Всего за какой-то год — с 15 октября 1995 года, когда на донецком стадионе “Шахтер” был взорван Ахать Брагин, и до убийства Щербаня (в промежутке между ними были трупы Швыдченко, Момота и еще 20 более скромных персонажей) — Ринат Ахметов прошел путь от “правой руки” главаря этнической ОПГ до фактического хозяина крупнейшего индустриального региона страны.

Очевидно, разобраться сегодня в том, кто оплатил расстрел Щербаня 24 года назад практически невозможно. Тем более, что в июле 2015 года единственный оставшийся в живых участник этого нападения (согласно официальной версии следствия) Вадим Болотских был освобожден из Славносербской колонии, находящейся на оккупированной части Луганской области, некой группой вооруженных людей. После чего был вывезен в неизвестном направлении — остался ли он в живых или скрывается где-то в родной России неизвестно. 

Кроме того, 19 февраля 2014 года (аккурат перед сменой власти в результате Революции Достоинства) материалы уголовного дела об убийстве Щербаня по указанию тогдашнего генпрокурора Виктора Пшонки были вывезены в Управление СБУ в Симферополь, где в дальнейшем достались России.

Оба эти факта — исчезновение ключевого свидетеля и материалов дела — говорят в пользу тех, кто “топит” за “московскую” версию убийства Щербаня. Тем не менее, по факту убийства Щербаня именно Ринат Ахметов оказался  главным его выгодоприобретателем. Причем здесь речь идет не только об активах, но и определенных жизненных уроках. Впрочем, обо всем по порядку.

Во-первых, в условиях еще толком не стартовавшей на тот момент “большой приватизации” Ахметов в 1997 году получил якобы за долги покойного Евгения Щербаня не просто три лучших куска его империи: “Индустриальный союз Донбасса” (ИСД), “Цифровую сотовую связь” (DCC) и “Гефест”, а бизнесы, которые вскоре стали платформой строительства “Систем кэпитал менеджмент”.

Именно из тогдашнего ИСД выросл нынешний “Метинвест” и в некоторой степени ДТЭК. После появления фильма “Наследник” появились “независимые комментаторы”, которые с правильным цветом лица рассказывают, что существует огромная разница между “Индустриальным союзом Донбасса”, выполнявшим в 90-ых функции клирингового центра, и ИСД, который с начала “нулевых” стал корпоративным центром частного металлургического холдинга.

При этом настойчиво игнорируется факт, что именно в экономике 90-ых с ее бартером, взаимозачетами, векселями критически важным фактором успешного функционирования ИСД был такой парнишка как Ринат. С одной стороны, необходимо было заставить “красных директоров” сотрудничать с новоявленным “клиринговым центром”.  C другой — один и тот же вексель, купленный на рынке, допустим, за 20% его номинальной стоимости, на предприятии, которое его выпустило, у товарищей Рината примут за 100%, а у людей с улицы — и вовсе не возьмут. Хочешь, можешь судиться по этому поводу, но лучше забить — целее будешь.

Именно на подобных “клиринговых операциях” делались миллионы долларов, которые впоследствии вкладывались ИСД в приватизацию по “дешевке” всего что шевелится (прежде всего, в Донецкой области). Очевидно, что “Индустриальный союз Донбасса” — это “кощеево яйцо” Рината, благодаря которому он из местного криминального авторитета превратился в “самого богатого украинца”. 

В этом контексте захват “Гефеста” с помощью менеджеров покойного Щербаня был важным для Рината не только с точки зрения получения контроля над крупнейшей для середины 90-ых сети автозаправок, но и еще и потому что эта компания была одним из акционеров ИСД. Это как и присвоение доли “Данко” в ИСД после убийства в мае 1996 года Александра  Момота (его брат Сергей оказался сговорчивее и в итоге не только остался в живых, но даже стал нардепом двух созывов) непропорционально увеличивало долю Ахметова в донецкой корпорации. Даже формально (не говоря уже о понятийном слое взаимоотношений) Ринат стал для оставшихся в живых Гайдука и Таруты старшим партнером по “Индустриальному союзу”.

Не случайно так совпало, что за месяц до премьеры “Наследника”, где подробно рассказывается о роли “Гефеста” в ИСД, СКМ избавился от автозаправочного направления бизнеса, которое последние 15 лет функционировало уже под брендом “Параллель”. Причем эта сделка была организована совсем не в духе Уважаемого. 7 лет назад с “Параллелью” Ахметов не готов был расстаться даже за 100 млн долларов. В ноябре 2020 года она была продана за 20 млн (даже с учетом активов потерянных на оккупированной территории — дисконт поражает). Но что выглядит еще более подозрительно — покупатели, о которых СКМ не может рассказать ничего внятного. Есть мнение, что за ними торчат уши директора по безопасности СКМ Николая Купянского.

Такое впечатление, что стояла задача любой ценой избавиться от последнего бизнеса, фактически доставшегося СКМ от покойного Щербаня. Отметим, что к ИСД Ахметов не имеет отношения с 2003 года, а к DCC, которая превратилась в совместный с Turkcell “Астелит”, — с 2015 года. Таким образом, с продажей “Параллели” Ахметов окончательно обрубил все юридические концы, связывавшие его с Евгением Александровичем.

Во-вторых, Ахметов увидел как легко и просто произошел дерибан империи Щербаня. Причем ладно бы речь шла только о нем, “некоронованном хозяине” Донбасса, который запугав наследников, получил DCC и “Гефест”. Но даже “шнурок” Тарута (которого в фильме характеризуют по-донецки емко: “при имени Щербань он жопой гвозди дергал, со стула подпрыгивал, моль”) отхватил себе неслабый кусок “Индустриального союза Донбасса”.

Именно, поэтому свой бизнес Ахметов строил с учетом ошибок покойного товарища. У всех ключевых активов империи “Уважаемого” сегодня есть четкая и прозрачная структура бизнеса, которая складывается в холдинговые и управляющие компании в каждой из отраслей. На вершине всей этой пирамиды находится конгломерат из украинского АО “Систем Кэпитал Менеджмент” и кипрской SCM Holdings Ltd.

Это не мешает существовать структурам, принадлежащим Ахметову, но не встроенным в данную вертикаль, как, например, Luxe Holdings International, через которую в 2010 году с боями приобретался пакет “Запорожстали”. Однако, это скорее исключение из правил, которое используется по большой нужде: когда из-за требований, например, антимонопольного законодательства лучше не впутывать СКМ.

В-третьих, история дерибана бизнес-империи Щербаня, а затем и партнеры по ИСД, которые пытались обманывать “Уважаемого”, как минимум, на “Азовстали” (что в итоге и стало причиной развода Ахметова с Гайдуком и Тарутой в 2002 году) продемонстрировала, что партнеры по бизнесу — это зло. Они ни от чего не спасут — тех же наследников. Наоборот с высокой долей вероятности поведут себя как падальщики.

В результате Ахметов активно избавлялся от любых партнеров в проектах абсолютно разной величины. Единственное исключение здесь — Вадим Новинский (миноритарный партнер в “Метинвесте” и HarvEast). Но это совершенно особый случай. Хотя Новинский старше Ахметова, в пользу этого российского гражданина как младшего партнера говорит набор качеств, который редко встречается в одном конкретно взятом мужчине, тем более обладателе миллиардного состояния: психологически ведомый и лишенный части собственного я (достаточно сказать, что почти 50 лет урожденный Вадим Рудольфович Малхасян официально жил под личиной “Вадима Владиславовича Новинского”). Не даром Новинского в разное время использовали в своих интересах Виктор Черномырдин, Игорь Коломойский и Алишер Усманов. Однако, в итоге самым крепким оказался союз именно с Ахметовым, который продолжается уже четырнадцатый год.

Для Рината Вадим не просто комфортен. В конце концов, Новинский, будучи в реалиях современной России представителем питерского клана, является одним из каналов коммуникации с окружением Владимира Путина, от которого зависит судьба активов “Уважаемого” в оккупированном Донбассе. И пусть этими предприятиями сегодня управляет беглый украинский младоолигарх Сергей Курченко, так было не всегда. И не факт, что данное положение вещей не изменится в самом ближайшем будущем.

Очевидно, что Новинский для Ахметова — это исключение, подтверждающее общее правило.

В-четвертых, и это урок более позднего периода, Ахметов увидел, как легко можно разделить наследников Щербаня  и очевидно, это стало основой той схемы, которая заложена в прописанной в трастовом соглашении схеме наследования его имущества Дамиром, Алмиром и остальными. Суть ее сводится к тому, что империя СКМ не дробится на “удельные княжества”, а функционирует как единое целое, даже после смерти отца-основателя. При этом все стратегические решения должны коллегиально приниматься всеми тремя наследниками — остальные могут рассчитывать после смерти Рината либо на отступные в виде денег, либо на заботу до конца их жизни со стороны System Family Management.

Как видим, недаром покойный Щербань выделял Ахметов из общего ряда молодых, да ранних авторитетов Донбасса, утверждая, что этот парень далеко пойдет. Накаркал: уже 24 года остановить не можем.