Как Twitter может превратиться в оружие в руках Илона Маска. Колонка Фрэнсиса Фукуямы

 Одна из самых первых записей в блоге “Откровенно с Фукуямой” посвящена Сильвио Берлускони. В 1990-х, придя в политику, Берлускони изобрел ее новую разновидность, и она по-прежнему развращает страны по всему миру. Берлускони пользовался своей популярностью и тем, что обладает средствами массовой информации, для построения своей политической карьеры. Кроме того, он использовал должность премьер-министра Италии для защиты своих бизнес-интересов.

Политические выгоды от владения СМИ оценили олигархи Восточной Европы и бывшего Советского Союза: они начали скупать средства массовой информации у иностранных медиакомпаний типа Axel Springer. В начале 2000-х те пытались избавиться от традиционных СМИ, которые стали уступать позиции онлайну. Олигархи не придавали значения потому, что газеты и телеканалы убыточны. Для них ценность СМИ была в другом: олигархи помогали своим друзьям-политикам на выборах и удерживали их в своей орбите. Одной из главных проблем Украины до российского вторжения было то, что все ее большие телеканалы принадлежали олигархам, защищавшим через них свои интересы.

Теперь у нас есть свой олигарх — Илон Маск, претендующий на аналогичную роль. Поглощение Twitter дает ему теоретическую возможность использовать эту соцсеть для защиты бизнес-интересов Tesla и SpaceX, а также продвигать любых политиков на свой вкус. В последние месяцы выяснилось, что Маск склоняется к республиканской и консервативной позициям. Он заявил, что в пользу свободы слова позволил бы Дональду Трампу вернуться в Twitter, и очень некстати влез в вопросы геополитики — вторжение России в Украину и отношения Китая с Тайванем.

Посредством большой соцсети можно более тонко влиять на политику, чем через традиционные СМИ. Модерировать контент здесь можно почти незаметно. Twitter, скорее всего, будет использоваться не для публикации заказных редакционных статей, восхваляющих бизнес Маска, а для того, чтобы направлять дискуссии в нужное русло или подавлять альтернативные точки зрения. Удаление постов в социальных сетях очень сложно отследить. Как отмечают многие, Маск имеет огромные экономические интересы в Китае и других авторитарных странах. Они могут оказывать на миллиардера сильное давление и заставлять его смягчать критичные посты и комментарии в свой адрес.

В 2020 году я возглавлял в Стэнфорде рабочую группу по изучению эффекта масштаба цифровых платформ. Мы выяснили, что реальная проблема больших соцсетей не в том, что они распространяют фальшивые новости или теории заговора. Первая поправка к Конституции США защищает право на свободу слова, причем любого слова — даже ложного или токсического. Проблема в масштабах этих платформ: способности Twitter, Facebook, Google, а теперь и TikTok значительно усиливать одни голоса и заглушать другие.

В нашем отчете мы сравнили эти большие цифровые платформы с заряженным пистолетом, оставленным на столе, за которым мы сидим. Мы надеялись, что человек, севший напротив, не возьмет пистолет и не выстрелит в нас. До сих пор люди, управляющие большими платформами, хотя бы пытались действовать ответственно. Но любой богатый мог подойти и схватить пистолет. Этот богач появился, и пистолет уже у него в руках.

То, что Twitter после покупки Илоном Маском превратился в оружие в его руках, повлекло за собой отток пользователей в альтернативные соцсети вроде Mastodon. Ни одна из альтернатив не имеет такой большой аудитории, как Twitter, и вряд ли сможет догнать эту соцсеть в будущем.

Еще в октябре газета New York Times опубликовала статью “Как дезинформация рассеялась по миру и ее стало еще труднее отследить”. В статье упущен тот факт, что аудитории Gab, Parler, Truth Social и Telegram вместе взятые не дотягивают по численности до аудитории Twitter. Дональд Трамп имел 85 млн подписчиков в Twitter. В Truth Social он имеет менее 5 млн. Мы должны стремиться к тому, чтобы информационное онлайн-пространство стало более фрагментированным и конкурентным. Это отражает фрагментацию взглядов людей в целом. Только так можно подорвать власть больших платформ и она распределится более демократично.

Наши опасения по поводу политических последствий поглощения Маском Twitter могут остаться чисто теоретическими. Маск сильно переплатил за соцсеть и вынужден решать огромные проблемы с рентабельностью. Даже гению бизнеса может оказаться не по силам сделать его прибыльным. Когда Маск стал гендиректором Twitter, в соцсети начался отток рекламодателей и пользователей. Они опасаются, что Маск начнет влиять на модерацию контента.

Маск, похоже, совсем не понимает, как трудно добиться того, что он, по его собственным заявлениям, хочет добиться. Он утверждает, что будет поощрять в Twitter свободу слова. Но что произойдет, если Египет или Индия потребуют удалить контент с критикой их правительств? Будет ли Москва защищать свободу слова, если после этого его компании выкинут из этих стран?

Любой выбор, который сделает Маск, может повлиять не только на прибыль Twitter, но и на другие деловые интересы миллиардера. Twitter терял деньги в течение большей части последнего десятилетия. Теперь в результате смены владельца на него легла нагрузка в виде ежегодных выплат долга в размере $1 млрд. Готов ли Маск субсидировать Twitter за счет других своих предприятий, как субсидируют свои СМИ восточноевропейские олигархи? Будет ли он использовать соцсеть как инструмент продвижения своих политических взглядов? Тогда это станет достаточно дорогим хобби.

Украина пытается решить проблему: там введен юридический статус олигарха, предусматривающий особый контроль за их действиями. Это привело к тому, что некоторые из них стремятся избавиться от своих медиахолдингов. В демократической стране вполне разумно посредством антимонопольного законодательства запрещать промышленным корпорациям владеть крупными медиа и субсидировать их за счет других своих активов. С первых дней правления Сильвио Берлускони стало ясно, что политика олигархов токсична для демократии. Добро пожаловать в глобальный клуб олигархов, Илон!