Хотя нам может показаться, что число и масштаб войн на планете со временем снижается, радоваться приходу нового мирного порядка пока рано: кровожадности и стремления к войнам у человечества осталось столько же, сколько было века назад. К такому выводу приводит новое исследование Бэра Браумюллера из Университета штата Огайо, передаёт издание Slon.ru.
“Вооруженных конфликтов действительно стало меньше, чем было раньше, — говорит он, — но это происходит больше от неспособности к битве, чем от нежелания воевать. Когда рушатся империи, мир распадается на большее количество стран, которые мельче, слабее и разнесены друг от друга, так что эти страны меньше готовы к развязыванию войн. Однако их стремление воевать за последние два столетия не уменьшилось”.
Браумюллер проанализировал количество локальных пограничных конфликтов между странами. По его словам, лучший показатель стремления людей к войнам — частота инцидентов с применением оружия в отношении другой страны, таких, как ракетные удары или пограничные перестрелки, причем каждый из них в принципе способен перерасти в полноценную войну. Для анализа он использовал международную базу данных о вооруженных межгосударственных спорах (Correlates of War Militarized Interstate Dispute), куда со всего мира вносится информация о различных военных конфликтах вплоть до войн. Выяснилось, что во время Первой мировой войны количество инцидентов с применением оружия было более или менее постоянным, однако затем стало расти. Этот рост, по словам Браумюллера, четко коррелируется с ростом числа стран, наблюдаемым в течение двух последних веков, и остается неизменным по сию пору.
Частота локальных конфликтов, считает ученый, есть показатель необходимый, но не достаточный. Следует учитывать их взаимную “политическую релевантность”, то есть военный потенциал конфликтующих стран и их географию (слабая африканская страна не станет воевать со слабой страной в Южной Америке). Но, посчитав для каждой страны их “политическую релевантность” по отношению к другим странам, Браумюллер пришел к прежнему выводу: стремление к применению силы за последние двести лет нисколько не изменилось.
“У людей не прибавилось миролюбия, — говорит он, — просто у них стало меньше возможностей воевать, чем было раньше”.