Торговые дома традиционно являлись посредниками в продаже сырья, причем некоторые из крупнейших компаний начали заниматься этим бизнесом полтора столетия назад. До сравнительно недавнего времени знание рынков и наработанный опыт в логистике приносили им немалые прибыли: трейдеры контролируют более половины всех продаж сырья на мировом рынке. По данным Reuters, годовой доход отрасли в целом превышает 1 трлн. долларов, причем в 2010 году на долю пяти крупнейших компаний пришлось 629 млрд. долларов. Таким образом, сырьевой бум, порожденный стремительным подъемом экономик Азии, дал возможность неслабо обогатиться небольшой замкнутой группе компаний, торгующих сельхозпродукцией, топливом и металлами.

А сопутствующий буму дефицит транспортных мощностей взвинчивал цены на фрахт, поэтому крупнейшие трейдеры обзаводились собственными флотилиями танкеров и складами для хранения разнообразнейших товарных запасов по всему миру. Эта стратегия давала возможность манипулировать рынками при возникновении дефицита того или иного вида сырья, а спекуляции еще больше увеличивали прибыли. При этом трейдеры, как нефинансовые компании, практически неподконтрольны регуляторным органам Европы и США, которые препятствуют банкам и хедж-фондам спекулировать сырьем. К тому же товарные рынки преимущественно свободны от ограничений на инсайдерские сделки и операции за счет собственных средств. Ключевые аспекты бухгалтерии торговых домов — тайна, поскольку это в основном непубличные компании. Фактически они никому не подотчетны. Поэтому вертикальной интеграции в транспортное звено — собственные танкеры и трубопроводы — было вполне достаточно для комфортной деятельности в собственной рыночной нише.

Однако позднее, когда сырьевой суперцикл перешел на нисходящую ветвь, естественное стремление производителей и потребителей сырья избавиться от необходимости делить доходы с посредниками резко усилилось. К тому же технический прогресс (в частности, развитие интернета) уже давно открыл доступ всем к практически любой информации, что создает реальные возможности сие стремление осуществить. Это привело к сокращению маржи трейдеров.

Тем временем над ними нависла новая угроза. Мировой финансовый кризис 2008-2009 годов продемонстрировал правительствам, что крупные глобальные банки наподобие Goldman Sachs “слишком велики, чтобы можно было допустить их банкротство”. И у западных регуляторов возникли естественные вопросы: “Не покажет ли будущий кризис на товарных рынках, что крах таких торговых домов, как Glencore, создаст похожие проблемы? И не разрослись ли эти компании до таких размеров, что стали системно важны? Ведь они не только покупают сырье у производителей, транспортируют его и продают потребителям. Они также играют важную роль в кредитовании производителей: от добывающих компаний — до фермеров. Не оказались ли некоторые торговые дома тоже слишком велики, чтобы можно было допустить их банкротство?”. Правда, за последние двенадцать лет обанкротилось только два крупных торговых дома. В 2001 году потерпели крах американский трейдер Enron, торговавший природным газом и энергией, и André & Cie, который занимался торговлей сельскохозяйственной продукцией. Оба эти банкротства не создали серьезных проблем, но с тех пор некоторые из крупнейших в мире трейдеров заметно увеличились в размерах и стали более интегрированными. Эту проблему осветил в своей недавней речи Тимоти Лэйн, замдиректора Bank of Canada. Правда, специалист не называл конкретных компаний, но известно, что Glencore и Vitol входят в число крупнейших. Если некоторые торговые дома признают системно важными, политики озаботятся введением регулирования отрасли. Это — вполне реальная опасность.

Как бы то ни было, но уже очевидно, что некоторые трейдеры изменили свою бизнес-модель: из традиционных посредников они превратились в вертикально интегрированные группы, а у Glencore этот статус еще более упрочится после слияния с Xstrata. Понятно, что эта тенденция будет усиливаться. По мнению Грэма Шарпа, одного из основателей торгового дома Trafigura и советника консалтинговой фирмы Oliver Wyman, торговой отрасли “предстоит самая радикальная трансформация за последние тридцать лет”. Эксперт полагает, что в торговле начинается “эпоха нового порядка”, и после сделки Glencore — Xstrata многие сырьевые трейдеры будут инвестировать в приобретение физических активов и проводить IPO. Они постепенно переходят от традиционной бизнес-модели посредников, в которой маржа невелика, к инвестициям в производство, переработку и логистику. Напрмер, два крупнейших в мире нефтяных трейдера Vitol и Gunvor недавно приобрели три нефтеперерабатывающих завода у обанкротившейся швейцарской компании Petroplus. В свою очередь Louis Dreyfus Commodities (продает хлопок и рис) недавно выпустила облигации — впервые за свою 160-летнюю историю, чтобы финансировать крупную инвестиционную программу. Не отстает от коллег и Cargill, мировой лидер в торговле сельхозпродукцией — в прошлом году компания завершила крупнейшее в своей истории приобретение, заплатив 2,1 млрд. долларов за производителя кормов Provimi. Слияние Glencore — Xstrata завершает этот перечень, но можно не сомневаться, что он скоро будет продолжен.