля Григоришина уменьшилась с 20% до 0,1%. При этом, по его утверждению, были проигнорированы его права участвовать в выкупе выпущенных акций. Решение суда не было для Суркисов “громом средь ясного неба”. В середине февраля при явном невмешательстве властей произошли силовые попытки перехвата управления в “Прикарпатьеоблэнерго” и “Полтаваоблэнерго”. Затея в целом провалилась, но скандал получился отменный. Григоришин активно отрицает свою причастность к этим акциям, хотя кому еще это могло понадобиться, прокомментировать затруднился. Причин для подобной осторожности у бизнесмена как минимум две. Во-первых, неудачи в Прикарпатье и Полтаве показали, что чисто силовой вариант чересчур рискован и малоэффективен. Поэтому сейчас основные усилия направлены на ведение затяжной войны в судах, в том числе зарубежных (акции облэнерго соперников числятся за бермудскими, виргинскими и прочими офшорами). Во-вторых, в процесс вмешался Игорь Коломойский, пригрозивший Григоришину иском в случае если он продолжит односторонние действия. В своем заявлении Коломойский подчеркнул, что Григоришин необоснованно делает вид, что облэнерго — в том числе в Полтаве и Ивано-Франковске — принадлежат только ему. Осерчавший Коломойский даже позволил себе иронию, напомнив Константину одно из его последних интервью, в котором тот сказал, что на Украине у него вообще нет деловых партнеров. “Хотел бы сказать, что мне очень обидно слышать, что он сказал, что у него нет на Украине никаких партнеров. Хочу ему напомнить, что Константин Иваныч имеет в моем лице самого преданного, самого лучшего партнера на Украине, т. к. мы с ним совместно владеем теми пакетами акций в облэнерго, о которых он говорит, что они принадлежат отдельно ему“, — заявил владелец ПриватБанка. Это декларация, возможно, подтолкнула Григоришина к рассмотрению варианта, в котором конечным адресатом акций, проданных Суркисом накануне выборов, мог быть также Игорь Коломойский. Если это так, то сколько облэнерго не захватывай, толку не будет. Впрочем, это только один из вариантов. Не исключено, что и сам Коломойский лишь промежуточное звено. Еще когда конфликт Григоришина и Суркиса был в самом разгаре, появилась информация, что свои акции облэнерго владелец “Динамо” продал другому российскому бизнесмену — депутату Государственной Думы от фракции “Родина” Александру Бабакову, представляющему интересы так называемой Лужниковской группы, консолидированной вокруг клуба ЦСКА Евгения Гинера. Бабаков в ЦСКА числится председателем совета директоров и курирует украинское направление ее бизнеса. В настоящее время “лужниковцам” уже удалось установить контроль над четырьмя южными украинскими облэнерго. Недавно Бабаков подтвердил факт ведения переговоров о покупке спорных облэнерго, но отказался назвать своих визави. “Я не буду говорить по одной простой причине: мы контактируем и с Григоришиным, и с Суркисом, и с Игорем Коломойским. Говорить на эту тему можно будет тогда, когда у них самих появится ясность в этом вопросе”, — отметил депутат. Конкуренция двух российских бизнесменов за украинские облэнерго осложняется еще и тем фактом, что у каждой из сторон есть своя группа поддержки в украинских властных структурах. В дни “оранжевой революции” Григоришин и Бабаков, вероятно, лишь чудом разминулись, прогуливаясь в оранжевых шарфах по Майдану Незалежности. Столь сложный расклад может означать для Григоришина, что расчет на быстрый реванш, как и многие другие его планы, себя не оправдал.

Алексей ЗАЙКО