Украинская делегация во главе с президентом Петром Порошенко и министром иностранных дел Павлом Климкиным посетила Сербию — государство, чье руководство, да и население, не прячет в кулаке нежные вздохи, завидев российский триколор, но при этом стремится основательно угнездиться в семье Евросоюза. Отсюда следует вопрос: как откорректирует международные отношения данный визит, что он принес и был ли так уж необходим? Поскольку, откровенно говоря, он прошел “на грани”.
Начнем, пожалуй, с выгоды, т. е. билатеральных соглашений, традиционно и в разном объеме подписываемых в рамках официальных визитов. Ну не с пустыми же руками уезжать домой? Так вот, в условные достижения можно записать упрощение визового режима с Сербией, где украинцы смогут без виз находиться 90 дней. Почему условное достижение? Нижеприведенные данные говорят сами за себя. Сербский президент Александр Вучич заявил, что, мол, это прекрасно, и выразил надежду на увеличение туристического потока. По его словам, в прошлом году Сербию посетили больше 10 тыс. украинских туристов. Правда, по данным Госпогранслужбы, цифра намного скромнее — 36 туристов и всего 319 человек, посетивших Сербию.
Откуда тогда взялись остальные 9964 или сколько там в итоге туристов из Украины? Или Вучич мог учесть тех, кто ехал транзитом или совершал пересадку? С другой стороны, сербов в Украину в 2017 г. всего въехало 36 542, из которых целью туризм указали — 26 человек. Остальные — больше 29 тыс. — частные и служебные/дипломатические поездки. Любопытно, данное соглашение повысит количество туристов из Украины в этой балканской стране? Или же им больше будут пользоваться как раз сербы? Нет, конечно же, увеличение турпотока в Украину — положительное явление, поскольку приток средств и все такое. Главное, чтобы некоторые граждане Сербии в рамках милитарного туризма не заезжали в гости к фейковым республикам на Донбассе. Просто, как представляется, в данном конкретном случае соглашение о безвизе больше работает в одну сторону.
Идем дальше. Еще одно достижение, даже более условное, поскольку имеет характер вероятности. Вучич выразил надежду на заключение соглашение о зоне свободной торговли. И опять-таки взглянем на цифры. Минэкономразвития сообщает, что в 2017 г. товарооборот между странами по сравнению с 2016-м составил $319 млн и увеличился на 21,5%. В основном Украина поставляла руды, шлаки, золу, черные металлы, дерево и изделия из древесины, бумагу и картон. Рост в процентном соотношении, безусловно, существенный. С другой стороны, Украина в прошлом году в целом демонстрировала серьезное увеличение товарооборота, в особенности с европейскими странами. Для примера возьмем государства ближнего зарубежья, с которыми, ко всему прочему, у Киева не все гладко в политическом диалоге. Так, товарооборот с Польшей в 2017 г. прибавил 26% — до $6,2 млрд, а с Венгрией — 31,2% ($629 млн) и составил $2,648 млрд. Т. е., только сам по себе прирост торговли с венграми, с которыми Украина на ножах из-за Закона “Об образовании”, в два раза больше, чем весь товарооборот с Сербией в целом.
Чтобы не ходить вокруг да около, заметим, что выхлоп в плане непосредственной материальной выгоды для Украины не больно уж значительный. И сюда точно нельзя отнести туманное обещание Вучича поставить памятники неназванным украинским деятелям культуры, поскольку “Сербия и Украина друг друга считают дружественной страной. Наши языки в славянской группе языков очень похожи”. Где их поставят, если поставят? Рядом с памятником Николаю II или в сквере им. Ансамбля Александрова? Не очень уж приятное соседство.
Очевидно, визит был направлен на получение определенных политических дивидендов. Каких? Какой прок Украине от более тесного общения с пророссийской Сербией, которая как потенциальный голос в ЕС говорит шепотом? Обеспечить через Белград канал связи с Кремлем? Сомнительный канал. Можно даже сказать, что его и нет. Эффект от такого канала был бы таким же, как если бы Киев пытался что-то “порешать” с Кремлем через его марионеток в Крыму. Сербское руководство, конечно, не дотягивает до их “уровня”, оставаясь все же суверенным государством с четкими евроинтеграционными устремлениями, но по смыслу результат был бы примерно тем же. Так что канал не канает.
Попытаться выбить кремлевскую почву из-под ног у Сербии? Так это делать нужно не Украине или же Украине, но предлагать что-нибудь стоящее. До такой степени, чтобы оно побило бы карту дружбы с РФ. Но такое Украине не по карману и не по фасону, если так подумать. Евросоюз? Да, вот он мог бы, да и пытался. И что ответили в Белграде? “Мы хотим в Евросоюз...и дружить с Россией. И подите вон со своими претензиями”.
Так какие все же политические вопросы поднимались 3 июля в Белграде? Это, например, вопрос украинской автокефалии, против которой открыто выступила сербская церковь. Президент пообщался с патриархом Иринеем и по факту попросил СПЦ, как одну из старейших православных церквей мира, не артачиться и поддержать стремление украинской власти получить томос от Варфоломея. Смена избранного Иренеем вектора поведения на самом деле маловероятна — см. отношения Сербии и России, включая церковные.
Кроме того, Порошенко встретился с председателем парламента Сербии Майей Гойкович, которую он пригласил посетить Украину, и которой выразил недовольство покатушками отдельных сербских законодателей в оккупированный Россией Крым. Но что, наверное, самое примечательное в переговорах со спикером — просьба к парламенту признать Голодомор актом геноцида. Шансы, что Народная скупщина в пику России примет такое решение, мизерны.
Более-менее перспективным является продолжение межгосударственной дискуссии относительно сербских наемников, которые воевали и воюют на стороне боевиков на Донбассе. Этот вопрос, который затронул Павел Климкин, поднимать нужно, чтобы Белград на глазах у ЕС навел порядок в этом направлении — дабы граждане государства, желающего евроинтегрироваться, не были участниками кремлевской гибридной войны на территории другой суверенной державы. В общем, ставим галочку в политической повестке дня поездки украинской делегации.
Однако все это цветочки. Ягодки — вопрос признания территориальной целостности. Вот ключевой смысл переговоров украинской стороны в Сербии. На взгляд со стороны была найдена некая общность в желаниях и текущих обстоятельствах. Например, обе страны движутся по пути европейской интеграции. Поэтому глава украинского государства “искренне пожелал”, чтобы в 2025 г. Сербия стала членом ЕС. “И могу отметить, что такая же цель есть и у украинского народа, где евроинтеграционные процессы поддерживает более 70% населения”, — добавил Порошенко.
Вот только ответ Вучича выглядит как издевка: “Почему Петр Порошенко гораздо более успешный и лучший политик, чем я? Потому что он с большим оптимизмом сейчас сказал о 2025 г. относительно европейской интеграции. Но я не могу этого сказать гражданам Сербии, не могу обещать. Могу только пообещать, что мы будем интенсивно работать над этим, а потом уже увидим результаты”. Президент Сербии фактически посоветовал не давать труднореализуемых обещаний и отверг протянутую “руку общности”. Назвав вдогонку Порошенко “шармантным” (обаятельным): “Господин президент, я не такой шармантный (обаятельный. — ред.), действительно не могу этого сказать своим людям, но если вы говорите, что мы сможем в 2025 г., то и я сейчас становлюсь оптимистом”.
Второй пример — Косово и Крым. Президент, как и украинский дипкорпус ранее, подтвердил, что Киев не признает независимость Косово. И намекнул, что сербам в знак солидарности стоит и в дальнейшем не признавать аннексию Крыма. Только зачем было об этом заговаривать? Из опасений, что местные радикалы под эгидой Александра Шешеля добьются признания Крыма российским на уровне парламента? Возможно. С другой стороны, Вучич многократно сравнивал Крым и Косово, отвергая возможность признания аннексии первого, несмотря на уровень отношений с Москвой. Последнее его удачное сравнение признания Крыма частью России с “выстрелом себе в ногу”. “Мы не признали Крым частью России. Если бы мы это сделали, это бы означало, что мы поддерживаем независимость Косово”. Посему, как и прежде, упоминание украинской стороной Косово в контексте оккупации Крыма — игра, пусть, с понятной мотивацией, но рисковая, поскольку таким образом официальный Киев занимает сторону РФ в этом вопросе. И даже поддерживает, учитывая, что Украина будет строить храмы СПЦ в Косово. Патриарх выосоко оценил “готовность президента посодействовать в восстановлении и защите сербских православных церквей и монастырей”. Суть возможного сотрудничества в этом направлении не раскрывается: сколько денег, какие храмы, где и т.п. Но факт, что религиозных учреждений в Косово насчитывается около 1300. И, естественно, СПЦ является продолжением политики Белграда в отношении Косово. Поэтому-то это весьма-весьма противоречивое, и даже опасное решение.
В данной ситуации затрагивать эту тему вообще не было нужды, ведь перед саммитом Украина-ЕС это выглядит как некий ненужный вызов блоку. И чтобы перекрыть вероятные уколы со стороны европейских партнеров в Брюсселе, придется запустить “шармантность” на максимальном уровне. В целом же и с учетом всего вышенаписанного, данный визит, который, ясное дело, планировали достаточно давно, выглядит как ненужная растрата ресурсов и бесперспективное направление дипломатии в принципе.
