“Ты записалась матерью — значит, ты ребенка продаешь”. Что стоит за российским делом о суррогатном материнстве

Уголовное дело слушалось в закрытом режиме, приговор суда не был опубликован. Но Би-би-си смогла поговорить с адвокатами обвиняемых, а также с тремя источниками, знакомыми с обстоятельствами процесса, и восстановить ключевые детали этого дела.

В марте 2020 года австралиец Джейсон Кууск после 23-часового перелета приземлился в Домодедово, чтобы забрать домой своих детей — двойняшек Оскара и Софи. Они родились с помощью суррогатной матери в России — после его с женой многолетней борьбы с бесплодием. Но ни забрать, ни даже увидеть их тогда Кууску не удалось — сначала его не впустили в страну, так как именно в день его прилета закрыли въезд из-за пандемии коронавируса, а позже российский Следственный комитет объявил детей Куусков потерпевшими по уголовному делу о “торговле людьми под видом суррогатного материнства”.

Четыре года спустя австралиец все еще бьется за право самому воспитывать своих детей. За это время в результате самого крупного дела о суррогатном материнстве в тюрьме оказались директор помогавшего им центра, врачи и суррогатные матери. Дети до сих пор находятся в сиротском учреждении.

“Минимум 22 тысячи детей от суррогатных матерей”

Россия — одна из тех редких стран, где разрешено коммерческое суррогатное материнство: способ борьбы с бесплодием, когда женщине переносят эмбрион, созданный из яйцеклетки и сперматозоида других людей, и она за деньги вынашивает чужого ребенка. В числе других стран, где это легально, — США (хотя не во всех штатах), Украина и Грузия. Долгое время лидерами на этом рынке были Индия, Таиланд и Камбоджа, но в последние 10 лет коммерческое суррогатное материнство там постепенно запретили.

Услуги суррогатного материнства в России долгое время были доступны в том числе иностранцам. В 2018 году, по данным газеты “Коммерсант”, Россия по объему рынка суррогатного материнства делила первое место с США. Полной статистики при этом в стране нет — медицинские центры предоставляют данные на добровольных началах.

В 2003 году юрист Константин Свитнев основал “Росюрконсалтинг” — первую в России компанию, специализирующуюся на репродуктивном праве и юридическом сопровождении программ суррогатного материнства. Соучредителем стал друг Свитнева, выпускник Бауманского университета и, по его словам, “блестящий организатор” Владислав Мельников. Чуть позже Мельников открыл Европейский центр суррогатного материнства (ЕЦСМ), который стал одной из крупнейших в России баз суррогатных матерей и доноров яйцеклеток.

“Сурмамы из нашей базы данных <…> высоко мотивированы и относятся к участию в сурпрограмме как к работе, психологически готовы выполнять все назначения врача, знают свои права и, что самое главное, обязанности”, — сообщает и сейчас сайт ЕЦСМ.

В интервью “Коммерсанту” в 2018 году Владислав Мельников хвастался: “Только с нашей помощью в прошлом году родилось пять с половиной тысяч детей! Причем в основном в России” (у “Росюрконсалтинга” и Европейского центра суррогатного материнства были также отделения в Киеве и Праге). Всего же, цитировал Мельникова “Коммерсант”, в России в год рождалось минимум 22 тысяч детей от суррогатных матерей, и около 5% рынка приходилось на иностранцев.

Коллега Мельникова Константин Свитнев в разговоре с Би-би-си настаивает, что эта цифра — 22 тысячи детей в год — была либо оговоркой, либо ошибкой журналистки. Действительно, на сайте ЕЦСМ позже сообщалось, что столько детей родилось не за год, а за всю историю суррогатного материнства в России.

Еще позже, уже после возбуждения уголовного дела о торговле людьми, когда Мельников стал обвиняемым и попал в СИЗО, Свитнев стал называть цифры, уменьшенные еще в три раза — что в среднем с помощью суррогатного материнства рождалось примерно 385 детей в год. Именно эту ссылку он прислал Би-би-си.

Это противоречит как заявлению Мельникова 2018 года про пять с половиной тысяч детей, рожденных благодаря Европейскому центру сурматеринства, так и информации с сайта клиники: там утверждается, что в 2015 году этим способом в России родились 3560 детей (то есть в 10 раз больше).

Владислав Мельников в начале 2000-х открыл Европейский центр суррогатного материнства (ЕЦСМ), который стал одной из крупнейших в России баз суррогатных матерей и доноров яйцеклеток

“Росюрконсалтинг” и ЕЦСМ активно сотрудничали. ЕЦСМ подбирал клиентам суррогатных матерей и доноров яйцеклеток из своей базы. “Росюрконсалтинг” организовывал юридическое сопровождение программ и оформление документов.

Стоимость программ в разные годы составляла от 3 до 4,5 млн рублей.

Представление об уровне клиентов компаний дают имена, публично названные в ходе следствия, — это председатель парламентского комитета Республики Филиппины по стратегической разведке Фредениль Кастро (сейчас он губернатор одной из провинций страны) и крупный филиппинский бизнесмен Конрадо Потенсиано.

И Кастро, и Потенсиано пользовались услугами “Росюрконсалтинга” и ЕЦСМ неоднократно. Всего благодаря программам суррогатного материнства в России у супругов Кастро родились семеро детей. У Конрадо Потенсиано — четверо.

“Самая публичная российская компания, занимающаяся суррогатным материнством”, — с гордостью сообщает и сейчас сайт ЕЦСМ. В частности, сам Мельников охотно давал комментарии СМИ, развенчивая мифы и терпеливо отвечая даже на самые странные вопросы о сурматеринстве.

Последнее телеинтервью Мельникова вышло в июле 2020 года. Через две недели бизнесмена и вместе с ним двух суррогатных матерей, трех врачей, юриста и менеджера компании арестовали по обвинению в торговле людьми.

Главным фигурантом уголовного дела следователи объявили основателя “Росюрконсалтинга”, юриста Константина Свитнева. Он в тот момент был за границей, благодаря чему избежал ареста, и в Россию больше не вернулся. Четверо маленьких детей Свитнева в этот момент были дома в Москве. Во время обысков в 2020 году следователи изъяли их загранпаспорта, таким образом фактически разлучив семью.

Свитнев стал главным и самым страстным защитником обвиняемых. Большинство статей, появившихся в независимых СМИ за четыре года, основываются в первую очередь на его интервью. Все эти годы он настаивает, что уголовное дело полностью сфабриковано. “Я несу полную ответственность за юридическую чистоту всех программ сурматеринства, которые делались при моем участии как юриста, и все они абсолютно законны”, — заявил он в разговоре с Би-би-си.

Во время интервью Свитнев рассуждает о том, что фабрикация дела могла быть вызвана ошибочно большими цифрами в “Коммерсанте” и желанием неких неназванных лиц подчинить себе рынок суррогатного материнства или же стремлением председателя СК РФ Александра Бастрыкина остаться на своей должности благодаря громкому делу. “В нормальной стране рождение ребенка не может считаться преступлением”, — говорит он.

Филиппинец Фредениль Кастро — один из клиентов двух компаний

Суррогатные матери: до 10 лет колонии

В России суррогатное материнство регулируется тремя различными нормативными документами: Семейным кодексом, законом “Об основах охраны здоровья граждан в РФ” и приказом Минздрава “О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению”.

При этом они не повторяют, а, по сути, дополняют друг друга: Семейный кодекс определяет порядок установления родительского статуса лиц, состоящих в браке, которые прибегли к помощи суррогатной матери, приказ Минздрава регулирует порядок применения вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ), включая суррогатное материнство, а закон “Об основах охраны здоровья граждан…” определяет круг лиц, имеющих право на применение ВРТ, и основные положения репродуктивного права.

На программу суррогатного материнства в России долгое время имели право в том числе и мужчины, не состоящие в браке. Именно таким оказался биологический отец детей, которых выносила одна из осужденных женщин, Лилия Валеева.

По словам источника Би-би-си, знакомого с ходом судебного процесса, Валеева, жительница небольшого города в Татарстане, увидела объявление в местной газете и стала сотрудничать с ЕЦСМ как суррогатная мать и донор яйцеклеток. Именно в базе ЕЦСМ ее нашел К., один из клиентов “Росюрконсалтинга”, гражданин Филиппин (его имя публично не называлось).

Валеева выносила и родила детей от К., после чего оформила в загсе их свидетельства о рождении. Позже еще несколько детей родилось с использованием спермы К. и яйцеклеток Валеевой — их выносили другие женщины как суррогатные матери. Этих детей Валеева также зарегистрировала на себя как генетическая мать.

Каждый раз вскоре после оформления документов женщина подписывала с К. соглашение об осуществлении родительских прав родителем, проживающим отдельно, после чего отец увозил детей на Филиппины.

По словам Константина Свитнева, все это было полностью законно. К. выбрал Валееву в базе ЕЦСМ “не как суррогатную мать, а как партнершу для реализации совместной репродуктивной программы, — сказал он Би-би-си. — Изначально это и было его намерением, чтобы у детей был не прочерк в графе „мать“, а настоящая мать, которая бы в дальнейшем принимала посильное участие в их воспитании”.

“Она изначально шла на то, чтобы быть записанной матерью в свидетельства о рождении, контролировать процесс воспитания этих детей и получать за это какое-то содержание”, — также сказал он Би-би-си. Свитнев утверждает, что Валеева с К. были фактически неженатой парой и проходили лечение от бесплодия. “Это пара, понимаете, пара”, — сказал он в интервью Би-би-си. По словам Свитнева, поскольку дальше рожать женщина не могла, они с мужчиной использовали программу сурматеринства.

Би-би-си не удалось найти никаких дополнительных источников, подтверждающих факт личных отношений К. и Валеевой — за четыре года, прошедших с момента ареста, не было ни заявлений К. в защиту женщины, ни заявлений ее самой. Также, по словам источника Би-би-си, знакомого с ходом суда, женщина параллельно выступила суррогатной матерью для других клиентов “Росюрконсалтинга” — это значит, рожать она могла.

Адвокат Елена Ловкова, защищавшая Лилию Валееву в суде, в ноябре 2023 года также прокомментировала Би-би-си ситуацию совершенно иначе (позже, летом 2024 года адвокат заблокировала корреспондента без объяснения причин). По ее словам, женщина по условиям договора не знала, для кого она вынашивает детей. “Ей подсадили эмбрион, она не знает — для русских, для нерусских, для мужчины, для женщины”, — объясняла Би-би-си адвокат.

Донорские клетки являются собственностью медицинского учреждения, которое их получило. Каким образом используются яйцеклетки, с донорами не согласовывают.

Однако после родов Валееву, по словам ее адвоката, “поставили перед фактом”, что биологическим отцом был одинокий мужчина, филиппинский гражданин. “Сотрудники этой компании, „Росюрконсалтинг“, ей объясняют: там отец одинокий, у него нет жены, и чтобы он смог вывезти детей к себе на Филиппины, нужно оформить документы, без матери мы оформить эти документы не можем, это длинная история, только через суд. Оформите на себя”, — суммировала произошедшее адвокат.

Как оформлять детей, рожденных по программам суррогатного материнства, четко прописано в законе об актах гражданского состояния, объяснила Би-би-си медицинский адвокат, эксперт по этике и праву Российской ассоциации репродукции человека Ольга Зиновьева. (Ее коллега по адвокатскому бюро ONEGINGROUP Дмитрий Бартенев представляет в гражданском процессе интересы других клиентов “Росюрконсалтинга” — австралийской семьи Кууск.)

Механизм такой: суррогатная мать дает согласие на запись конкретных людей родителями ребенка, рожденного в результате программы ВРТ (такое согласие заверяется нотариусом). Родильный дом выписывает справку о рождении на имя суррогатной матери (так как именно она является роженицей). Клиника репродукции, где выполнялось ЭКО, делает справку о переносе эмбриона, что такие-то люди проходили лечение бесплодия с применением программы суррогатного материнства, и эмбрион, полученный с использованием их половых клеток, такого-то числа был перенесен в полость матки суррогатной матери с ее согласия. На основании этих документов и заявления потенциальных родителей орган загс выдает свидетельство о рождении ребенка, в котором указаны его биологические родители.

Поскольку клиники ВРТ выполняли такие программы также одиноким мужчинам, свидетельства о рождении ребенка тем приходилось получать через суд. Органы загс не вправе выдавать свидетельства о рождении ребёнка исключительно отцу с прочерком в графе “мать”, из-за чего требовалось судебное решение, обязывающее орган загс зарегистрировать рождение ребенка и выдать свидетельство.

Первопроходцем этой процедуры был сам Константин Свитнев. В 2010 году Бабушкинский районный суд Москвы подтвердил, что одинокие мужчины тоже могут заводить детей с помощью суррогатного материнства. Первому официальному “суррогатному” отцу в России подбирали сурмать и донора яйцеклетки как раз в Европейском центре суррогатного материнства, а интересы истца в суде представлял “Росюрконсалтинг”. О юридической победе писали СМИ. В “Огоньке” компанию Свитнева представляли “ведущей российской фирмой, специализирующейся на репродуктивном праве и суррогатном материнстве”.

Сам Свитнев таким образом стал отцом четырех детей. Он — их единственный родитель, в графе “мать” стоит прочерк. Фиктивную запись детей на суррогатных матерей Свитнев в интервью “Огоньку” осуждал, в том числе по практическим соображениям: “Представьте себе ситуацию, когда, не дай бог, что-то случается с отцом ребенка. Ребенок попадает к чужой женщине, к тому же этот малыш может быть наследником многомиллионного состояния…”.

С 2010 года, как говорят опрошенные Би-би-си адвокаты и юристы, оформление детей на одиноких отцов через суд в России стало отлаженной процедурой. “Это действительно было распространенной практикой и никогда не подвергалось сомнению. И это всегда признавалось судами” — говорит Ольга Зиновьева. “Штамповали сотнями”, — еще короче сформулировал в одном из интервью Свитнев.

При этом сам факт, что процедура оформления ребенка не просто в загсе, а через суд, долгая и хлопотная, признавали даже в Госдуме — в 2019 году группа сенаторов внесла законопроект об усовершенствовании процедуры для одиноких людей. Но принят этот законопроект не был.

Константин Свитнев был первопроходцем процедуры оформления детей, рожденных суррогатной матерью, на одиноких отцов — таким образом он стал отцом четырех детей

Источники Би-би-си, знакомые с ходом процесса, предполагают, что Лилии Валеевой предлагали оформить детей гражданина из Филиппин на себя как раз из соображений времени и удобства для мужчины. “Вот для того, чтобы сократить эту дистанцию от момента, когда ребенка выписывают из роддома, до момента, когда отец может этого ребенка увезти в страну проживания, и делали таким образом, — рассуждает один из источников. — С учетом того, что все эти мужики не домохозяйки, а бизнесмены и политики, они не могли месяцами сидеть в России и ждать, когда все это оформится”.

Аналогичная история была еще с одной суррогатной матерью из ЕЦСМ, гражданкой Украины Ириной Когут. Когут стала суррогатной матерью детей Конрадо Потенсиано, затем вписала себя как мать в свидетельства о рождении и позже лично отвезла детей их отцу на Филиппины. Уже после возбуждения уголовного дела российский пропагандистский канал РЕН ТВ скрытой камерой снял интервью с Когут под видом потенциальных клиентов. “Я мама, потому что папа был без жены, — объясняла молодая женщина. — А потом я дала ему юридическое соглашение, что все там [на Филиппинах] документы делает папа”.

Сам Свитнев еще в 2020 году, вскоре после возбуждения уголовного дела, объяснял это так: иногда иностранные клиенты просили суррогатную мать вписать себя в свидетельство о рождении для упрощения процедуры оформления документов, так как якобы не каждое консульство соглашается принять свидетельства с прочерком в графе “мать”. В новом интервью Би-би-си он сказал почти то же самое: “Есть страны, где свидетельство о рождении с прочерком в графе „мать“ может вызвать очень много вопросов. И по морально-этическим и юридическим соображениям господин Потенсиано решил записать сурмаму <Когут> в свидетельстве о рождении. Она согласилась”.

Третий случай произошел с суррогатной матерью Татьяной Блиновой — она точно так же оформила в загсе себя матерью ребенка, рожденного по программе суррогатного материнства для клиента из Таиланда. Через две недели после того, как девушку посадили под домашний арест, ее сняли (вероятно, под давлением следствия) в том же сюжете РЕН ТВ, что и Когут. “Я шла в эту программу [сурматеринства], я думала, что это все законно у них”, — говорила Блинова, прерываясь на рыдания.

Глава “Росюрконсалтинга” Константин Свитнев в разговоре с Би-би-си настаивает, что женщины были полностью в своем праве, так как закон позволяет сурматерям регистрироваться матерями рожденных ими детей.

По российским законам суррогатная мать действительно может записать ребенка на себя. Однако есть важный нюанс — если она действительно планирует растить этого ребенка.

“Это очень легко понять даже не юристу. Мы все являемся как минимум чьими-то детьми. Многие из нас являются родителями. Родительский статус — это не просто некая формальность. Это множество родительских обязанностей и родительских прав”, — говорит медицинский адвокат Ольга Зиновьева.

Обязанности родителей по воспитанию и содержанию ребенка начинаются с момента, когда, собственно, родительский статус зафиксирован, объясняет Зиновьева.

“В момент, когда свидетельство о рождении вышло из принтера и на него поставлена печать руководителя органа загс соответствующего района, в эту минуту женщина становится юридической матерью со всем комплексом прав и обязанностей, которые на нее налагает семейное законодательство. А дальше что? Суррогатная мать, которая считает, что она таким образом всего лишь помогает агентству, являясь матерью ребенка юридически, то есть когда закон ее воспринимает в качестве таковой, передает ребенка за вознаграждение. Она не имеет права за вознаграждение передавать ребенка никому. У нее появляются обязанности по воспитанию, по содержанию ребенка, право ребенка знать своих родителей — все, что записано в Семейном кодексе и в Конституции”.

Нина НАЗАРОВА